— Да ладно тебе… — Вяло ответил я, предчувствуя, что Лорента не оставит мое состояние без ядовитых замечаний.

— Кажется, тебя трясет. — Тадар закинул мою руку себе на плечо, — Тебе нужно в постель.

Он привел меня в какое-то большое помещение без единого окна. Напоминало подземелье, но с каким-то напылением уюта. Здесь кругом стояли книжные полки и какие-то колбы. Неужели Тадар живет здесь?

Меня опустили на какую-то кровать, и я безвольно рухнул на чистую подушку, запоздало осознавая, что сейчас я в разы грязнее любой бездомной дворняги. Я все еще таращился в потолок, но вскоре его закрыло от моего взора встревоженное лицо Лоренты. Кажется, еще никогда раньше я не видел на нем подобного выражения. Она хватала мои руки, стягивая с меня плащ и порванную рубашку, попутно отдавая Тадару какие-то приказы.

— Чертов Бейв, в тебе осталось что-то, кроме костей!? Что ж они с тобой сделали — одни ребра торчат!

— Ты говорила мне что-то подобное при нашей первой встрече. — Я решил, что пока я буду разговаривать, мне удастся оставаться в сознании.

— Ты не сравнивай, — Лорента заглянула мне в глаза, — Сейчас от тебя словно половина осталась!

Я не мог больше держать глаза открытыми, но тут же закашлялся — хрипло и громко, так, что легкие отозвались болью оттого, что я чуть не выплюнул их.

— Они поплатятся за то, что с тобой сделали. — Прошипела наемница, осматривая мои истерзанные ладони и руки, на которых не осталось живого места от порезов.

Она поднялась с моей постели и стала шептаться о чем-то с Тадаром, в руках которых виднелось несколько колб с цветной жидкостью. Напоминало какие-то зелья, и тут я сразу же вспомнил о глазах и волосах Милит, изменивших цвет.

— Дай ему вот это, — Прислушался я к Тадару, — Это снимет жар на время. Он хотя бы придет в себя.

Он протянул Лоренте какую-то колбу, и женщина тут же поспешила перелить содержимое в глубокую чашку. Женщина вернулась ко мне и уселась на самый край матраса:

— Ну-ка привстань. Тебе нужно выпить это. Залпом.

Я приподнялся на локтях, пытаясь терпеть ту боль, которой зажглись порезы на руках. Лорента поднесла чашку с чем-то странно пахнущим к моим губам. Я жадно глотал противную горькую жидкость, пока не выпил все до последней капли.

— Я прибью тебя, Тадар, если это не поможет. — Пригрозила она старому наставнику, вставая, — А ты, Бейв, попытайся уснуть. Я принесу твою одежду и бритву. А еще надо будет тебя подстричь — тебе совсем не идут длинные волосы.

Я устало улыбнулся ей, и в беспокойном разуме мелькнула мысль о том, что мой рискованный побег удался — я был в безопасности, имел возможность восстановиться и собраться с мыслями, чтобы отомстить Солзу. Пусть этот ублюдок не думает, что я позволю ему спустить это с рук.

Провалившись в тревожный некрепкий сон, я очнулся где-то посреди ночи. Жар немного отступил, и мне уже не было так холодно, к тому же, кто-то накрыл меня тяжелым мягким одеялом.

В подземелье, напоминавшем лабораторию, все еще горели факелы, и вскоре я заметил Тадара сидящим за столом. Он судорожно что-то писал на скрюченном пергаменте, даже не собираясь укладываться спать. И тут-то до меня дошло, почему он не ложится — ему негде.

Возможно, это было крайне не вовремя, но меня обуял нечеловеческий стыд. Я зашевелился в постели, пытаясь выбраться из плена тяжелого одеяла, тем самым привлекая к себе внимание наставника.

— Мастер, простите, — Залепетал я. Мой голос был хриплым и простуженным, — Я занял вашу кровать, я не знал.

— Бейв, прекрати. Тебе нельзя сейчас вставать. — Тадар поднялся с места и подошел ко мне, — Лежи спокойно, скоро придет Лорента. Тебе что-то нужно?

— Это ваша комната, простите. — Не отступал я.

Должно быть, я вел себя глупо, как чересчур хорошо воспитанный и одновременно упрямый ребенок.

— Это не комната, это моя алхимическая лаборатория. А живу я наверху. Тебе сейчас туда никак нельзя.

— Понимаю. — Признался я, — Но… разве здесь меня никто не найдет?

— Про это место во всем братстве знали три человека. Ну… до вас с Милит. Мы с Лорентой решили, что вы особенные, и вам можно доверить эту информацию.

— Я никому не расскажу, что вы алхимик. — Поклялся я, понимая ход его мыслей.

Тадар тихо рассмеялся, отведя взгляд:

— Я не могу спокойно смотреть на тебя — в твоем возрасте я был точно таким же. Ты даже представить не можешь, какое для нас облегчение, что ты выбрался из этой передряги. Честно говоря, весь наш план шел прахом, я уж и не знал, как быть.

— Скажите, — Опомнился я, — Милит. Она…?

— Она только и говорила о тебе. Бейв, ты и представить не можешь, как она переживала, места себе не находила. — Затараторил он.

— Но где она сейчас?

— Оу, эм… Я отправил ее за город. Мне невыносимо было смотреть, как она сидит здесь в четырех стенах, не в силах что-то сделать, пока я пытаюсь создать бомбу для твоего спасения. И я решил, что она сможет найти один ингредиент…

— Вы собирались подорвать тюрьму? — Удивился я?

Тадар хихикнул:

— Нет, совсем нет. Там была совсем другая суть, я когда-нибудь расскажу тебе. А сейчас тебе нужно отдыхать.

Я и вправду отвратительно себя чувствовал — каждая рана болела, ноги выкручивало, словно от невиданной усталости, да и голова еще до конца не прояснилась. Я опустил голову обратно на подушку, натягивая одеяло по самый подбородок, и как раз в этот момент еще одна дверь, что вела, скорее всего, на лестницу, открылась, и на пороге появилась Лорента с кучей моей одежды. Я тут же приободрился, желание помыться и привести себя в человеческий облик победило и усталость, и боль.

— Бейв, какого черта ты не спишь? — Обратилась ко мне женщина, — Я сказала, что тебе нужно…

— Не спится. — Пожал плечами я.

— Боги, какие вы с ней неугомонные! — Наемница вывалила всю одежду на кровать, прямо поверх одеяла.

— Зачем мне столько? — Нахмурился я.

— Я не знаю, что из этого свалится с тебя, а что будет болтаться, как на вешалке. В любом случае, любая из твоих тряпок стала тебе велика. Ты вообще жрал что-нибудь в этой проклятой тюрьме?

Я проигнорировал ее слова, хватаясь за чистую рубашку. Не до конца зажившие раны на спине застонали от резких движений, но я не придал им никакого значения:

— Мне нужно помыться, иначе я сойду с ума.

Лорента провела меня в общую ванную братства, которая, естественно, пустовала ночью, и попросила поторопиться, чтобы никто ничего не заподозрил, поэтому я выжимал из себя все силы, сдирая с кожи корку грязи жесткой мочалкой. Под конец мне казалось, что все мое тело горит огнем, но в общем-то я был доволен результатом и взялся за бритву, чтобы избавить свое лицо от жуткой спутанной бороды, которая добавляла мне лет десять возраста.

Я и сам испугался того человека, которого мне пришлось увидеть в зеркале — Лорента не врала, когда сказала, что я превратился во что-то жуткое. Изрезанная, покрасневшая, кое-где обожженная кожа натянулась на выпирающих костях, глаза ввалились куда-то вглубь, словно у мертвого черепа. Я действительно постарел на несколько лет всего за два месяца — в этом тощем, изможденном лице не осталось ни одной черты того мальчишки с непослушными кудрями, которого я увидел в особняке Савельти.

Этот человек, которым я теперь стал, действительно был убийцей.

И почему я понял это только сейчас?

— Когда ты ел в последний раз? — Лорента несла в руках что-то притягательно пахнущее, и пусть голода я особо не чувствовал, мой желудок сжался в предвкушении.

— Не помню, возможно, вчера. — Буркнул я.

Она поставила передо мной тарелку на небольшую прикроватную тумбочку:

— Особо не налегай пока. Мало ли что…

Отвернувшись, наемница пошла к Тадару, который снова что-то писал за своим столом. Я понял, что им не до меня, поэтому решил поесть, попутно подслушивая их разговор.