Она помолчала. Я тоже. Ждал, что девушка продолжит рассказ.

– А теперь вообще снов не помню, – вздохнула Аржана. – Особенно, когда в Москву приехала. Так, обрывки иногда, работа, круговерть. Ритмы здесь бешеные. Я сначала прямо чувствовала, что теряю себя. Хорошо, фехтование есть, оно как-то останавливает весь этот поток суеты вокруг.

Я следил за движением глаз. Она и правда не помнит сны. Обрывки про работу. И всё? Интересно, но она ведь может не осознаваться, но действовать во сне. Если пробовала эти свои шаманские техники. Может такое быть? Конечно. А мог ли Рыжий не запомнить нашу сегодняшнюю встречу? Вот в это слабо верится.

– Андрей, у тебя лицо такое грустное, – заметила Аржана.

– Да вот задумался, что мы теряем, когда становимся взрослыми, – ответил я. – Меня этот бизнес уже достал. Ты права, фехтование как отдушина. Приходишь и оставляешь всё беспокойство за порогом, как сенсей учил.

– Да, верно. И у тебя стало неплохо получаться! – заметила Аржана.

Она потихоньку ушла от темы сновидений, а я не стал настаивать. И так информации выше крыши. Интересно, знают ли эзотерики о технике глубоких слоёв?

Долго сидеть мы не стали, распрощались где-то через час, обоим завтра нужно было на работу.

– Спасибо за стрельбу, мне очень понравилось, – искренне поблагодарила меня девушка.

– И тебе спасибо за то, что составила компанию, и за интересные истории о снах, – ответил я.

Она чуть смутилась и прошептала:

– Никому не говори только. Хорошо?

– Конечно, это будет нашим секретом, – улыбнулся я и обнял девушку на прощание.

Потом я вызвал Аржане такси до дома, на этот раз не приняв возражений. Она уехала, а я пошёл пешком до метро по вечерней улице. Нужно было проветрить голову и обдумать сегодняшнюю встречу. Аржана. Девушка-загадка. Шаманка из Тувы.

Я не позвал её к себе и даже не чмокнул в щечку. Она сама будто установила между нами невидимый барьер, одно неосторожное движение – и тонкая, едва установившаяся между нами связь будет разрушена.

Пришёл домой не слишком поздно и всерьёз задумался, на что потратить сон. Вариантов было три: крюки, Хроники Акаши и Рыжий. Просто поспать в нынешних обстоятельствах я даже не рассматривал. С Рыжим не вышло, и он наверняка всё запомнил, может, и припрётся ночью. Монолитами будет кидаться. А защита «на вынос» багованная, работает явно слабее, неорганов током бьёт, а они терпят. Наверное, и поймать меня в какую-нибудь ловушку из тех же монолитов можно при желании. Значит, лучше заняться крюками и поспать во внутреннем сне. Или в глубоком? Они ведь для того же самого. А ещё было жутко интересно попробовать новую технику.

Я помедитировал, созерцая аметист, посидел в шкафу, вспоминая подляны от Лидуни. Интересно, чем дальше в лес, тем толще партизаны. Как она успела так много поднасрать мне? Несколько раз на день старалась, что ли?

Развалившись на кровати, я представил, что лежу в небольшой земляной норе под корнями гигантского дерева. Руки положил на живот, на нижний центр, стараясь почувствовать тандэн, как на тренировке. Так и заснул, под корнями, ощущая тепло в животе.

Я шёл по узкому каменному тоннелю, под ногами хлюпало – там тёк тонкий ручеёк. Пространство вокруг было залито мягким мерцающим светом. Непонятно откуда он шёл, но было видно и шероховатую красную с бурым оттенком поверхность камня, и полупрозрачные, словно слюда, сталактиты, свисавшие с потолка тоннеля. По мере того, как я брёл по каменному коридору, он становился всё шире, потолок поднимался, ручей на дне становился глубже и мощнее, так что под конец пришлось уже идти по колено в воде. Тоннель внезапно сменился гротом. Передо мной открылся огромный каменный зал с сияющим искрами сталактитов потолком, он казался хрустальным. Высокие стены тоже были усеяны блестящими отложениями каких-то минералов. Я наконец понял, откуда исходил свет – со дна огромного голубого озера, которое занимало почти весь грот. Вода светилась изнутри, маня узнать, что там, на дне. И хотя она была прозрачной, источник света разглядеть не удалось. Я прямо по руслу ручья вошёл в озеро, а когда воды стало по грудь, нырнул в глубину.

Никакой задержки дыхания не потребовалось. Вода мягко затекла в мои лёгкие, только вдох и выдох стали медленными, тягучими. Я приближался к пятну света на дне. Всё ещё не было понятно, что это. Серебристая сфера висела прямо посреди воды. Я сделал последний рывок и, преодолев сопротивление упругих стенок, вошёл в неё. И тут же стало темно, по ощущениям – будто провалился в пустоту.

Я повёл перед собой рукой: не вода – воздух. И дышать легко. Постепенно вокруг стал появляться свет, он исходил от маленьких мерцающих искорок. Они откуда-то прилетали, их становилось всё больше и больше. Я понял, что стою в траве у корней огромного дерева. Огоньки уже вились вокруг меня шлейфом, некоторые присаживались на плечи, на руки. Я понял, откуда они прилетели – с листьев дерева. Их там были миллионы, огромная крона светилась. Она была настолько необъятна, что я видел только нижнюю часть, нависавшую надо мной. Какое же оно огромное!

Шероховатый ствол, казалось, шевелился. Я подошёл ближе – по бурой коре сновали тысячи мелких насекомых. Вверх-вниз по стволу. В ветвях что-то щёлкнуло, и я увидел хвост скрывшейся за густой листвой белки. Откуда-то пришло знание, что дерево – это целый мир с мириадами обитателей: самых разных живых существ.

Я отошёл подальше, чтобы увидеть крону целиком, но не смог. Она уходила в облака. Достаточно было слегка оттолкнуться от мягкого ковра трав, чтобы взлететь. Помимо животных, то и дело мелькавших среди ветвей, там были и плоды. Взгляд привлекло яблоко, неестественно блестевшее металлической желтизной. Золотое? Я протянул руку, чтобы проверить, потрогать, но не успел прикоснуться: плод вдруг сорвался с ветки и упал в траву. Яблоко покатилось, ударилось о ствол и с лязгом раскрылось, как апельсин, на девять одинаковых долек.

От этого действия мне почему-то стало страшно, по животу прошёл спазм, будто меня самого разрезали на части, как яблоко. Я захотел спуститься и соединить дольки, но что-то схватило меня за шиворот и дёрнуло назад.

Я резко открыл глаза на кровати и уставился в расписанный мандалами потолок. Чёрт! Выкинуло!

Будильник молчал. До звонка оставалось пятнадцать минут.

Я немного пришёл в себя и по свежим следам стал записывать сон. Какой он всё-таки странный! В ОСах совсем другое ощущение, будто играешь, скользишь по поверхности мира сновидений. А тут тебя словно затягивает в плотный такой замес, и ты там бултыхаешься. Без всякой осознанности, но образы и всё вокруг такое осязаемое, яркое, плотное. Аж сочится энергией.

Только непонятно, как это может помочь с Коляновой бедой, да и вообще мне с крюками, снами. К чему всё было? Надо спросить у Аржаны.

Рома позвонил прямо во время переговоров. Я скосил глаза на тихонько завибрировавший телефон и сбросил вызов.

Минутка перерыва выдалась только к трём часам.

– Привет, Ром, – я закрылся на ключ в кабинете и пытался одновременно говорить и давиться кофе с бутербродом. – Как оно там?

– Плохо, – ответил Рома. – Мы их чуть не потеряли. Димка-то, который осознался, ещё ничего. А остальные, не знаю, есть ли смысл их спасать. И уйти сейчас они не могут. Мы пытались проводить Димку, но там словно барьер какой-то. Закупорили всё снова. Плитку отбили.

– А что с плиткой не так? Почему вместо защиты она заставила мальчика осознаться? Я-то думал, что ОСы она вызывает только при высоком уровне энергии.

– Всё не так, – ответил Рома. – Как я и боялся, плитка работает только на тебя. А на родственников Коляна и на некромантов она напала, как на незваных гостей тогда в коридоре. Вот Димка и осознался. Хорошо, у нас с Коляном было приглашение.

– Вот это поворо-от, – протянул я.

– Да и активируется она только в твоём присутствии. Извини, что сбрасывал твои вызовы, всё время был там. И ночевал тоже. Только вот сегодня на работу вышел.