Я переглянулся с Милит. Девушка едва заметно мне кивнула, веля подчиниться настойчивой женщине.

Она буквально затащила меня в свое седло — я даже не заметил, как оказался на лошади, прижавшись грудью к широкой спине Лоренты.

— Давненько я так мужиков не тягала! — Хохотнула наемница, повернувшись ко мне, — Ну ты хоть обними меня, что ли!? Свалишься еще, когда галопом поедем!

Я покорно подчинился, положив руки Лоренте на талию. Женщина определенно годилась мне в матери, поэтому ничего интимного в этом жесте не было. По крайней мере, для меня.

— Да уж покрепче давай, я не сахарная, не растаю! — Бросила мне Лорента, дергая за поводья.

— В-общем, твой батяня предлагал нам кругленькую сумму за это дело. — Сообщила Лорента, — Естественно, Гив отказался. Да я придушила бы его собственными руками, если бы он взял деньги! Братство своих в беде не бросает.

Ночной ветер трепал мои волосы, пока мы ехали по малознакомой дороге в сторону столицы. Несмотря на усталость, моя душа едва ли не пела от облегчения.

Не ожидала, что отец решит перестраховаться, обратившись к обществу Кинжала за помощью. Три года назад, когда я покинула братство навсегда (теперь я уже в этом сомневалась), отношения папы с главой наемников были, мягко говоря, прохладными. Причиной данной неприязни послужил мой несносный характер, который стал еще более порывистым и вспыльчивым в окружении людей, похожих на Лоренту и остальных, не менее несдержанных и грубых ребят.

— Спасибо. — Я выпустила это слово в ночь, ничуть о нем не жалея. Я нечасто благодарила кого-то из общества — у нас это попросту было непринято — но сейчас сочла это необходимым.

Лорента пропустила мою благодарность мимо ушей, что было весьма предсказуемо. Женщина не любила лишних слов, тем более тех, которые можно произносить неискренне.

Периодически я бросала косой взгляд на Бейва. Мне казалось, что он несколько побаивается Лоренты и делает все в точности, как она ему велит. Я усмехнулась себе под нос — нужно будет предупредить парня еще о некоторых странностях этой женщины.

Мы выжимали из лошадей все силы, и к рассвету на горизонте показались крепкие столичные стены. Дорога здесь была широкая и выглаженная тысячами колес и копыт. Мы обогнали несколько медленно плетущихся к городским стенам телег и под восторженные взгляды зевак въехали в большие ворота.

Все это время я не сводила глаз с Бейва. Он с прежним детским любопытством разглядывал все вокруг. Иногда его лицо окрашивалось непониманием, а изредка — даже возмущением.

Я хотела оказаться на месте Лоренты. Хотела, чтобы он ехал со мной, а не с ней. Он бы спрашивал меня о каждой мелочи, а я бы объясняла ему так старательно, так подробно, как только умела.

Утренняя столица встречала нас полупустыми улицами, по мостовым которых разлилось все еще по-летнему теплое солнце. Оно сверкало бликами в маленьких окошках под самыми крышами, плясало в тенях от колеблющихся ветвей и мягко грело мою кожу.

Серые камни стен замка вдалеке стали чуть светлее от этих лучей. Где-то там, за одним из этих маленьких угловатых окошек, скрытых тяжелыми шторами или витражами, сидел мой отец. Он наверняка выполнял какое-нибудь королевское поручение или же просто думал, уставившись в одну точку. Интересно, о чем?

Мы свернули с широкой мощеной дороги на более узкую. Народу здесь было еще меньше, но те немногочисленные личности, что видели нас, не переставали выкрикивать радостные приветствия и махать нам руками в знак уважения. Общество Кинжала никогда не было обделено народной любовью — оно освобождало людей от докучливых разбойников, карало опасных преступников и участвовало в славных войнах — ну чем не народные герои?

Чем больше мы приближались к братству, тем сильнее меня захлестывали воспоминания, связанные с этим местом. Здесь я несколько лет училась быть кем-то важным, кем-то, кто знает, какие решения следует принимать, а какие — отбрасывать в сторону. Нет, не генералом, и даже не советником — я училась быть воином.

Братство — я до сих пор не знала, почему главное здание общества Кинжала называется именно так — было немалых размеров особняком с темным, несколько старомодным строгим фасадом. Постройка была обнесена высоким кованым забором с пиками вверху. Он видывал виды, и я была уверена, что эти пики унесли не одну жизнь в свое время. А если на них и не насаживали живьем, то уж точно развешивали отрубленные головы, принесенные с эшафота, что располагался на площади неподалеку.

И все же сейчас это место выглядело достаточно мило — кусты, окружавшие главный вход, были аккуратно подстрижены, дорожки выметены, а оконные стекла сверкали чистотой. В братстве трудилось немало слуг — это я помнила еще со времен своего обучения здесь — Гив никогда не терпел никакой грязи, не говоря уже о крови, блевотине, моче, которой здесь извечно было хоть отбавляй.

Въехав во двор, вся наша кавалькада спешилась, почти не замечая подоспевших конюхов или их маленьких помощников — местных мальчишек, подрабатывающих за гроши. Я стала осматриваться по сторонам, пытаясь не обращать внимания на подступающую усталость, но она вместе с голодом все настойчивее звала меня, умоляя рухнуть в мягкую постель и проспать целые сутки.

Бейв подкрался сзади так не заметно, что я вздрогнула, когда его рука опустилась мне на плечо:

— Ты в порядке?

Надеясь, что утомление исчезло с моего лица, я повернулась:

— Да. Конечно. Ведь теперь мы в безопасности.

Где-то на фоне Лорента раздавала приказы то ли конюхам, то ли тем наемникам, что были с ней. У меня не было ни сил, ни желания вникать в ее слова.

— Эй, ребята. — Теперь ее голос послышался совсем рядом, и женщина явно обращалась к нам. Бейв нехотя повернулся, и я последовала его примеру, — Вы выглядите, как потрепанные собаки. Ну что это такое!?

За те три года, что я не появлялась в братстве, Лорента ничуть не изменилась. Мне казалось, она всегда была такой. По ней невозможно было определить возраст, да и коротко остриженные волосы в сочетании с крупным телосложением и вовсе делали ее похожей на мужчину. Признаться, впервые увидев ее, я так и решила. Вот была неловкость, когда из этого рта послышался пусть и грубый, но женский голос!

Нет, вблизи она, безусловно, выглядела женщиной, и такие массивные груди не могли спрятать ни одни доспехи, просто… зачастую Лорента вела себя, как неотесанный деревенский мужик с темным прошлым.

Ни Бейв, ни я, не хотели ей отвечать. Должно быть, мы оба слишком устали для этого. Я посмотрела на парня, понимая, что сейчас выгляжу точно так же — плечи опущены, руки трясутся, под глазами темные круги. К тому же, лицо Бейва окончательно заросло темной щетиной, что прибавило к его возрасту лет пять, если не больше.

Когда Лорента плюхнула руку ему на плечо, мне на миг показалось, что маг не выдержит этой тяжести. Лорента была выше его на полголовы и тяжелее килограмм на тридцать, что совсем не мешало ей навалиться на парня всем телом.

— Пошли, а то вы вон — трясетесь, как один мужик, увидавший меня голой! — Женщина рассмеялась над собственной шуткой, а вот Бейв ее явно не оценил. Он вцепился в меня глазами, полными мольбы. Бесцеремонность Лоренты явно не нравилась его воспитанной, тонкой натуре.

Наемница завела нас в просторный коридор братства, где за годы моего отсутствия так же ничего не изменилось — все тот же плиточный пол: комбинация черных и серых квадратов, те же тяжелые канделябры и темно-синие шторы на узких длинных окнах. И пусть стены и декор здесь были темными, помещение все рано было гораздо светлее, чем коридоры особняка Савельти. Здесь словно дышалось легче, ничего не давило ни на разум, ни на тело.

— Я скучала. — Осмотревшись, констатировала я, — Все эти годы.

— Ха, я тоже! Тут из баб-то никого больше — так, дуры какие-то приходящие и уходящие — не с кем даже посплетничать о вас, мужиках! — Она вернулась к Бейву, плечо которого до сих пор было в плену ее руки, — Эй, парниша, ты чего кислый-то такой!?