Но я не замечаю бегающих собак и детей, отключаюсь от звука уличных музыкантов. Проваливаюсь в свою реальность. Где важны только Он и я.

Тео не виноват. Он ухаживал и спасал меня просто так. Поправлял мои волосы, на руках носил, на море звал… И сказал, что я ему нравлюсь сразу после моей истерики и оскорблений.

Уфф…

Тру пальцами виски.

— Оля? Тебе плохо? — знакомый голос.

Поднимаю голову. Димка. Друг детства из соседнего дома. Рада его видеть. Это человек из моей вселенной, понятный и простой.

Можно пока отвлечься и не думать о тревожном и волнующем объяснении с Теодором. Мне ведь нужно извиниться и вернуть документы из ячейки банка — это как минимум.

— Привет, Дим. Я в порядке. Голова немного закружилась.

— Воды?

— Давай.

Болтаем об общих знакомых, работе. Дима недавно устроился на крутую СТО. Зарплата хорошая. У меня как дела? Нормально — киваю.

— Да, я видел. На обложке журнала, — поджимает губы. — На свадьбу позовешь?

О, за что мне это наказание? Выдыхаю.

— Не будет свадьбы.

— Поссорились?

— Да, что-то вроде этого.

— Ну и правильно, Оль. Забей, он тебя недостоин. Напыщенный бабник. Давай лучше в кино сходим?

Димка настоящий друг. Вот не знает даже, кто виноват, а сразу за меня заступается.

— Спасибо, Дим, но нет настроения.

— Жаль. Ты заходи к нам в гости, мама про тебя спрашивала. Она рецепт какого-то пирога раздобыла, хотела угостить.

Устало закрываю глаза. Нет, посиделки с соседями я не выдержу. Димка ловит мою нерешительность и продолжает уговаривать.

— На ремонт наш посмотришь. Я же недавно закончил.

— Сам?

— А то! Всё сам. Даже сантехнику поменял.

— Здорово, — вспоминаю свои ежедневные мучения в ванной. — А у меня кран заедает, еле поворачивается. Посмотришь, Дим? Я тебе заплачу.

— Ну ты чего, Оль. Какие «заплачу»? Я ж твой должник с пятого класса за домашку по английскому. Свинтим твой кран на раз! Сегодня?

— Эмм…

— Или завтра с утра? — тут же реагирует Дима. Он внимательный.

— Утром мне на ЛФК. Плечо растянула.

— А вечером? Давай не будем откладывать, а то в твоей квартире засуха начнется.

Это вряд ли, я сейчас как Алиса — могу море наплакать. Не понятно только, от горя или от радости.

— Спасибо, Дим, ты настоящий друг.

— А ещё я настоящий мужчина с руками, откуда надо, — поигрывает светлыми бровями. — Не то, что олигархи надушенные. Зуб даю, что твой бывший даже отвертку в руках не держал.

Ох, Димка. Осторожней со словами. А вдруг держал? Тогда он зуб из тебя извлечет одной левой, причем не рукой.

Вспоминаю отточенные удары Тео. Резкие, быстрые рывки, словно молнии, которыми он свалил Игоря за несколько секунд. Выходит, Теодор всё-таки не демон. Ангел-спаситель. Мой ангел-спаситель. А ещё лечитель, успокоитель, обниматель и целователь… а я его котёнок.

Мурашки бегут по коже. Эндорфины затапливают мозг, и я плавлюсь, с губ срывается тихий смех.

— Вот и хорошо, рад, что поднял тебе настроение, — принимает на свой счет мою радость. — Тогда до завтра, Олич! — называет дворовым прозвищем и на мгновение крепко обнимает.

— Оля! — с другого конца аллеи машет мне Алина.

— Хорошо, пока, — киваю Диме и возвращаюсь к ней.

— Это кто с тобой был? — Алина завязывает шнурки старшей дочке и бросает на меня озабоченный взгляд.

— Друг детства.

— Из-за него поссорились с Тео?

— Что ты! Мы с Димой просто росли в одном дворе. Он всегда за меня заступался.

— Заботливый какой!

— А Илья в садике тоже за меня заступается, — звонко сообщает девочка. — Когда вырасту, я замуж его возьму.

— Лизунь, не ты его замуж, а он тебя! Вторую давай, невеста ты моя, — сдерживает смех Алина. — Всё, свободна.

— А платье у меня будет вот тако-о-о-е! — кружится, растягивая невидимые юбки, убегает.

— Тебя заботливый Дмитрий, случайно, замуж не звал? — игриво прищуривается Алина.

— Пытался. На свидание пару раз ходили. Но ничего не вышло. Я же помню, как мы с ним семечки под подъездом грызли. Он мне математику давал списывать, а я ему английский. Просто друг.

Пожимаю плечами.

— Ты меня из-за Димы позвала?

— Нет, из-за Тео. Ты сейчас с ним общалась? — мотаю головой. — Странно. Он только что позвонил.

— Да? — сердце подпрыгивает.

— Сказал, есть разговор. Завтра вернется и хочет меня увидеть, за что-то извиниться. Не знаешь, с чем это связано?

— Нет… ну то есть, я догадываюсь, — вспоминаю последнюю реплику у нотариуса. Это же я дала ему задание прояснить всё с Алиной. А он исполнительный. Непроизвольно улыбаюсь.

— И?

— Он выполняет домашнее задание.

— Чего? Какое задание?

— Которое я ему дала, по этике, — отвечаю рассеянно. А у самой в голове стучит только «завтра вернется, завтра, завтра!»

Оля

Стою у зеркала, поднимаю гимнастическую палку над головой. Рядом занимается бабуля в повязке с большим оранжевым бантом.

— Так, а теперь повороты, активней, девочки! — командует нам медсестра.

Под лопаткой тянет и жжёт огнём. Иногда, чтобы восстановиться, нужно испытать боль. И очень часто боль физическая — не самая сильная.

Вчера я так и не решилась на разговор с Тео.

Всю ночь представляла, что будет, если он не примет мои извинения. А что будет, если примет? Мы будем встречаться? Но ведь есть условия завещания. Теодор точно захочет продолжать бизнес дяди. Ведь это его страсть. Тогда должна быть свадьба. Наша свадьба! О боги!

Зажмуриваюсь, щеки краснеют.

А если он не захочет говорить со мной? Зачем ему такая истеричка и простушка, как я? Свозить на море разок ещё можно. Но замуж? И потом, мы совсем не знаем друг друга. Это будет фиктивный брак?

Нет, этого я не вынесу.

Буду страдать, когда его интерес остынет, и Тео увлечется очередной красоткой. Дыхание сбивается и тело немеет от одной мысли об этом.

Ведь я уже по уши! Втрескалась, втюрилась, влипла, вкрашилась! Вспоминаю словечко своих подопечных и хихикаю.

Бабушка с бантом удивленно посматривает на меня.

Нет, я должна довести эту ситуацию до какого-то финала. Мне не стыдно признавать свои ошибки. Я просто извинюсь перед Теодором, верну телефон и не буду придумывать ничего лишнего.

В конце концов, я не первая девушка с разбитым сердцем. Говорят, душевные потрясения смягчают и делают нас терпимее к чувствам других.

Сеанс лечебной гимнастики закончен. Выхожу из кабинета и дрожащими пальцами снимаю блок с номера Тео.

Позвонить или написать? Голос меня точно подведет, лучше сообщение — решаю я.

Захожу в наш чат, набираю: «Тео, хочу извиниться…» Стираю.

«Теодор, примите мои извинения…» Стираю.

Смотрю в окно. И тут телефон коротко дрожит в моих руках. Опускаю взгляд.

Теодор: «Привет, как плечо?»

Оля: «Привет, уже лучше.»

Теодор: «Упражнения делаешь?»

Оля: «Да, только вышла с ЛФК»

Теодор: «Молодец!»

Меня накрывает горячей волной облегчения, радости, нежности. Иногда с ним бывает так легко.

Счастливый смех вырывается из груди.

Бабуля в повязке хлопает меня по плечу.

Ой, я же застыла на проходе!

Сажусь на скамеечку и ещё с минуту не могу унять улыбку. Губы не слушаются. Телефон бережно прижимаю к груди. И он снова дрожит, только намного слабее, чем моё сердце.

Теодор: «Сегодня буду в городе. Можно к тебе заехать?»

Оля: «Да, я как раз хотела поговорить.» Сбрасываю адрес.

Теодор: «И я. До вечера, береги лапку.»

Прикрываю глаза, потом всё лицо руками и складываюсь пополам, утыкаясь в колени.

— Серова! Плечо? — выходит из кабинета врач-реабилитолог. Тянет меня, заглядывает в глаза.

— Нет, всё хорошо… — шепчу одними губами.

— А что болит? — не отстает.

— Сердце. Но Вы не бойтесь. Оно так выздоравливает, — снова смеюсь и иду по коридору, не замечая ничего вокруг.