Цатта отвернулась от меня, заставив задуматься — а так ли плохо мне жилось? Отец до сих пор потакал всем моим прихотям, хотя уже давно мог прекратить. В столице обо мне уже несколько лет назад сложилось однозначное мнение. Никто не ставил даже под сомнение, что дочь верного королевского советника всего-навсего взбалмошная и спесивая девка, которой уже давным-давно пора детей нянчить. Они не знали меня, но все равно не любили.

А я не знала, что пережила Цатта, когда ее практически продали в Зотерскую Империю и повезли как подарок принцу, которого она не видела ни разу в жизни. Как бы мы ни были близки, я ни разу не спрашивала у нее об этом, а она не спешила откровенничать. Несмотря на всю внешнюю легкомысленность и непосредственность принцессы, человеком она была довольно рассудительным и глубоким, ее образование ничем не уступало моему, а иногда и опережало его.

— Ладно. — Я положила руку ей на плечо в примирительном жесте, — Мне просто нужно еще раз поговорить с отцом.

Цатта повернулась и взглянула на мою кислую мину из-под ресниц. Я заметила, что принцесса едва сдерживает смех и засмеялась сама. Может, мне действительно не стоит так переживать из-за возможного временного отсутствия в замке? Эти пару недель забудутся спустя месяц, они — обыкновенное наказание.

Вот только цель той миссии, с которой унаберский маг посетит столицу, оставалась для меня загадкой.

В дверь постучали, я тут же поспешила подняться на ноги. Человеку моего статуса не положено сидеть на полу рядом с принцессой. По большому счету, я приравнивалась к фрейлине, только с немного другими обязанностями. Лишь благодаря отцу меня все еще терпели здесь, в замке, и даже предоставляли личную служанку, которой приходилось выносить мое извечное недовольство придворной жизнью. Точнее, большинством ее представителей.

Возможно, дело было в моем высокомерии, но и с простыми людьми я тоже не находила общего языка. Горожане, а уж тем более — крестьяне — казались мне ограниченными, приземленными и откровенно туповатыми. После общения с любым из них меня сразу же начинало прожигать до костей желание обучить его хоть какой-нибудь науке, будь то чтение или счет.

Было еще кое-что, что отталкивало меня от народа. В высшем обществе хотя бы не считали магию грехом, как это делали большинство старух с шумных улиц. Видя хоть что-то, имеющее отношение к колдовству — талисман из костей какого-нибудь умершего мага, прядь его волос или даже простую книгу, где описывалась жизнь таких людей — они начинали орать на всю улицу и едва ли не бухались на колени с молитвами.

Магия давно перестала быть ересью, пусть ее и было не так много. История Зотерской Империи начитывала всего около десяти-двенадцати магов, которые прославились своими деяниями. Одни почитали их пуще богов, другие — которых почему-то было больше — считали едва ли не демонами. Мне приходилось читать о магах в книгах, и, признаюсь честно, иногда зависть ощутимо колола меня. Эти люди становились легендами при жизни, могли внушить страх одним только своим жестом. Им было разрешено спорить с правителями и даже принимать важные для королевства решения.

Я прекрасно знала про обратную сторону медали — страх со стороны народа и огромную ответственность, но, как ни старалась, не могла принять их всерьез. Наверное, потому, что стать одной из этих великих магов мне не грозило…

Как только в дверном проеме показалась светловолосая макушка, я расслабилась и едва преодолела желание плюхнуться обратно на пол. Цатта справа от меня торопливо поднялась и стала расправлять подол своего платья.

— Не думала, что ты зайдешь. — С ноткой радостного удивления сообщила она.

Наш гость закрыл за собой дверь, и принцесса тут же бросилась к нему, оставив меня наедине с мыслями о том, что пора бы удалиться из чужих покоев и оставить подругу с ее мужем. Побыть вместе им удавалось крайне редко — принц Синк был постоянно занят государственными делами, иногда мне даже казалось, что он носится по замку быстрее всяких слуг. Я часто встречала его в коридоре ночами, когда возвращалась с выполненным отцовским заданием.

— Завтра важный день. Мне разрешили немного передохнуть перед такой важной встречей. — Синк говорил это Цатте, но глаз не сводил именно с меня.

— Да, да, знаю. Милит выклевала мне мозг этим своим магом! — Притворно пожаловалась принцесса, обнимая мужа за шею.

Я фыркнула, сложив руки на груди. Ноги уже готовы были стремительно вынести меня прочь из этих комнат, но я почему-то не двигалась с места.

— Потому что она знает, что завтра все должно пройти идеально. — Синк все так же смотрел мне в глаза, — И в остальные дни тоже. Да, Милит?

Мы с принцем были в хороших доверительных отношениях, но рядом с ним я всегда чувствовала себя незначительной букашкой. Я действительно становилась обыкновенной подданной, а не лучшей подругой принцессы. Синк был достаточно добр, но ровно на столько же он был серьезен и ответственен. Мне не хотелось выглядеть дурочкой в его глазах, поэтому я расправила плечи и сделала шаг в сторону двери:

— Естественно, мой принц. Я хоть раз проваливала поручения, данные мне Его Величеством?

— Именно за это я тебя и уважаю. — Принц улыбнулся мне, но я так и не поняла, была ли эта улыбка искренней.

По крайней мере, с Цаттой он был абсолютно искренен, и я не могла не радоваться за нее. Синк до сих пор стискивал ее в объятиях, согнувшись в три погибели. Выглядело это нелепо, но очень мило и нежно.

На первый взгляд Синк и Цатта подходили друг другу как рваный холст и позолоченная рама. Несмотря на царственный вид обоих, они словно были созданы для совсем других людей. Невысокой, рыжеволосой и хрупкой принцессе, возможно, подошел бы кто-то такой же миниатюрный, юркий и энергичный, как игривый щенок. Огромному, как столетний дуб, Синку, быть может, нужна была бы такая же светловолосая, крупная, степенная и сдержанная женщина, скорее всего владеющая оружием или каким-нибудь простым, но важным ремеслом. Но вот я видела ее — такую маленькую и такую яркую — в его крепких объятиях, и понимала, что они не холст и рама, они — нежная роза, упавшая на колючий свежий снег, они — кинжал, украшенный драгоценными камнями. Они дополняли друг друга, сглаживали углы и создавали полную гармонию. Наверное, в этом и смысл любви — заполнять пустоту…

— Милит, вот еще… — Синк вырвал меня из размышлений. Я поняла, что стою у двери и как идиотка таращусь в одну точку, — Сходи к своему отцу. Он расскажет тебе о… деталях завтрашнего приема.

— Сказать, что я от тебя? — На всякий случай спросила я.

Я действительно называла Синка на «ты», при этом обращаясь к нему «мой принц». За много лет это устоялось, и я не собиралась что-то менять.

— Нет, ты ведь не будешь кричать о сказанном на каждом углу?

Я закатила глаза, пусть и поняла, что это шутка. Мне хватило двух секунд, чтобы выскользнуть за дверь и захлопнуть ее, оставив влюбленных наедине.

Вообще-то, я в любом случае пошла бы к отцу, даже без просьбы Синка. Слишком многие подробности терзали мой разум своим отсутствием. Мне нужно было знать, что, как, когда и зачем. Поэтому я целенаправленно двинулась по коридору в сторону покоев отца. Время было уже не раннее, вряд ли он все еще сидел у короля.

Сориентироваться в обилии коридоров и ходов замка было бы трудно любому впервые попавшему сюда человеку. Дело в том, что здание из камня разных пород — что можно было понять по их цвету — несколько раз перестраивалось и достраивалось, например, верхние этажи и три из пяти башен были пристроены гораздо позже, уже при седьмом короле Зотерской Империи, который стремился обозначить свое славное правление чем-то значимым. Так же у замка было труднодоступное восточное крыло, которое задумывалось как отдельная неприступная крепость.

Отец жил в старом замке, более мрачном и холодном, но здесь же располагались и покои короля с королевой, всех его советников и некоторых слуг. Мне пришлось преодолеть несколько этажей, прежде чем мои глаза наконец-то увидели перед собой знакомую дверь со странными узорами.