— Что тебе интересно?

— Твое первое воспоминание.

Он поднимает голову и растерянно вглядывается вдаль.

— Не люблю вспоминать детство.

— Просто приятный эпизод, какой-то яркий образ.

— Запах моря. Мы часто ездили на море.

— А я ни разу не была.

— Серьезно? Не может быть!

— Да, папа рано умер, а нас у мамы было двое. Мы ездили в лагерь возле речки и озера, но на море — ни разу. Хотели в этом году, — вздыхаю я. — Даже заграны сделали всей семьей. Костя откладывал на Средиземное, а тут этот несчастный случай…

— Сочувствую.

— Ничего, еще поедем, — отгоняю от себя страшные воспоминания.

— Сейчас, — Теодор идет к стеллажу и возвращается с несколькими бутылочками. — Я почти воссоздал тот запах, из детства. Он немного грубый и неполный, не хватает какого-то оттенка, но очень похож.

Словно фокусник, Теодор изящно крутит в руках бутылочки. Встряхивает, откручивает, отмеряет капли, смешивает, наносит на тонкую полоску бумаги и поглядывает на часы. В воздухе пахнет свежестью и йодом.

— Через две минуты аромат стабилизируется…

Его телефон, лежащий на столе, коротко пищит. Теодор смотрит на экран:

— Твой гардероб скоро приедет, — снова раздается короткое оповещение, и брови Тео удивленно подскакивают. — Только… что ты наговорила Милане?

— Я? Ничего особенного. А что случилось?

Теодор показывает окно чата.

Милана: «Вещи для Оли я отправила с водителем. Больше не звони и не пиши. Между нами все кончено. Нет, между нами никогда ничего и не было! Спасибо Оле, она открыла мне глаза на то, какими должны быть настоящие отношения.»

Оля

Спустя полчаса кручу в руках кусочек шелка. Это что, ночнушка такая? С ума сойти! На диване передо мной высится гора коробок и пакетов.

Часть вещей я видела и примеряла. Остальное, включая одежду для дома и сна, выбрала Милана на свой вкус. Подожди-ка, а белье?

Смотрю на полупрозрачные кружева и заливаюсь краской. Ну это уже слишком! Надеюсь, Теодор найдет блондинку и хорошенько встряхнет ее пару раз, как он умеет, чтоб жизнь малиной не казалась.

Откладываю развратные наряды и еще раз перелистываю страницы с названиями и датами. Теодор распечатал свою подробную биографию.

Потом парень все-таки решил выяснить отношения с бывшей девушкой и оставил меня одну в квартире. Не забыв предупредить, что сработает сигнализация, если я попытаюсь выйти.

Я и не планировала побег. Но возможность побыть наедине меня очень радует.

На вопрос, куда сложить вещи, Теодор просто толкнул одну из стен. За ней оказался просторный и полупустой гардероб. Тео махнул рукой — располагайся — подхватил ключи от машины и вышел.

Вешаю свои обновки возле его костюмов, расставляю обувь. Потом прохожусь вдоль полок и беру одну из футболок Теодора. Не обеднеет, а я не собираюсь разгуливать перед ним в наряде стриптизерши. Застилаю диван чистым бельем, которое нашла в гардеробе, и отправляюсь в душ.

С интересом читаю этикетки бутылочек. О, отлично, есть без отдушек. От химических ароматизаторов у меня кружится голова. Снимаю одежду и становлюсь под теплые струи.

Так, вещи я разложила, посуду помыла, биографию жениха выучила — все, можно расслабиться.

Ах, да! Мне же нужно написать свои данные для Теодора. Но с этим я справлюсь быстро, и одного листа бумаги хватит с головой. Моя жизнь простая и скучная. Не то, что у моего работодателя.

Вспоминаю внушительный список достижений Тео и значимых событий.

Образование за рубежом, путешествия, должности в парфюмерной компании, список ароматов, которые он улучшил или разработал, публикации в профильных журналах, сотрудничество с домами мод.

Теодор еще дописал несколько строк о вкусах и увлечениях. Борьба, бег, джаз, кофе с солью. Близких друзей нет. Родственников, кроме дяди, тоже.

Родители Теодора выросли в детдоме, погибли в автокатастрофе, когда Тео исполнилось восемь. Вспоминаю длинный список элитных школ и пансионатов, которые менялись чуть ли не каждый год, начиная с восьми лет.

Для ребенка это очень тяжело. У него не только не было семьи, но и просто уютного дома. Детям очень нужна стабильность, традиции, круг близких людей. Благодаря этому они чувствуют себя в безопасности.

Возможно поэтому его квартира выглядит такой пустой и безликой. Будто Теодор в любую минуту готов сгрести свои драгоценные баночки и уехать куда-угодно.

Он не пускает корней, не обживается милыми безделушками, не доверяет и не привязывается к людям.

Хотя сообщение Миланы о разрыве его зацепило.

Выхожу из душа, влезаю в огромную мягкую футболку и пытаюсь понять, чем я так круто изменила жизнь блондинки. Но у меня плохо получается — глаза просто слипаются от усталости.

Быстро пишу с десяток строк о себе. Родилась, училась, работала. Брат, мама, подруги. Люблю читать, природу, семейные комедии, клубнику, какао, ромашки. Откладываю карандаш — на большее у меня нет сил. Ну вот, я же говорила — все поместилось на одной странице, даже место осталось. Делаю снимок и отправляю Теодору.

На краю стола замечаю белую полосочку тестера с любимым запахом Теодора. Подношу к лицу — меня окружают тонкие нити прохлады, водорослей и соли. Мурашки бегут по коже. Закрываю глаза, представляя раскаленный песок и холодные брызги большой воды.

Когда-нибудь мы обязательно поедем всей семьей на море. Костя поправится, мы выплатим все кредиты и обязательно поедем!

Выключаю свет и сворачиваюсь на диване клубочком. Полоску бумаги кладу рядом на подушку. Морская свежесть еле слышно долетает до сознания.

Не удивительно, что мне снится пляж. Спиной чувствую что-то горячее и шелковистое — песок? Он словно обнимает меня. Влажный ветер раздувает волосы за ухом, щекочет. Жарко. Надо перевернуться, чтоб не сгореть.

Кручусь в нежных объятиях и чувствую теплый, пряный аромат, такой волнующий и знакомый. Лучи солнца греют мое лицо. Они похожи на легкие поцелуи. Тепло скользит по коже, от висков вниз по щекам. Горячая дорожка пробегает по шее.

Щекотно.

Недовольно мычу в полусне, отворачиваюсь и скидываю одеяло. Слышу рядом размеренный шум. Наверное, так волнуется море. Улыбаюсь сквозь сон и снова забываюсь.

Теодор

Сообщение Миланы выбило из колеи.

То, что у нее появились другие планы, и наши пути расходятся, я могу понять.

Скорее всего, Милана нашла ухажера побогаче. Может, иностранца или такого же любителя собачьих выставок? Да пофиг!

Повеселились и разбежались — нормальная практика. Но при чем здесь Оля?

Все, что связано с этой девушкой, настораживает и притягивает. Я задал ей прямой вопрос. Но она не признается. Твердит, что ни о чем серьезном не говорили: вспоминали детство, обсуждали тряпки. Меня такой ответ не устраивает.

Оставляю Олю разбирать вещи, а сам еду к своей девушке, вернее, своей бывшей девушке.

Дома Миланы нет, в излюбленном клубе — тоже. Сообщения висят непрочитанными. Но с десятого раза она все же берет трубку.

— Я же написала, что не хочу с тобой общаться, — отвечает холодно, без привычного меда в голосе.

— Без проблем, Милана. Только объясни мне, при чем здесь Оля?

— Бедняжка, я ей не завидую. Ты ей все нервы вымотаешь своими подозрениями.

— Подозрениями в чем? Она что-то скрывает?

— А, ну конечно, ты уже начал, — устало вздыхает.

— Милана, о чем вы говорили с Олей? Обо мне? О компании?

— Мы не разговаривали о тебе, Теодор. То, что ты холодный, подозрительный и замкнутый на себе эгоист, понятно и так. Просто Оля из такой семьи, где ценят внимание, заботу друг о друге и нежность. И я поняла, что тоже хочу таких отношений. Но тебе этого не понять! Ты просто ходячая глыба ароматного камня. И мне очень жаль, что Оле придется иметь с тобой дело.

— Это я уже понял.

— Все, не звони мне!

Милана бросает трубку, а я еще несколько минут слушаю эхо ее слов в голове. Хорошо, значит я — глыба камня и холодный эгоист, а Оля — это забота и нежность.