Я постучала, но вошла все равно без спроса. Как часто бы отец не отчитывал меня за разного рода провинности, у нас не было тайн друг от друга. Он вырастил меня практически в одиночку, с тех самых пор, как умерла мама, и мне не за что было его упрекнуть.

Покои Ядерса Сеттери были едва ли не самыми аскетичными во всем замке. Здесь находилась лишь мебель и минимум вещей, необходимых для службы королю — какие-то бумаги, перо и чернила, все аккуратно уложено и собрано на столе из дорогой древесины. Я застыла на пороге, выискивая папу глазами. Мой слух вскоре уловил звук его шагов в соседней комнате — небольшом кабинетике, где стояли книги и мамины дневники, лежали архивные документы и висел один-единственный портрет — сидящая в кресле мама и шестилетняя я возле нее.

— Отец! — Позвала я, — Это я.

— Милит, — Он выглянул из дверного проема, — Заходи, я жду.

Не задерживаясь ни на секунду, я преодолела большую комнату и зашла в кабинет, где отец уже ждал меня, сидя за столом. В изящном подсвечнике горела одинокая свеча, отбрасывая тени на величественное лицо мамы и мою детскую мордашку на потрете. Я сразу же отвела взгляд и опустилась на стул напротив папы. Он напряженно барабанил пальцами по столу, а в морщинах на лбу читалось неподдельное напряжение. Наконец, королевский советник поднял ко мне свои серо-голубые, как у меня, глаза.

— Король хочет, чтобы ты приступила уже завтра. — Выдохнул он.

— Я так и думала. Мне хотелось бы… узнать детали. — Перешла к делу я.

— С чем тебе предстоит иметь дело? — Он вздернул брови, — Я не знаю. Никто не знает.

— Для чего он приедет? Не посветить же личиком!

— Поручение короля. Очень личное.

Отец любил отвечать односложно, но каждый раз от таких ответов в моей голове возникало еще больше вопросов. Темнота в кабинете все сильнее нагнетала мое дрожащее терпение. Я сцепила пальцы в замок и бесстрастно уставилась на папу:

— О котором я, как его личный телохранитель, должна быть осведомлена.

— Мне нравится твой подход. — Отец едва заметно улыбнулся, — Хорошо. Что ты знаешь об обществе Шипа?

Он смотрел на меня так, словно по одному маленькому намеку я должна была понять все — и суть некоего общества, и цели короля, задание мага, выгоды обеих сторон, даже свою роль во всей этой миссии! Но в голове у меня звенела пустота, вызванная тем, что я не имела ни малейшего представления о людях, которые назвали себя обществом Шипа.

— С ним может справиться только он? — Стараясь не выдать своего незнания, осторожно поинтересовалась я.

— Говорят, в их рядах несколько магов…

— Но это невозможно! — Легкомысленно перебила я, — Маги — не грибы после дождя. Если они появляются раз в полвека — это уже хорошо! А теперь ты говоришь, что только в одном этом обществе несколько…

— Милит! — Оборвал меня отец, — Успокой свой язык. И научись уже дослушивать, наконец!

Я замерла, хотя мои мысли все еще копошились, словно пчелы в улье.

— Мы не знаем, насколько это правда. Есть даже предположение, что сам унаберец состоит в их рядах. Поэтому мы решили приставить к нему верного королю человека.

— То есть, — Вкрадчиво начала я, — Я должна проверить — состоит ли он в этом обществе?

— Вот только с этим обществом ему и предстоит бороться. Если он действительно из их рядов, то не сможет долго воевать на два фронта.

— Разве он живет не … в Унабере?

Я попыталась отыскать в памяти те крохи информации, которые относились к этому месту. Это обыкновенная отдаленная северная провинция, прослывшая в столице редкостным захолустьем.

— Да, но ведь он не обязан отчитываться королю, куда и когда он приезжает. И, возможно, в тот самый день, когда в одном из… развлекательных заведений… убили хозяйку, что и привело к стычкам ее работников с гвардией, он мог быть где-то… поблизости.

— Эту женщину мог убить кто угодно. Шлюхой в этом плане быть опасно. — Заметила я, — При чем тут магия?

— Я думал точно так же. Пока не увидел ее труп.

Он выжидающе посмотрел на меня, желая, чтобы я продолжила мысль. Получив шанс показать себя с лучшей стороны, я заглотила наживку:

— Магия? Умерла ненасильственной смертью?

— Именно. Никаких признаков травмы, приведшей к смерти.

— Ладно. Тогда откуда информация об обществе? Просто маг-убийца. А работники — обыкновенное следствие. Свобода искушает.

— А вот откуда. — Отец расстегнул верхнюю пуговицу камзола и достал из внутреннего кармана помятый лист пергамента. Я поспешно выхватила его и развернула.

«Шипы исколют королевские руки. Скоро»

Ниже располагался спешный, но достаточно отчетливый рисунок — рука, держащая розу за колючий стебель. Из нескольких ран каплями сочилась кровь.

— Какие прекрасные художества. — Констатировала я, откидываясь на спинку стула.

— Это нашли в комнате, где лежало ее тело. — Добавил отец, забирая у меня листок.

— Кого-нибудь видели? Может, как выходил или, наоборот — заходил?

— Нет. Все работники как раз разошлись по комнатам или клиентам. Убийца пришел лично к ней.

— Если это мой маг, я вычислю его. — Пообещала я, внезапно набравшись уверенности.

— Прошу, Милит, не делай поспешных решений. — Голос отца внезапно смягчился, — Вряд ли он дурак. Не дай ему опередить тебя.

— Когда я тебя подводила? — Улыбнувшись, на накрыла его жилистую руку своей. Наши взгляды встретились и я увидела в папиных глазах… тревогу.

Она быстро сменилась искрой. Этот взгляд я помнила с самого детства.

— Совсем недавно. С Голейвом. Ты не могла заставить его бегать голым по замку!?

Мы рассмеялись, и на несколько прекрасных мгновений я забыла, что король втянул меня в какую-то шпионскую игру с тайными обществами и убийствами. Но папа быстро посерьезнел, словно вспомнив что-то важное:

— И еще, Милит. Завтра. Когда мы будем встречать их, надень платье. Я хочу, чтобы они увидели, какая ты красавица.

Пусть меня и смутила эта просьба, другая деталь бросилась в глаза гораздо сильнее.

— Их? — Переспросила я.

— А я тебе не сказал? — Вытаращив глаза, отец выдернул свою ладонь из-под моей, — Маг приедет не один. С ним будет его старший брат — наследник герцога Унаберского.

— Так, постой. — Нахмурилась я, — Это же еще одна лишняя пара глаз и ушей. Как я уберу мага, если рядом будет постоянно маячить его братец?

— Во-первых, не факт, что мага придется «убирать». Если он чист, то ты просто будешь ходить за ним тенью. А во-вторых, брата я возьму на себя. Он приехал затем, чтобы наладить торговые связи. Можно сказать, от имени отца.

Я сделала вид, что эти слова меня успокоили. Предположение, что и унаберец решил вести какую-то игру, медленно, но верно начинало прожигать мне мозг.

— Ты хоть раз видел их? Обоих? — В наступившей тишине спросила я.

— Нет. Они не ведут светскую жизнь. Или просто делают вид, что не ведут. Кто знает, как это у них в Унабере заведено?

Я долго молчала, общаясь со своими мыслями. Полагаю, отец делал то же самое, уставившись куда-то вдаль, на окно, плотно закрытое темными шторами. Чем старше я становилась, тем чаще мы сидели вот так — молча и замкнуто, но при этом вместе, как одна семья.

Я не осознавала, что люблю это.

Мое платье могло бы сверкать еще ярче, будь этот прием дневным, при ярком освещении, а не вечерним, каким он получился из-за дождей, испортивших все окрестные дороги. Наши гости непростительно опаздывали, но все мы — королевская семья, включая Цатту, несколько советников во главе с моим отцом и, конечно же, я — терпели и упрямо ждали, потому что в том, что сыновья герцога Унаберского опаздывали на встречу с самим королем, их вины не было.

Мне было очень душно в тесном корсете и длинных тяжелых юбках. Даже голые плечи не спасали от изматывающей жары, которую еще сильнее подстегивало царящее в зале для аудиенций напряженное ожидание. Советники приходили и уходили — их роль была не так важна — а вот я помещение покинуть никак не могла. В любой момент могли появиться эти важные гости, и я немедленно должна была быть представлена младшему из братьев. Я чувствовала себя подарком в красивой упаковке, роскошной вещью, смазанной медленным ядом. Коснешься — и ты мертв.