Катька махнула рукой и снова уткнулась в телефон: стала печатать Светочке ответ. Но я не собирался закрывать тему.

– Учит тебя зелья варить, травы опять же. Ничего не напоминает?

– Дрю, ты опять? – Катька испуганно посмотрела на меня, видимо вспомнив наш разговор в кафе. Очень хорошо.

– Вот я пришёл к тебе в квартиру никакущий, на ковёр наблевал, – продолжил я, – и ты не задаёшь никаких вопросов? Что же со мной такое произошло, как ты думаешь? Правда гриппом заболел?

Катька отвела взгляд и насупилась.

– Ну? – я повысил голос.

– Зачем ты так, Дрю? Я же помочь тебе хотела, – выдавила девушка. А на глаза у неё навернулись слезы. Ну ё-мое, снова здорово, сейчас будет как в тот раз.

– Ладно, я отвечу за тебя. Ты вспомнила эту свою идею, что я наркоман. Решила не вызывать скорую, а позвонить отцу, чтобы он меня в какую-нибудь лечебницу упрятал. Но его телефона у тебя не было, потому позвонила ведьме. А она приехала и научила тебя зелье варить. Так?

Катька молчала, надув губы. Взгляд она так и не подняла.

– Вряд ли Светлана подтвердила твоё предположение насчёт наркотиков. Скорее, ничего конкретного не сказала. А вот состав для зелья привезла.

Я посмотрел на Катьку. Молчит. Вот как до неё достучаться? С другой стороны, каждый из нас бережёт свой мир, свою, как сейчас говорят, зону комфорта. Но Катька уже угодила в лапы к ведьме с моей подачи. Потому надо действовать, пока не поздно. Как-то открыть ей другой мир. Эх, жаль, не могу сейчас запустить фаербол, как неорган, или полетать немного. Правда, потом пришлось бы блевать на итальянский ковёр. Так что, может, оно и к лучшему.

– Тебе это не показалось странным? – спросил я. – По-твоему, наркоманов лечат простым варевом из трав без всяких капельниц, медикаментов. И самое главное, их сразу отпускает? И зависимость пропадает? Никакой ломки? Так, по-твоему?

Катька оценивающе посмотрела на меня, задумалась. Наконец-то.

Я вытянул руку.

– Смотри, пальцы не трясутся. А я уже неделю, по-твоему, без дозы был. Если это такое варево крутое, пора запускать стартап. Нафиг модельный бизнес, будем наркоманов пачками поднимать и делать из них здоровых людей!

Катька посмотрела с сомнением и наконец выдохнула:

– Ну что ты хочешь, Дрю? Чтобы я поверила в магию? Во всё, что ты мне тогда рассказал?

– Я хочу, чтобы ты меня внимательно выслушала. И оценила доказательства. Это важно не только для меня, но и для тебя тоже, – я посмотрел девушке в глаза и взял её за руку. Маленькая ладонь оказалась ледяной. – Просто попытайся представить, что это возможно. Я покажу тебе доказательства.

– А если я не поверю? – спросила Катька.

Тогда тебе их предоставит ведьма, но будет слишком поздно.

– Ну, будешь продолжать считать меня наркоманом или психом, – улыбнулся я. – Как видишь, ты ничего не теряешь. Но я хочу попробовать тебя защитить.

– От кого? От Светланы Николаевны? – грустно спросила Катька.

– Не только, у них там целый шабаш, – вздохнул я и вспомнил Карину.

Катька молчала, раздумывая. Молчала долго. Снова сделала лицо, будто вот-вот заплачет.

– Блин, тебе сложно выслушать, что ли? Не понимаю! – не выдержал я.

– Мне кажется, ты надо мной издеваешься, – сказала она. – Я думала, ты пришёл за помощью ко мне, когда тебе стало плохо. А ты….

Вот жеж блин.

– Да так и получается, пришёл, – согласился я. – И ты мне очень помогла. Я тебе благодарен, правда. И потому тоже хочу помочь тебе. Я не издеваюсь. Я рассказываю то, что никому бы не решился рассказать. Доверяю тебе секреты, так и ты поверь мне. Пожалуйста.

Катька несколько раз моргнула и глубоко вздохнула.

– Хорошо, рассказывай.

Я откинулся на диван и продолжил с места, где остановился там, в суши-кафе. Дополнил рассказ битвой с ведьмой, опустив подробности про Машу, рассказал про внушение отцу, визиты Карины и Светочки во сне.

Катька выслушала всё молча. Ни единой мышцей лица ни дрогнула, будто приняла правила игры. Хорошо.

– Открой шкаф вон тот, средний, – попросил я. – Видишь, те самые чаи на полках?

Катька подошла, распахнула дверцы шкафа. Посмотрела на баночки с чакральными чаями. Дотянулась до одной. Взяла. Открыла. Понюхала.

– Ты же на йогу ходила, чакры знаешь. Не я же всё это писал.

Комментарии прозвучали глупо, как оправдания. Конечно, так себе доказательство эти чаи.

Катька, видимо, подумала также. Повертела в руках баночку и посмотрела на меня.

– Пойдём спальню покажу.

Мандалы заинтересовали её больше, но скорее как элемент дизайна. Катька даже вышла немного из своего запаренного состояния и спросила разрешения сфоткать.

– Валяй, – разрешил я и развалился на кровати. Тело в привычной обстановке спальни тут же расслабилось, захотелось уснуть. Но нельзя, дело ещё не закончено.

Я позволил себе прикрыть глаза и полежать минут десять, пока Катька не закончила фотографировать мандалы.

– Посмотри там, в верхнем ящике, – я кивнул на комод.

Катька выдвинула ящик, на миг замерла от восхищения и тут же попыталась сделать равнодушное лицо.

– Это что?

– Предметы Силы Лидии. Ведьмы заряжают украшения своей волей или энергией, и получается что-то вроде талисмана или амулета. Там много всего. Что-то она, наверное, просто так носила.

Катька недовольно поморщилась.

– Ясно.

– Они твои. Если, конечно, хочешь. Светлана начала учить тебя ведьмовству, и наверняка тебе понадобится что-то подобное, – предложил я.

– Странно, что ты не выкинул их с моста, как тот браслет. Он был хотя бы не ношеный, – Катька со стуком задвинула ящик обратно.

– Отец сказал мне деть куда-то. Магические предметы выкидывать жаль. А Лидия была сильным магом.

– Ещё какие-то доказательства? – спросила Катька.

– Да. Будет тебе последнее и самое наглядное доказательство, – кивнул я. – Только ты должна мне помочь. Завтра придёт Светлана. И она не сможет войти без моего приглашения. Ты выйдешь к ней, скажешь, что я сплю, например, не хотела будить. Ну и посмотришь, как она будет мяться на пороге. Возможно, даже откажется и захочет уехать. Будь настойчивее, она ни в какую не согласится переступить порог.

Катька смотрела с недоверием.

– Главное, не выдай себя, что ты знаешь. Когда она соберётся уходить, скажи, что всё-таки разбудишь меня. Сделаешь, как я прошу?

– Ну-у-у, – протянула Катька, – хорошо.

– Вот и отлично, – обрадовался я. – Только не подавай виду, что знаешь, кто она и почему не может войти. Я рассказал тебе по секрету. Чтобы ты была готова, если что-то пойдет не так у вас там с ней.

– Угу, – кивнула Катька.

Я видел, что не слишком-то она мне верила, но рассчитывал на ситуацию с ведьмой. По факту, это было единственное не косвенное доказательство, которое я мог ей предъявить. Если уж и оно не сработает…

Сходить к ней в сон? Пожалуй, Рома смог бы. Но беспокоить его не хотелось, да и Маша до сих пор, наверное, на стрёме сидит. Может, и так получится.

И я сам не заметил, как задремал, развалившись на кровати.

– Ты не говорил, что Лидия писала стихи, – голос Катьки прозвенел над ухом, как будильник. Я разлепил веки.

Девушка сидела у меня в ногах с той самой тетрадью в твёрдом переплёте, которую я принял когда-то за гримуар. Интересно, значит, снова полезла в комод. Хорошо.

– Да, она была сильным магом и, наверное, творческой личностью, – подтвердил я. – Но она пыталась меня убить, и я её не люблю. Ничего не могу поделать с этой предвзятостью.

Катька недовольно хмыкнула и отложила блокнот.

– Слушай, давай я немного подремлю, а потом посмотрим какой-нибудь фильм. Там у отца крутейший домашний кинотеатр, а я его только один раз включал. Как тебе такое предложение?

– Хорошо, – вздохнула Катька. – А я на ноуте поработаю. Заказы на новую коллекцию никто не отменял.

Я проспал почти до самого вечера, но мы посмотрели на ночь кинцо. Я специально выбрал фильм про осознанные сновидения. Кома. Картинка была красивая, а сюжет оказался слабоват. Или мне так не зашло, потому что вместо попкорна пришлось снова давиться зельем, которое за эти дни мне, мягко говоря, поднадоело. Но одно я понял – ситуация в фильме сложилась похожая на нашу. По факту, главный герой нашёл своё призвание в мире сновидений, а девушка его не понимала. Катька, наверное, увидела что-то своё: ведь девушка в конечном итоге спасла главного героя от смерти в том мире. Катька тоже постоянно пытается меня спасти. Впрочем, один раз у неё получилось. Приключения с неорганом едва не угробили меня.