Нанка Аманович Франк — 32-летний оператор среднего рудодобывающего оборудования. Будучи зачат и рожден на Марсе в семье условно среднего достатка, до 26 лет жил по принципу «не все то позволено, что дозволено». Жил, мягко говоря, хуже поколения своих родителей — в копилку горестей успели положить по пятачку и марсианский продовольственный кризис 2180-х годов, вызванный перенаселением, и совокупность генов, вызванная родителями.

Получив первую среди высших ступень образования по специальности «оператор рудодобывающего оборудования среднего класса», испытывая нарастающие проблемы со здоровьем, аккурат на собственный день рождения принял решение оцифровать личность. Детей не имел, постоянных отношений — тоже. Родители его решение не одобрили, однако были стары и не имели воли над сыном.

Отстояв очередь на оцифровку (благо, полученное образование, хоть и было не особо почетным — давало льготы), Нанка устроился в компанию «Системная рудодобывающая компания № 28». Вернее, его определили почти что насильно — данная корпорация была практически монополистом в области заключения кабальных «льготных» контрактов на преобразование личности из плоти и крови в личность из бит и байт. Здесь и работает по сей день.

В настоящее же время Нанка находился в корпоративном общественном пространстве для виртуальных работников компании и, в ожидании своих наиболее близких товарищей по работе, прогонял воспоминания о своей жизни. Общественное пространство представляло собой бесконечную, растянутую во все стороны, столовую заводского типа с болезненно-желтыми колоннами и столами. Колонны выложены керамической плиткой, на потолке уютно гудят ртутные лампы, а столы в случайные моменты времени поскрипывают. Антураж, мягко говоря, на любителя.

Был ли он прав, идя на конфликт с семьей? Ведь он знал, как отец относится к цифровой изнанке общества. Его, в принципе можно понять — все те, с кем он общался, оцифровавшие себя, либо сильно отдалились, либо — потеряли себя в результате проявления злополучного эффекта Вейтницкого-Казимира. А ведь как назло, более 99 % случаев инцидентов с этим эффектом проявляется при миграции цифровых личностей («цивиков») из внутренней части Солнечной системы к внешней. Как назло, у «28-й» основные добывающие мощности расположены как раз-таки на фронтире — Уран, Нептун и немного — пояс Койпера. Так что рано или поздно — его переведут из «яслей» в настоящее место работы…

— Нанка, вот где обитаешь! — Прервал размышления Нанки бархатный голос Изеафинса — Я уже седьмую координатную точку собирался вгонять, как тебя вдалеке заметил. Мы же договаривались не забираться вглубь столовки!

— Да знаю я, знаю… Я задумался и не заметил, как ушел в себя. — вяло парировал тот. В голосе не ощущалось силы или сопричастности к диалогу. Чуть помедлив, Нанка добавил: — я не хотел, правда.

Однако все понимали, что Нанка отошел от привычных точек сбора специально — и сам виновник, и товарищи. Товарищи — потому что вслед за Изеафинсом рядом материализовался Гагфоерид — всегда молчаливый добродушный работяга.

Нанка был нелюдим и не то, чтобы тактичен — хотя, вроде как, и пытался делать вид, что ему не все равно на социальные неудобства других. Посему за годы работы в «28-й» данная личность осела в компании схожих по духу и настроению апатичных работников, чьи имена были упомянуты всуе — Изеафинс и Гагфоерид. Характеры отчасти схожие, оттого — терпимые к выходкам друг друга. Немногочисленным анклавом они выделялись среди масс относительно жизнерадостных новичков, жаждущих приключений во Фронтире. У каждого — свои причины бояться неминуемого повышения. У цифровых личностей впереди — вечность, омраченная лишь эффектом Вейтницкого-Казимира.

— … ты опять погружен в свои мрачные мысли, Нан? — голос Изеафинса вновь прорезался сквозь пелену мыслепотока. Пока Нанка был отвлечен, товарищи сели за стол и успели материализовать недорогую по местным меркам пищу. К сожалению, за все приходится платить — и в полностью цифровом мире тоже.

— Да, как-то сегодня прям нахлынуло. Нехорошее предчувствие, словно произойдет что-то тленное… — выдохнул Нанка, фокусируя взгляд на окружающем мире: — кстати, что взяли сегодня?

— Тефтели с макаронами и мясным соусом, а еще компот. — ответил Изеафинс, пошкрябывая алюминиевой вилкой дешевого вида. Шкрябание отдавало в барабанных перепонках неприятной вибрацией. Потом добавил: — дешево и достаточно вкусно. Всего 200 О.

— А ты, Гаг?

— Лагман. Большая порция. 250 О.

— Ясно. Тогда, прошу дать мне пару минут…

Нанка вызвал системное меню. Лаконичное окно дополненной реальности, считав контекст, открылось сразу на меню столовой и расщебеталось приветственной речью.

Приятного потенциального аппетита, Нанка Аманович! Что будете заказывать? [Избранное / Новинки / Хит сезона / Все блюда]

Вами выбрана категория хит сезона! Сортировка — «стандартная» … Выбрана сортировка «По возрастанию», подкатегория «Вторые блюда», фильтр «не жирное» … Выбрано блюдо «Шашлык», гарнир «Пюрешка» (консистенция «с комочками»), специи — «душистые». Цена — 200 О. Списание…

Выбрана подкатегория «Напитки», выбрано блюдо «морс классический», большая порция. Цена — 75 О. Списание…

Ароматный шашлык на двух шпажках утопал в пюре с легкими комочками недодавленного картофеля. В жиже прослеживались кусочки соли со специями. Рядом — истекающий испариной холодный компот, слегка вяжущий рот и приятно утоляющий жажду. Несмотря на оцифровку — привычка голодать и желать кушать всякие вкусности из той, «материалистичной» жизни — никуда не ушла. Да и упустит ли компания лишний способ вывода накапливаемой валюты?..

— Опять ты свои комочки берешь, неужели они и правда тебе так нравятся?

— «По-нашему, по-шахтерски — комочки картофеля словно россыпь руд заморских» — процитировал Нанка, приступив, наконец, к поглощению пищи.

Ели молча. Каждый думал о своем. Сегодняшняя встреча была особенно немногословной. Все как будто ждали чего-то — но это «что-то» не происходило.

Хотя, чего лукавить — все со страхом на душе ожидали очередного приказа компании о переводе сотрудников с Марса на Уран или Нептун. Переводы объявлялись планомерно — раз в 720 часов. Обычно «забирали» самых опытных сотрудников, однако случались и исключения. Некоторым счастливчиком было позволено остаться на Марсе в качестве разработчиков программного обеспечения или дизайнеров — но с шахтерскими отделами такие чудеса происходили крайне редко.

— Завтра… — подал голос Гагфоерид, закончив со своим обедом-ужином.

— Да… Кстати… — Изеафинс тоже закончил трапезу и растворил тарелку в бездне виртуального ничто. Позволив себе небольшую паузу, по образу и подобию Нанки заказал компот — со вкусом давно забытого им лайма. Отхлебнув чутка, он продолжил.

— Забыл сказать, Инсайд. Нас все-таки переведут следующим приказом. Максимум — через земной месяц.

— Что-ж… С вашего позволения… — Нанка бросил недоеденный шашлык на тарелку и исчез в личное пространство.

Несколько минут прошли в тишине. Как-то назойливее стали гудеть ртутные лампы. Плитка на колоннах вокруг вместо ощущения уюта стала создавать ощущение морга. Атмосфера вокруг сгустилась, стала давящей.

— Может, не стоило сегодня ему говорить? Ты знаешь, как он реагирует на все, что связано с переводом на фронтир.

— Стоило. Мы уже как три месяца стоим в очереди на первый ретранслятор по служебному протоколу. Скоро нас оповестят официально — но там что… два часа на импорт всего вирт-имущества с жесткими ограничениями. — Изеафинс, закончив с компотом, заказал себе газировку, открыл, отпил и продолжил: — Ты знаешь Нанку, он несколько дней будет вздыхать и думать, что же делать и что взять с собой. Он прикипает к вещам, даже виртуальным. Это у тебя аскеза в последней стадии.

— Да уж… Ладно, я тогда тоже пойду. Поразмышляю… — На этих словах Гагфоерид встал, неловко потянувшись. Несмотря на неловкость ситуации, не было заметно, чтобы ему было особенно дискомфортно перед лицом грядущих событий.