— Вот именно, он сам виноват, — сказал я. — А ты потворствовал ему вместо того, чтобы занять мою сторону и осадить его.

Тысяцкий вздохнул:

— И всё же распри раздувать не стоит между своими. Мы тут все — одна семья. Все братья друг другу, все пили из одной чаши. Разве нет?

— Учту, — коротко ответил я, показывая, что разговор окончен.

— Ну, дело твоё. Не хочешь слушать, не надо.

Мы добрались, наконец, до лужайки на склоне.

— Энергию сосредотачивай не в руках, а на расстоянии от себя, — объяснил Всеслав Игоревич. — Выбираешь точку и направляешь туда силу. Потоки так же через руки идут. Насколько потоки сильны, настолько далеко и создашь чары.

Всеслав Игоревич сделал силовые жесты руками, направив энергию в небо. Над макушкой ближайшей сосны появилось вначале сияние, потом — три крупных камня. Они поднимались всё выше и выше, вращаясь вокруг невидимой оси. Ещё несколько жестов, и камней стало пять, затем семь, затем и вовсе десять. Удары ладонью по воздуху зашвыривали булыжники вдаль. Они летели с большой скоростью и падали у подножья холма.

— Ух, — Всеслав Игоревич встряхнул руками, как бы освобождаясь от излишков энергии. — Вот так надо. Сила тут нужна. Коли сила есть, можно научиться, если тренироваться долго.

— Неплохо у тебя получается, — отметил я. — Значит, ты тоже летающих можешь сбивать?

— А что ж не мочь? Могу.

Это было хорошо. У нас оказалось два человека, кто мог защищать отряд от нападения с воздуха.

Я попробовал повторить этот приём. Чему-то подобному меня действительно учили — движения выглядели знакомо. Выбрал место метрах в десяти над собой, вытянул ладонь, направил третью энергию. Образовался маленький фиолетовый сгусток, казавшийся отсюда чёрной точкой. Левой рукой я стал дистанционно удерживать его, а движениями правой руки посылать новые импульсы, напитывая силой.

Точка начала расти, превращаясь в дымчатый шар. Я посылал и посылал энергию, а шар рос и рос. Он стал размером с голову, потом больше в два, три, четыре раза… Энергия моя всё не заканчивалась, а тёмно-фиолетовое пятно в небе продолжало увеличиваться. Мне показалось, что поток столь силён, что скоро он выйдет из-под контроля и его будет не остановить. Тут же прервал его. Дымка рассыпалась тёмными брызгами по округе и исчезла, не достигнув земли.

— А мощи-то у тебя поприбавилось, — оценил Всеслав Игоревич. — Серьёзно поприбавилось. Кто бы мог подумать! Силён, силён, нечего сказать. Теперь бы тебя научить управлять всем этим. Только вот кто учить-то будет? Нет здесь никого, кто такими чарами владеет.

Мне с самого начала хотелось понять, почему мои чары так сильно отличаются от других, но кого бы ни спрашивал, никто не знал. А странный ритуал, который надо мной проводили в пещере, и вовсе выглядел загадкой. Но про него я пока даже не пытался узнавать. Казалось, есть в этом какая-то тайна, и просто так мне её не раскроют. Возможно, Всеслав Игоревич был в курсе. Сейчас мы с ним остались наедине — удобный случай, чтобы потребовать ответы.

Но едва я собрался завести об этом речь, как тысяцкий указал вдаль, на дорогу, что вела на Караузяк. По ней к переправе быстро двигались две точки — два всадника.

Стало не до разговоров. Это могли быть наши разведчики. Что-то случилось, если они так торопились к нам.

Когда мы с Всеславом Игоревичем подошли к переправе, тут царило оживление. Действительно, вернулись разведчики.

— Впереди змеелёты, — сообщил один из них. — Их много. Нас обстреляли. Там все сёла сгоревшие, а Змеелёты повсюду. Мы не смогли добраться до крепости, поскакали обратно.

— Далеко они? — спросил я.

— Нам вёрст пять оставалось до города. Но их было слишком много.

Все дружинники, как один, устремили на меня взгляды, как бы спрашивая, что делать дальше. Мне бы и самум спросить, да не у кого. В любом случае, поворачивать назад было глупо. Обратного пути для нас нет, других дорог — тоже. Оставалось лишь двигаться вперёд.

— Значит, будем прорываться с боем, — сказал я громко, чтобы все слышали. — В Караузяк надо попасть во что бы то ни стало. Других вариантов нет. Надевайте на лошадей броню.

Наш отряд поднялся на очередную возвышенность и оказался на открытой местности, поросшей редкими сосенками и берёзками. Здесь мы представляли для змеелётов отличную мишень.

Чешуйчатые попоны, покрывавшие наших боевых лошадей, блестели на солнце. Воины, с ног до головы, закованные в железо, ехали, бренча доспехами и оружием. Некоторые держали в руках копья, уперев их в стремя и подняв вверх наконечники, украшенные магическими знаками. На мне тоже было полное боевое облачение: шлем, поножи, наручи, чешуйчатая рубаха, за спиной щит. Ехали, наверное, около часа, а пот с меня уже тёк ручьём под этой грудой металла.

Бронированная конница медленно двигалась к цели — большому городу на склоне сопки, до которого оставалось рукой подать. Отсюда можно было хорошо разглядеть могучую крепость с тяжеловесными серыми башнями, издали напоминающую каменного великана, присевшего отдохнуть на вершине горы. Город располагался чуть ниже, он начинался от стен замка и заканчивался на побережье полноводной реки. У его стен раскинулись поля предместий.

Слева чернели остовы домов и печные трубы. Налётчики сожгли тут всё. Когда мы подъезжали, несколько «птеродактилей» с ездоками поднялись в небо и улетели прочь. Змеелётов в округе было много: они маячили над горизонтом, заставляя дружинников нервничать.

— Всё сожгли, выродки, — сокрушался Всеслав Игоревич. — Ничего не оставили. А вот и они. Пожаловали к нам гости.

Из-за лесистого холма справа вылетел отряд и направился к нам. Их было много, раза в три больше, чем утром. Я скомандовал приготовиться к бою.

Дружина растянулась цепью по дороге, создав разреженный строй — это я научил их так делать, объяснив, что противнику будет труднее в нас попасть. У кого имелись при себе луки или арбалеты, приготовили их. Гриди стали накапливать энергию, чтобы ударить чарами. Всеслав Игоревич создал высоко над землёй солнечные камни. Дарья воздела руки к небу, и в облачную высь взметнулась яркая птица, а следом за ней — вторая.

Птицы помчали на змеелётов. Первая не достигла цели — её сбил огненный шар. Вторая увернулась, сманеврировала на одного из летунов и вцепилась в него. Но погоды это не делало. Врагов было слишком много.

Я опустил на лицо маску шлема, создал в небе небольшой сгусток тёмной дымчатой материи и начал напитывать его. Тот становился крупнее и чернее, но мне этого казалось мало. Хотелось сделать что-то посерьёзнее, чтобы жахнуло как следует.

Тем временем змеелёты оказались над нашими головами. Нам на головы посыпался град стрел, и огненный ливень обрушился на дорогу, поджигая всё вокруг. Заржали лошади позади, закричали люди. Похоже, по обозу тоже прилетело. На этот раз чаровников у противника было гораздо больше, да и светящихся стрел — тоже.

По шлему что-то звякнуло, рядом вспыхнул огонь. Я не обращал внимания. Мои мысли были сфокусированы на фиолетовом шаре, что жирел и пух в небе, напитываемый энергией.

Змеелёты кружили в воздухе. Сквозь узкие прорези маски я не мог окинуть взглядом большое пространство и не видел их всех. По плечу что-то ударило, заволновался конь подо мной, запыхтел. Я схватил его за поводья, пытаясь не утратить контроль над магической дымкой, которая уже затмила полнеба.

В меня попал огненный шар. Он угодил в длинную чешуйчатой попону моего коня. Бледный заржал и принялся крутиться на месте. Я удержал его на дороге и направил ещё больше энергии в магический объект у себя над головой. Энергия исходила из рук невероятно мощными потоками, создавая огромную чёрно-фиолетовую тучу.

Почувствовав, что силы иссекают, я направил в скопившуюся черноту последний импульс, более мощный, чем все остальные.

Гигантская вспышка на миг озарила небо тёмным светом, и небо наполнилось душераздирающими воплями. Змеелёты посыпались вниз: некоторые целиком, другие — по частям.