— Как ты мог жить здесь? — спросил ехавший позади него Ширалам, в ужасе оглядываясь по сторонам.

— Тут никто и не живет, — не своим голосом ответил Ракадар. — Тут все мертвецы.

Он услышал, как позади него Асду вырвало на дорогу, но даже не смог порадоваться слабости заносчивого южанина. Слишком уж сильно он сам ненавидел и боялся Койсой, чтобы за те же чувства насмехаться над другим.

— Рабами торгуют там, — махнул он рукой в сторону большой площади. — Спешиваемся.

И спрыгнул с Ворона, одуревшего не меньше хозяина от запаха гнилья, которым был пропитан Койсой.

— Что это… Спасите же боги! — прошептал Ширалам, когда они дошли до торговых рядов.

Рабы, молодые, старые, совсем еще юные, стояли на каменных тумбах и безучастно глядели на мир пустыми темными глазами. Лица почти всех были в кровавых подтеках, на спинах гноились незаживающие следы от плеток, а запястья несчастных были стерты в мясо железными оковами. Некоторые одними губами шептали молитвы, другие — отупело раскачивались на месте, третьи — безмолвно разевали беззубые рты. Рядом с ними в тени навесов сидели торговцы, на все лады расхваливавшие свой товар.

— Рийнадрекцы! Пять штук!

— Всгорские дикари! Пожалуйте сюда, господа!

— Дарларцы! Только вчера прибыли!

Ракадар узнал себя в тысячах обреченных, выставленных на продажу, и едва не потерял сознание.

— Ракадар! — шепотом позвал друга Ширалам, хватая того за руку. — Нам нужно быстрее уносить отсюда ноги!

Асда стоял как вкопанный и не мигая глядел на то, как грузный надсмотрщик кастетом ломает лицо одному из несчастных.

— Нам туда! — сглотнув, сказал Ракадар и на негнущихся ногах побрел в дальнюю часть рынка, где, как он знал, выставляли самых негодных к работе невольников. Ширалам двинул следом.

— Господа! — позвал их один из торговцев. — Господа, что желаете?

Ракадар поглядел скованных одной цепью рабов, босиком стоявших на накаленной солнцем земле, и остановился.

— Кто это? — спросил он торговца.

— Ксененжские свиньи, — ответил хозяин. — Задарма отдаю.

Один из пленников, услыхав их разговор, поднял голову и просвистел что-то на своем языке.

— Сколько?

— Десяток есть. Мера серебра за всех. Дрянной товар, больше ни в жисть не свяжусь с этим поганым племенем!

Нагнавший оградителей Асда прислонился к большому столбу и закрыл глаза.

— А еще кто есть? — подал голос Ширалам, справедливо считая, что десяти бойцов им никак не хватит, чтобы восполнить потери оградительного отряда.

— Ксененежичи есть еще там, — махнул рукой торговец в сторону самых дальних рядов. — Тоже почти даром. Но даже такой цены они не стоят — дохнут, как мухи. Могу предложить беглых южан. Они хоть и дороже стоят, но куда как выносливее. И работать могут, и жрать особливо не просят.

Ракадар, в отличие от своих спутников, даже не удивился тому, как буднично рассказывает о преимуществах одних невольников над другими торговец. И его так когда-то представляли Умудю.

— Беру ксененежичей, — наконец ответил Ракадар. — А южане где?

— Три ряда отсюда. Там вам сразу покажут.

И, почти отечески улыбнувшись оградителям, добавил:

— Зять мой мое дело продолжает. Хороший малый. Товар у него всегда — загляденье.

Даже обычно скабрезного Асду передернуло от такой похвалы, а уж у Ракадара и вовсе все поплыло перед глазами.

— Приведи всех ксененежичей сюда. Дай им воды, — приказал он торговцу, отсчитывая монеты. — И прикрой им срам! Ехать нам далече.

— Как скажете, дорогой господин! — снова улыбнулся торговец и, подозвав к себе рослого детину, что-то прошептал тому на ухо.

— Все? — дернул Ракадара за рукав Ширалам. Оградителю не терпелось как можно скорее покинуть Койсой и никогда даже о нем не вспоминать. — Мы закончили?

Ракадар и сам не знал, почему вместо того, чтобы кивнуть, замотал головой.

— Караульте пленников, а я должен кое-кого навестить.

И, пока разум не взял верх над огнем вспыхнувшим в его груди желанием мести, он побежал по кривым, скользким от человеческих нечистот улочкам туда, где жил его бывший хозяин.

Еще издали Ракадар увидел серый каменный дом, возвышающийся над низкими деревянными лавками. Он остановился и долго смотрел на него, не решаясь подойти ближе. Наконец, собравшись с духом, Ракадар зашел внутрь.

— Эй! — обратился Ракадар к рабу в широком ошейнике, скоблившему каменные ступени. — Где твой господин?

Раб поднял глаза — мертвые и бесцветные, как и у самого Ракадара, и сказал:

— Он в беседке, господин. Вместе с Крокотуном, господин.

И снова начал тереть лестницу.

“Крокотун!” — повторил Ракадар про себя давно забытое имя. — “Хозяин того страшного скильда…”

— Проводи меня к нему, скажи, что я желаю купить у него людей.

Раб отложил щетку и, шаркая ногами, поплелся прочь, оставив Ракадара ждать на лестнице.

“Зачем ты пришел? Уходи! Уходи сейчас же!” — уговаривал он сам себя, содрогаясь от страшных воспоминаний. Что он скажет хозяину? Чего ждет от него?

— Господин готов вас принять, — бесстрастно объявил вернувшийся раб. — Следуйте за мной, господин. Он во дворе.

Цернет, маленький, толстый, с пухлыми изящными ручками и мягким скошенным подбородком, совсем не походил на злодея, но у Ракадара кровь застыла в жилах, когда он увидел знакомое лицо. Крокотун, чуть повыше да помясистее, сидел рядом, обмахивая себя платком. Двое телохранителей стояли по бокам от своих господ, готовые в любой миг расправиться с каждым, кто замыслит учить их хозяевам вред.

— Господин? — Цернет привстал на подушках, завидев покупателя. — Рад служить, господин!

Ни нищее платье оградителя, ни вытертые сапоги, ни заляпанный грязью выцветший плащ не умерили любезности торговца. Цернет давно жил на свете и знал, что иной раз на вид бедняк, а расплатится золотом, а богач не расстанется и с медяком.

“Все такой же!” — подумалось Ракадару.

— Я от хардмара Хараслата, — начал он, опустив голову и стараясь по привычке не смотреть Цернету в глаза. — Южный оградительный отряд…

— Хараслат! — сразу вспомнил торговец. В прошлый раз Хараслат, не торгуясь, заплатил втридорога за какого-то ничтожного мальчишку, а это качество Цернет ценил в людях больше остальных. — У меня есть товар, способный удовлетворить любого покупателя.

Глаза Ракадара защипало от слез. Он перестал быть оградителем, свободным воином, а снова стал затравленным бесправным рабом.

— Хараслат, — начал он и голос его сорвался. — Хараслат просил купить кого-то, кто был похож на того юношу, что ты продал ему в прошлый раз…

Цернет покачал головой:

— Одни боги ведают, кого я там продал. Какого-то заморыша, который, поди, давно издох. Но если ты напомнишь мне, каким он был, то я найду Хараслату с сотню таких. А то и куда как лучше. А по случаю того, что он предпочитает мой товар любому другому, то уступлю в цене. Я всегда служу достойным покупателям.

— А ты вспомни, господин, — прошептал Ракадар. — Его имя…

Цернет развел руками:

— Ты должно быть шутишь, господин? Я продавал и покупал тысячами, где ж мне всех знать?

— Эй! — позвал Крокотун проходившего мимо раба. — Принеси еще вина!

Ракадар, услышав приказ, бросился исполнять его волю и только на полпути к дому, словно очнувшись от морока, остановился и поворотил назад.

— Ты какой-то чудной, господин! — совсем не так любезно, как в начале, обратился к нему Цернет. — Уж не тебя ли я продал тогда Хараслату?

Не дождавшись ответа от онемевшего Ракадара, Цернет продолжил:

— Вот как бывает, был рабом, а теперь сам рабов покупаешь… Все вы одинаковые — когда в кандалах, так проклинаете, а как получили свободу, так первым делом сюда господами едете, чтобы уже себе людей купить…

Цернет обошел своего бывшего раба кругом, а Ракадар по привычке сжался в комок, ожидая от хозяина удара.

— Не бойся, — засмеялся Цернет, в шутку замахиваясь на оградителя и глядя на то, как он закрывает голову руками. — Не трону!