Наун стискивал поводья, бил в бока лошадь, мечтая убить наглеца и поквитаться за свою погибшую любовь. Но потом медленно разжимал одеревеневшие пальцы, понимая, что в нынешней ситуации война для его страны – наихудший выход. Знал ли об это Мунно? Возможно, совершив такой рискованный поступок, он рассчитывал на уязвимость Когурё?

Спустя два дня Наун прибыл в Куннэ, чуть не загнав лошадь. Он спешился и сразу бросился в зал Совета, едва успев к его началу. Наун по привычке остановился напротив трона, чтобы поклониться Владыке, но резко замер: вместо отца там восседал Насэм. Он так нелепо смотрелся на троне, что Наун даже позабыл о правилах хорошего тона и не выразил уважения.

Наун обвел взглядом сидящих по обе стороны длинного стола чиновников. Чанмун выглядел непривычно встревоженным, но при виде Науна на его губах появилась улыбка облегчения.

– Разве это не место Владыки, Ваше Высочество? – спросил Наун, едва переведя дух.

Насэм фыркнул, и в его глазах промелькнуло разочарование. Он наверняка не думал, что брат приедет так быстро, и рассчитывал провести заседание без его участия.

– Владыка не в состоянии заниматься государственными делами, поэтому его роль на себя взял я, как наследник престола. Не понимаю причин твоего удивления.

– Звучит так, будто вы не желаете, чтобы он поправился, – ядовито усмехнулся Наун, направляясь к своему месту за столом. – Как хороший сын и истинный подданный, вы должны скорбеть в эти темные времена. И беспокоиться о будущем страны.

– Твоя интерпретация моих слов весьма двусмысленна. Хочешь обвинить меня в том, что я желаю смерти отцу? Будь осторожен! Я не потерплю оскорблений и даже не посмотрю, что ты мой брат, – прошипел Насэм, угрожающе приподнимаясь на ноги.

Наун смерил его презрительным взглядом, и наследник бухнулся обратно, неловко поерзав на троне, видимо, чувствуя себя неуютно на чужом месте.

– Сейчас не время выяснять отношения! – Наун повысил голос, хоть и понимал, что нельзя разговаривать с наследным принцем в подобном тоне. Он устал, был раздражен и поэтому не мог следить еще и за манерами.

Среди чиновников поднялся возмущенный ропот.

– Ваше Высочество! – Первый советник вскочил с места и злобно уставился на Науна. Похоже, все были на взводе.

– Предлагаю вернуться к обсуждению главного вопроса, – поспешно предложил Ён Чанмун и едва заметно качнул головой, давая понять Науну, что не стоит вести себя так грубо и настраивать против себя министров.

Насэм раздраженно фыркнул, словно говоря: «Именно это я и хотел сказать, если бы мне не помешал этот щенок!»

– Нужно подготовить войско и отправить его в Хогён, – деловито произнес он. – Первый советник, когда мы можем собрать армию?

– Нам потребуется… – начал было тот, но Наун резко перебил его:

– Бросать оставшиеся у нас резервы на то, чтобы отбить маленькую крепость, безрассудно. Хогён – не стратегически важный объект, и этот вопрос надо постараться решить мирно.

– Что же вы предлагаете, принц? Подарить ее мохэ? – спросил Первый советник со злобной улыбкой.

– У Когурё нет сил на еще одну войну, – категорично заявил Наун. – Или вы хотите голодных бунтов? Посмотрите, что творится за пределами столицы! Я своими глазами видел, в каком чудовищном состоянии находится страна. Нужно все решить путем переговоров.

– Переговоров? С варварами? Ты в своем уме? – вскипел Насэм, вновь вскочив на ноги.

– У Мунно в заложниках пятьсот наших солдат, и мы не можем допустить, чтобы они погибли в крепости.

– Это всего лишь солдаты, – скривился Первый советник. – Они присягнули Владыке. Погибнуть за родину – их долг!

– Однажды вы уже говорили это, министр. – Наун едва ли мог спокойно усидеть на стуле. Руки чесались стереть с его лица самоуверенное выражение. – И точно так же утверждали, что мы не можем пойти на сделку с мохэ. Что же вышло в итоге? Они отняли у нас целый город! Вам не кажется, что ваши методы неэффективны? Может быть, самое время попробовать что-то новое?

– Ваше Высочество, при всем своем уважении, вы недавно отвлеклись от личных дел и только начинаете делать первые шаги в политике. А я занимаю этот пост уже тридцать лет! – Первый министр рассвирепел.

Наун с удовлетворением отметил, что никогда раньше не видел его в таком бешенстве. Очередные намеки на его любовь к Кымлан пролетели мимо – Науна они больше не задевали. Он закусил удила и не собирался уступать. Не в этот раз.

– Ваше желание уколоть меня вполне понятно. Однако сейчас не время для игры слов. Нам нужно объединиться и принять взвешенное решение.

– Я согласен с принцем Науном, – подал голос министр Ён. – В этой ситуации лучше вести переговоры, чем снова проливать кровь и вызывать еще большее недовольство народа.

– И какие условия ты предлагаешь? – прорычал взбешенный Насэм. Казалось, только усилием воли он заставляет себя держаться в рамках приличий.

– Это нужно обсудить, – уже спокойнее ответил Наун. – Можно выставить разные условия. Например, позволить всем живущим там мохэсцам вернуться на родину. Они ведь захватили крепость не ради территорий, а потому что там живет их народ.

– Невозможно! – громко запротестовал Первый министр. – Это равносильно капитуляции! Когурё не может потерять лицо! На нас смотрит Силла и империя Цзинь, которая только и ждет момента, чтобы поставить нас на колени.

– Но война усугубит внутренние конфликты. – Ён Чанмун был, как всегда, хладнокровен. – По всей территории Куннэ проходят грабежи и убийства, а в провинциях дела обстоят еще хуже. Недавно даже было совершено покушение на принцессу Ансоль! Представьте, что будет, если людям придется отдать последнее, только чтобы отвоевать какие-то земли, о которых они даже не слышали.

Услышав о покушении на сестру, Наун широко распахнул глаза. Министр Ён знаками показал, что все в порядке и он расскажет все позже.

– Согласен. Это опасно. Если начнутся бунты, мы просто утопим страну в крови, – кивнул Наун. – Кто возьмет на себя ответственность за это?

– Я возьму, – громыхнул на весь зал Насэм. – Ваши слова – это речи трусов, а не когурёских министров! У нас самая сильная армия на всем полуострове. Неужели вы думаете, что нам не под силу вернуть одну маленькую крепость? Мы отобьем ее за три дня, не больше.

– Но где мы возьмем столько продовольствия, чтобы накормить войско? Тогда всем аристократам придется раскошелиться. Первый министр, вы готовы отдать на содержание армии все, что у вас есть? – Наун отчетливо видел, что Насэм и Первый министр ведут страну к пропасти, и поэтому беззастенчиво давил на все точки, лишь бы остановить бессмысленную войну.

– Значит, отдадим, – твердо сказал Насэм, и Науну показалось, что в глазах Первого министра промелькнул страх. – Мы ни при каких условиях не можем позволить себе поражение! Если в этот раз уступим мохэ, то другие народы решат, что тоже можно нападать на наши земли.

– Уверен, мохэ просто хотели вернуть то, что было захвачено нашим дедом. Им не нужны другие города, потому что мохэсцы в них не живут, – терпеливо объяснял Наун. Ему казалось, что он говорит с глухими слепцами, которые не видят очевидных фактов и, судя по всему, даже не способны управлять страной. – Будь у них планы захватить и другие территории, они бы уже маршировали к крепости Гирин. То, что сын Вонмана действовал изнутри, указывает на две вещи: они берегут своих солдат и сил на полномасштабную войну у них нет. Но, скорее всего, их достаточно для удержания Хогёна, и во время штурма нашим воинам придется тяжело. Сомневаюсь, что мы сможем отбить ее за три дня…

– В конечном итоге, даже вернув крепость, мы проиграем по всем фронтам: потеряем много воинов и наживем врагов среди нашего же народа, – мрачно заключил Чанмун.

– Надо голосовать. – Первый советник выглядел не слишком уверенно. Видимо, он испугался, что министры не поддержат наследного принца, который собирался залезть к ним в карманы. Сейчас он находился меж двух огней. Ему нельзя было настраивать против себя аристократов, но и отказаться от наследного принца он не мог.