Мать демонстративно пожала плечами.

– Ужасно, правда? Однако не могу не признать, нынешний вечер был намного оживленнее, чем обычно у лорда Блейка.

– Я бы с радостью обошелся без подобной встряски.

Она сочувственно кивнула.

– Мне жаль, что тебя втянули в эту неприятность. Но ты справился очень хорошо. В конце концов.

Аден нахмурился.

– И что это значит, черт возьми?

– Что за выражения, дорогой мой мальчик! И ты прекрасно знаешь, что это значит. Перед обедом ты вел себя, как неразумный ревнивый самец. Впрочем, и во время обеда не лучше. Право же, мадам Безродны вела себя более чем откровенно, а ты не сделал ничего, чтобы остановить ее.

Аден поскреб щеку. Слава богу, что в карете горит всего одна лампа, потому что он мог поклясться – кожа под пальцами пылает. Он не краснел уже много лет, но, похоже, мать по-прежнему обладает способностью смутить его всего несколькими словами.

– Понятия не имею, о чем ты, – сказал Аден исключительно ради проформы.

– Ха. Я удивляюсь, как вы с князем не подрались прямо в гостиной. К счастью, Вивьен очень искусно сдерживала князя Ивана. Поистине замечательная девушка.

Аден скрестил руки на груди, с каждой секундой все больше раздражаясь.

– На мой взгляд, она вела себя с Хованским исключительно дружелюбно для леди, которой он, предположительно, не нравится. Висела на нем весь обед.

Мать с жалостью посмотрела на него. Этот взгляд она обычно приберегала для идиотов и маленьких детей, наказанных нянькой.

– Что? – вызывающе спросил Аден. Ради всего святого, он высококлассный шпион! Он умеет следить за людьми, и его наблюдения за леди Вивьен подсказывают, что она поощряет Хованского. Поэтому ему хотелось кого-нибудь задушить, только он никак не мог решить, кого именно, – Хованского, Вивьен или самого себя за то, что его, болвана эдакого, это волнует.

– Вивьен, что совершенно очевидно, пыталась его усмирить, – объяснила мать, – только не совсем понимаю, почему. Она его ненавидит, в этом я уверена.

– Странный у нее способ это показывать, а князь был счастлив воспользоваться ее любезным обхождением.

Леди Торнбери замерла.

– Ты намекаешь, что это Вивьен виновата в возмутительном поведении князя Ивана в библиотеке?

– Конечно, нет, но он не из тех мужчин, кого девушка может обвести вокруг пальца. Леди Вивьен следовало бы это понять раньше. Не вмешайся я, одному богу известно, что могло произойти.

Стоило ему подумать о возможных последствиях, и гнев вспыхнул снова. Когда он ворвался в библиотеку Блейка и увидел, как Вивьен бьется в гнусных объятиях Хованского, его захлестнула безудержная ярость. Он, полностью утратив самообладание, оттащил от нее князя и швырнул его на пол. Только присутствие Вивьен удержало капитана от того, чтобы задать этой свинье примерную трепку.

– Она флиртовала с ним вовсе не ради удовольствия, – возразила мать. – Она не такая.

Аден решил пропустить это замечание мимо ушей. Несмотря на замечание матери, Вивьен обладала именно этого рода репутацией, и неважно, заслуженно или нет. А минувшим вечером он и сам начал понимать, почему некоторые считают, что она этого вполне заслуживает.

– В таком случае, с какой целью она поощряла ухаживания человека, которого, предположительно, терпеть не может?

– Подозреваю, Сайрус ее заставил, – ответила мать. – Это единственное разумное объяснение.

Аден поерзал на сиденье, пытаясь размять затекшие ноги. Он не привык к столь долгой бездеятельности – сидеть взаперти в каретах, стаптывать башмаки на балах и скучать на званых обедах, дожидаясь, когда что-нибудь случится. Завтра, чтобы развеяться, он верхом на Рейнджере будет долго скакать по Хемпстедской пустоши.

– Леди Вивьен вовсе не зеленая девчонка, мать. И не находится под опекой брата. И она не показалась мне женщиной, которая не умеет сказать мужчине «нет».

– Верно, но полагаю, Сайрус ее чем-то прочно удерживает, возможно, деньгами. Может быть, Кит опять погряз в долгах или ее мать. Некоторое время назад леди Блейк обмолвилась, что Сайрус отказывается увеличить сумму, которую выдает ей «на булавки». Даже обеспокоенно заметила, что ее могут заставить уехать в деревню.

Аден наклонил голову. А вот это уже интересно.

– А младший братец? Как сюда вписывается он?

– Он славный мальчик, но очень беспомощный, да вдобавок ужасный игрок. Сайрусу не раз приходилось вытаскивать его из долгов.

– Но какое отношение все это имеет к леди Вивьен? Насколько я понимаю, у нее нет никаких особых долгов, несмотря на то, что она играет много и по-крупному.

– Потому что, Аден, она чувствует ответственность за мать и младшего брата, – ответила леди Торнбери тоном, дающим понять, что это очевидно. – Сразу после смерти отца Вивьен взяла на себя обязанность оберегать их от всех неприятностей.

Аден нахмурился.

– Это должно быть обязанностью лорда Блейка. – История Вивьен наконец-то начала принимать четкие очертания, и обнаруженное ему совсем не нравилось.

Мать пожала плечами.

Аден потер лицо.

– Значит, вполне вероятно, что похититель леди Вивьен каким-то образом связан с ее семьей. Если кто-то из них задолжал крупную сумму, это вполне может быть мотивом для похищения и требования выкупа.

Леди Торнбери кивнула.

– Да, тем более что Сайрус сразу отказался платить, хотя никаких требований не поступало.

Аден, погрузившись в размышления, что-то буркнул в ответ. Он уже провел в тревоге несколько дней, пытаясь докопаться до сути, выискивая информацию и стараясь выяснить, кто нанял контрабандистов. К его досаде, это направление расследования не дало никаких результатов, значит, необходимо искать в ближнем окружении семьи. Финансы Блейков заслуживают отдельного расследования.

– И не забудь про князя Ивана, – добавила мать. – Непременно добавь его в свой список подозреваемых.

– Уже.

Правду говоря, ублюдка уже перенесли в самое начало списка, хотя бы потому, что пытался навязать себя девушке. Аден никогда не забудет панического выражения на смертельно-бледном лице Вивьен, когда он оттащил от нее Хованского, и того, как она дрожала в его объятиях. Несмотря на всю силу характера и потрясающую стойкость, она была опасно чувствительной, а это пробуждало в нем инстинкт защитника и что-то еще, прежде неизведанное. Когда Аден заявил, что больше не позволит Хованскому ее обидеть, он говорил искренне. Он убьет этого человека, если придется, да и любого другого, кто хоть пальцем прикоснется к Вивьен.

Мать набрала в грудь воздуха, будто собиралась что-то сказать, но внезапно передумала и крепко сжала губы.

– Что еще? – покорно спросил Аден.

Она поморщилась.

– Ведь ты же знаешь, что Вивьен что-то скрывает, да? Есть что-то такое, чего мы, по ее мнению, знать не должны ни в коем случае.

Аден вздохнул. Черт побери, мать заговорила о том, на что он изо всех сил закрывал глаза.

– Думаешь, она догадывается о том, кто стоял за похищением?

Мать нехотя кивнула, и Аден, не сдержавшись, выругался. На этот раз она его даже не упрекнула.

– Кого-то защищает? Члена семьи? – спросил он.

– Боюсь, это самое вероятное предположение.

Аден сорвал с головы шляпу и швырнул ее на противоположное сиденье.

– Как, дьявол все побери, я должен защищать проклятую девчонку, если она не желает сотрудничать даже в самом элементарном?

Мать похлопала его по колену, словно успокаивая.

– Вивьен человек очень преданный, особенно своей семье. Она всегда была такой, но после смерти отца это чувство только усугубилось. Отец заставил поклясться, что она будет заботиться о Ките и матери, потому что Сайрусу этого доверить нельзя. Заверяю тебя, что Вивьен отнеслась к этой клятве очень серьезно.

– И готова рисковать своей жизнью, чтобы выполнить клятву? – недоверчиво спросил Аден.

– Я в этом уверена.

– А сколько ей было, когда отец умер?

– Семнадцать.

Сердце Адена болезненно сжалось.