– Отдай самолёт мне! Я соберу! Ты не сможешь!

Я встал, выпрямившись во весь рост, осознавая, что моё тело уже не тело ребёнка, а взрослое и плечистое. Да и мы с отцом одного роста, не может он быть таким огромным как гора, и таким чёрным лицом.

Осознание пришло тут же, и я тут же его озвучил, глядя в белёсые мутные глаза:

– Ты не мой отец, ты моё представление о нём. Мои страхи и неуверенность. Ты – ненастоящий. Мой отец помог мне из любви, теперь я это осознаю.

«Отец» дрогнул, бледнея. Застыл, будто не понимая, а потом превратился в плоский негатив, через который было видно дощатую стену и старинные часы на ней. А потом стал постепенно растворяться в воздухе и исчез.

Вместе с ним стала исчезать и осыпаться обстановка вокруг: вагонка на стенах трещала по швам, ковёр бледнел, прорастая зелёной травой. Через полупрозрачный потолок стало проглядывать солнце.

Я огляделся и понял, что оказался на поляне, той самой, где стояла избушка. Вокруг, как и в прошлый раз, высился лес из вековых сосен, а ноги утопали в высокой траве. На душе было так светло и легко, что я некоторое время просто стоял и наслаждался этим ощущением.

Забавно. Чего это сюда выкинуло? А ведь так и не побывал внутри. Надо это исправить. Ручки на дощатой двери не нашлось. Я попробовал толкнуть дверь, но она не поддавалась. Пройти сквозь неё тоже не вышло: древесина оказалась твёрдой, как бетон, и пофиг, что это сон.

– Ещё р-ра-ано, – раздался откуда-то сверху ленивый голос, и с крыши свесилась пушистая морда. Жёлтые глаза-блюдца смотрели внимательно. Кот.

– Что значит рано? – возмутился я. – Это же дом учителей! Все ходят по этой локации, знания получают, а мне, значит, закрыто?

– Не забывай, что ты во внутреннем сновидении, – промурлыкал кот. – И у тебя уже есть учителя. Два гостя из другого мира. Мало, что ли?

Шерстяной спрыгнул на траву и обошёл меня по кругу, рассматривая.

– Они какие-то мутные, – признался я. – Не доверяю им.

– Ну и зря! – почему-то обиделся кот и недовольно дёрнул хвостом. – Ещё скажи, ты и мне не доверяешь?

Глаза-блюдца уставились на меня, ожидая ответа.

– Ну что ты, разве можно не доверять котам! – отозвался я.

– Хорошо, – кот подозрительно сощурился. – Тогда тяни!

– Что?

– Крюк тяни из манипуры! Блок снял, теперь можно, – кот указал лапой мне в живот. – Хотя, между нами, читер ты жуткий. Без эгрегора год бы точно корячился. Но, как говорится, отольются кошке мышкины слёзки. Мррр. Тяни!

Я, пытаясь понять, к чему это он завёл разговор про мышей, посмотрел на живот. Опять на мне офисный костюм, чтоб его! Из-под рубашки в районе живота отчетливо выпирало что-то круглое. Рукоятка крюка! Я проверил остальные чакры: анахату, горловую – и намёка нет на крюки. Глубоко ушли, заразы, только белые нити полупрозрачными клубочками свернулись над одеждой. Это они сейчас свернулись, а найдись умелец, так во внешнем сновидении и потянуть можно. Да, нужно решать вопрос.

– Чего, заснул, что ли? Вытаскивай крюк! – рявкнул котище.

Я отодвинул полы рубашки, покрепче ухватился за кольцо и дёрнул.

Боли не было, только неприятное ощущение, как будто в животе зашевелилось что-то инородное. Я вытащил крюк, освобождаясь от тяжести внутри. Мир, кажется, стал чуть ярче, даже дышалось как-то свободнее, какая-то лёгкость появилась. Я посмотрел на трофей: ну точно, шампур, только раза в два короче.

– И что теперь с ним делать?

Вопрос был риторический, но кот ответил:

– Скорми защитному эгрегору, ему понравится.

Интересный совет. Этот крюк ведь, по сути, энергия ведьмы? Но как это устроить? По идее, сейчас меня окружают мандалы.

Я подкинул крюк вверх и закричал:

– Угощение для мандал! Спасибо за защиту!

Хотя я дурачился, намерение сработало. Нельзя недооценивать голосовые команды во сне. Крюк вспыхнул зелёным и растворился в воздухе.

– Получилось, что ли? – спросил я у шерстяного.

– Получилось-получилось, – промурчал тот, прыгая обратно на крышу. – Слопал и не поперхнулся твой эгрегор. Так что давай остальные вытаскивай. Пока не поздно.

– Поздно для чего? – спросил я. Но кот молча юркнул в чердачное окошко на крыше. Только серый хвост мелькнул.

– Вот ведь зараза! – подосадовал я и проснулся.

Проснувшись, я первым делом схватился за живот – никаких следов, ни пятен, ни жжения. Неужели и вправду удалось достать крюк? Сон запомнился ярко и во всех подробностях. Времени до звонка будильника как раз хватило, чтобы всё записать. Нужно было собираться с отцом на работу. Судя по запаху тостов из кухни, он давно уже был на ногах. Любит он тосты эти, такая важная шишка, а всё равно иногда готовит себе. Ну и мне заодно.

Снова беглый инструктаж в машине. Я слушал, параллельно раздумывая, что если бы конкурентам нужен был шпион, они завербовали бы водителя. Просто весь план на день каждое утро. Да водила в курсе всех наших дел!

– В воскресенье можно и отдохнуть, а в понедельник жду тебя в офисе в восемь утра, – закончил отец.

Вот ведь, даже не сказал, что не приедет ночевать сегодня! Ясное дело, куда собрался – к ведьме. А я-то уж почти начал радоваться, что она с горизонта пропала. Рано.

Всё внутри вмиг закипело от возмущения, но я спокойно кивнул. Согласился. Проглотил. Если ничего не можешь сделать, нужно подождать, такая теперь у меня стратегия.

Но всё же, вот стерва!

День пролетел быстро, и когда я заскочил в кабинет захватить ноут, первая секретарша отца, Степановна, уже собиралась уходить. Он и её в субботу работать вытащил! Женщина стояла перед зеркалом, пытаясь застегнуть на пухлой груди ярко-красный кардиган, но он упорно не желал сходиться. Даже мне было видно, что затея так себе. Рядом на стуле лежал пакет из «Вайлдберриз». Ясно: недооценила размерчик, а тащиться в примерочную было лень, курьера вызвала.

– Андрей Евгеньевич, я вам ещё нужна?

– Нет, Валентина Степановна, сам уже ухожу, – ответил я и вроде как между делом поинтересовался. – А не знаете, до какого числа Светлана Николаевна в отпуске будет?

Степановна недоумённо посмотрела на меня.

– Ну, вторая секретарь, рыжая такая.

– Ах, эта! – женщина махнула рукой, еще раз окинула себе взглядом в зеркале и принялась снимать кардиган. – Так чего ей быть в отпуске, если она у нас не работала?

– Что? – я аж рот раскрыл.

– Секретарь у Евгения Геннадьевича один – это я! – с достоинством произнесла Степановна, укладывая ненавистный кардиган в пакет. – А по поводу Светланы Николаевны это уж вы с Евгением Геннадьевичем обсудите, по какой договоренности она здесь находилась.

Вот это номер! Я на всякий случай посмотрел на руки, попрощался с секретаршей и ушёл к себе в кабинет. А со Степановной повезло, расстроилась с этим кардиганом и про Светочку под горячую руку всё выложила. Не любит она, значит, ведьму. Это хорошо. Это мы запомним. Но всё хуже, чем я думал. Отец сам ведьму позвал. Зачем? Чтобы она помогала ему в переговорах, вот зачем! Сотрудничество-то взаимовыгодное, и одним внушением тут не обошлось. Ему самому эта ведьма нужна.

Дома не меньше часа пришлось медитировать – следить за дыханием, чтобы мысли об отце и ведьме перестали лезть в голову. Сегодня надо попытаться встретиться с Фиолетовым и Оранжевым. Я достал крюк, а значит, могу рассчитывать на больший объём энергии. Тусовка с эзотериками завтра в пять, так что можно пытаться и спать до победного. Главное – достаточное количество энергии. А комната поможет выполнить задачу – осознаться. Пусть неорганам этот способ сто раз не нравится, пусть это читерство. На «честные» техники нужны годы, а у меня их нет.

Я снова немного посидел в шкафу, препросматривая свои отношения с ведьмой-мачехой. Ведь были и другие крюки. Пока неизвестно, за что зацепиться, чтобы от них избавиться. Но я был уверен – ведьма точно участвовала в создании многих моих блоков, уж это было ей только на руку.