Я перевел взгляд на нее. Наши головы были на расстоянии ладони друг от друга.

— Все, что я сейчас вижу, я вижу впервые в жизни. — Признался я, — И по большому счету, в этой карете ты — единственное, на что можно смотреть больше секунды.

— Герцог, — Шутливо отодвинулась она, скривив губы, — Все ваши комплименты такие странные?

Энвал счел бы меня идиотом. Он всегда знал, что и когда говорить, особенно женщинам. Я же в этих играх был не просто новичком, а пустым местом.

— Тогда выгляните в окно. — Посоветовала Милит, — Может, там найдется что-то поинтересней?

Я последовал этому приказанию. Только я уставился на мир через небольшое стекло, как понял, что моей кожи касается солнце. Точно такое же, как в детстве — теплое, ласковое.

— Солнце. — Я поднял глаза к сияющему шару, но тут же отвернулся из-за слепящего света, — Оно желтое, да?

Я не заметил, как Милит оказалась рядом со мной возле окна. Наши тела почти соприкасались, а пальцы, что вцепились в некое подобие рамы, и вовсе почти переплелись.

— Желтое. — Подтвердила девушка, — А может быть оранжевым, даже красным. Во время заката. Дождись его, тебе понравится.

Я повернулся к ней. Милит смотрела на меня из-под своих длинных ресниц, и взгляд ее был ярче солнца. По крайней мере, в нем точно было больше чувств и мыслей.

— Какого цвета твои глаза? — Прошептал я.

— Серый, — Мечтательно протянула она, — Зеленый. Я и сама не знаю.

— Надвинь ее на лицо. — Милит поправила мою шляпу, — Иначе нас сразу рассекретят. Твои глаза изменились, и зрачки двигаются.

Я подчинился, но тут же понял, насколько неудобно рассматривать незнакомый мне мир с опущенными полями шляпы. Приходилось довольствоваться видом земли и собственных ног.

— Прошу тебя, не попадись, иначе весь план пойдет прахом. — Повторила Милит.

Мы уже проехали через кованые ворота с фамильным гербом Савельти, и колеса кареты заскрипели по мелким камешкам, которые покрывали здешние неширокие дорожки.

За те часы, что мы с Милит провели в дороге, я ни секунды не сидел без дела. Девушка не уставала рассказывать мне обо всем, что попадалось нам на пути, будь то парящие в небе птицы или редкие деревья с кривыми тонкими стволами. Я поспал всего пару часов, но не чувствовал себя уставшим, даже наоборот — у меня словно открылось второе дыхание. Я был одержим наивным детским всплеском любви ко всему сущему, и Милит, видя это, не переставала закатывать глаза и озадаченно вздыхать.

Всего за несколько часов я выучил все цвета, которые смог заметить. Зеленая трава, голубое небо — Милит муштровала меня даже здесь, но я не мог не благодарить ее за это.

— Я буду осторожен, правда. — Словно провинившийся ребенок, обещающий, что шалость не повторится, заверил я.

— Мы не знаем, что задумал этот старый плут. — Милит глянула в окно, настороженно стиснув челюсти.

Я не хотел об этом думать, пусть даже меня и не покидало ощущение того, что теперь нам с Милит все по плечу. Я же вижу! Теперь мне не опасен тот маг, а происки общества Шипа отныне не страшнее дворцовых интриг, в которых Милит разбирается как никто другой.

Вряд ли Милит была солидарна со мной. Она казалась мне встревоженной и излишне осторожной. Или это я был слишком беспечен? По крайней мере, когда наша карета остановилась, девушка выдохнула и поспешила первой покинуть экипаж. Не поднимая глаз, я последовал за ней.

К нам приближался кто-то с шаркающей походкой. Возможно, сам Савельти волочил свои пожилые ноги, создавая иллюзию гостеприимного хозяина. Хотя зачем ему это нужно — мы уже прибыли в ловушку, можно раскрывать карты и срывать маски с лиц?

— Вы не слишком утомились в пути? — Я угадал, голос принадлежал герцогу.

— Нет, совсем нет. — Не заставила ждать ответа Милит, — Ни мне, ни герцогу не привыкать к дорогам.

— А он всегда так молчалив? Или это мое общество претит нашему магу? — С хитрой интонацией в голосе поинтересовался Савельти.

«Ты угадал» — подумалось мне, но из вежливости я вынужден был сказать:

— Я не люблю излишних разговоров. Есть вещи важнее слов.

Рядом зашуршали шаги, и мне не нужно было видеть, чтобы понять, что Савельти подошел к Милит.

— Да уж, герцог, вы весьма… эксцентричны. Ну да ладно, пройдемте в мою обитель!

Девушка и хозяин дома одновременно двинулись вперед, и я тенью последовал за ними, прислушиваясь и прощупывая живую энергию, есть ли кто-то еще рядом с нами. Удостоверившись, что на переплетении садовых дорожек, ведущих к дому, да и вообще, на всем пространстве вокруг нет никого, кроме нас, я осторожно поднял глаза, желая изучить и дом, и герцога.

Я представлял Савельти отвратительным, мерзким стариком — именно так описала мне его Милит — но в реальности он оказался даже хуже, чем она мне рассказывала. Ростом он был даже меньше девушки, со скрюченной спиной и короткими и кривыми пальцами. Лысина на его голове сверкала в лучах утреннего солнца, и идеальность этого блеска портили несколько плешивых волос, зачесанных на голую макушку, словно это делало молодым и прекрасным.

А дом… его дом, судя по всему, самый настоящий особняк с богатым убранством и толстым напылением роскоши, был чем-то противоречивым. Несмотря на светлый фасад и воздушный стиль всех украшений и узоров, изнутри он как будто испускал тьму. Оконные проемы казались мне зияющими дырами с пустотой внутри, и именно поэтому я жаждал побыстрее попасть внутрь, чтобы проверить — так ли мерзко и холодно в чреве этого здания?

Мой разум насквозь прожигала та мысль, что именно его я нарисовал во время своего магического видения. Но рисунок покоился в сумке Милит, а точное изображение я забыл уже спустя пять минут.

Как назло, Милит с герцогом шли крайне медленно, придерживаясь той скорости, которую я развивал при ходьбе еще каких-то полдня назад. Теперь же это начинало меня раздражать.

— Этот дом начал строить еще мой дед, в те времена на архитектуру была другая мода. Она менялась и при моем отце, и даже на протяжении моей жизни. В любом случае, каждый хозяин этого особняка словно перестраивал его заново каждый раз, получив его в наследство. — Савельти махал морщинистой рукой в сторону своего жилища, считая, что Милит интересно его притворное гостеприимство.

Я заметил, что рука девушки неизменно покоится на кинжале в простеньких ножнах, пристегнутых к поясу. Та темнота, что таится внутри дома, куда мы шли, не могла предвещать ничего хорошего.

Только сейчас я понял, что мы с Милит — всего лишь кролики, беззащитные и глупые. И нас пытаются загнать в угол.

Уже загнали.

Мы пересекли порог, и прямо за моей спиной, как по заклинанию, захлопнулись массивные двери. Это были слуги, а не магия — их жизнь ощутимо колыхалась рядом, но предчувствие чего-то опасного заставляло меня окунуться с головой в магию прямо сейчас.

Я закрыл глаза, отпустив все посторонние мысли. Сейчас это оказалось сложнее, чем обычно, потому что к мыслям теперь добавились еще и образы всего того, что мне довелось увидеть. Вот почему зрячим людям всегда было сложнее сосредоточиться!

— Бейв, это именно тот дом. — Услышал я голос где-то на поверхности сознания. Я уже почти с головой рухнул в свою силу, и слова Милит прозвучали как отставшее эхо.

Я чувствовал и видел. Теперь это показалось так просто, так легко и так быстро, что я вынырнул уже через секунду. Милит теребила меня за локоть, думая, что я не слышу ее. Я все слышал, а знал даже больше:

— И он звенит от магии.

— В смысле — звенит!? — Милит чуть отстранилась от меня, и теперь ее лицо попадало в мое урезанное шляпой поле зрения.

Я плохо способен был описать то, что почувствовал. Тревога обрушилась на меня как груда камней — тяжелых и больших, для которых я был слишком слаб.

— Ты видишь пламя, когда что-то горит? — Прошептал я, — Считай, что этот дом объят огнем.