Теодор пристально наблюдает за моей реакцией, а потом нажимает какую-то кнопку. Завесы на окнах плавно ползут вверх.

Весь город словно на ладони. Подхожу к стеклу и с минуту разглядываю головокружительный вид. Где-то там, почти на окраине, в пыльном районе затерялась моя квартирка.

Надо позвонить маме, предупредить, чтоб не ждала. Я вытаскиваю из сумки телефон.

— Кому звонишь? — Тодор разгружает пакеты на кухонный стол.

— Маме, чтоб не волновалась.

— Включи громкую связь, — его тон не подразумевает возражений. — Это проблема? — уточняет, замечая мою растерянность.

— Нет, просто… не думаю, что тебе будет интересно.

— Я сам буду решать, что мне интересно, — сверкают холодной зеленью глаза.

Да что не так с этим парнем? Подозрителен как Отелло.

Кручу телефон в руках, но откладывать звонок нет смысла. Да и скрывать мне нечего, хотя Дездемону это не спасло.

Ну ладно, лучшее лекарство от недоверия — откровенность. Поэтому я подхожу к Теодору, кладу телефон на стол и включаю динамик.

Мама берет трубку почти сразу:

— Алло, Олюшка! Ну как дела на работе?

— Привет, ма. Если в двух словах, все хорошо.

— Ты когда домой? Я блинчики пеку. Приходи, пока не остыли, — узнаю прежнюю жизнерадостную маму и тоже невольно улыбаюсь.

— Знаешь, я сегодня тут останусь, — наблюдаю как Теодор внимательно вслушивается в мамин голос и кухонный шум. — Ребенок попался трудный, надо за ним присмотреть, — Теодор насмешливо поднимает брови.

А я радуюсь, что мама больше не задает вопросов. В прошлом месяце я две недели работала няней, и несколько раз оставалась с ночевкой. Не люблю врать, особенно близким людям. Но я на сто процентов уверена, что Теодор был еще тем маленьким бесенком. Так что, по сути, я сказала правду.

— Тебя там хоть кормят, Оль? Ты у меня совсем исхудала, — переключается мама на вечную тему.

В ответ я вытаскиваю кусочек перца из контейнера и с хрустом откусываю.

— Да, как раз ужинаю, ма.

— Ой, ну тогда не отвлекаю. Ты завтра утром приедешь?

Перевожу взгляд на Теодора. Он отрицательно качает головой.

— Нет? — чуть не давлюсь от этой мысли.

— А когда, Олюшка? — допытывается мама.

— Я еще не знаю, — голова начинает кружится от перспективы постоянного присутствия Тео в моей жизни. — Я перезвоню завтра, хорошего вечера.

Сбрасываю звонок и без сил съезжаю на стул. Стильная квартира в одно мгновение превращается в золотую клетку и уже не кажется мне такой красивой.

Теодор, как ни в чем не бывало, достает приборы и раскладывает по тарелкам ужин. Чувствую, что аппетит совсем пропал. Но мне надо набраться сил.

Держись, Оля! Впереди целая ночь в компании очаровательного тирана.

Оля

Мы сидим напротив друг друга. Теодор изящно орудует серебряным ножом, разрезая стейк, а я изучаю морскую фауну: из листьев салата торчат малюсенькие осьминоги и огромные креветки.

— Что расскажешь о себе? — говорит небрежно, но его глаза цепко следят за каждым моим вдохом. — Давай начнем с работы. Как тебе понравилось в семье Климовых? У них очень большой дом. Тяжело убирать такую махину?

— Я не работала у Климовых, — качаю головой.

— Я знаю, я их выдумал.

— Ты?..

— Позвонил в агентство. Тебя нет в их базе. Все рекомендации липовые, а ты даже не потрудилась выучить свою анкету, — Теодор говорит спокойно, поигрывая блестящим ножом. Но я чувствую его гнев почти осязаемо. — Что ты скажешь на это?

— Да… я как раз хотела все объяснить, — мысли путаются от волнения. Я словно сдаю экзамен без подготовки. — Дело в том, что в агентстве работает моя подруга. Марина. Она увидела, что вы ищете горничную, составила мою анкету и рекомендации…

— Как неожиданно, — бросает Тео, сминая салфетку.

— Я пошла на это ради Кости, моего брата. Когда он попал в больницу, бралась за любую работу, лишь бы хватало на лекарства. Вообще-то я учительница начальных классов, и очень люблю своих учеников, — вспоминаю неугомонный второй «Б», и грустно улыбаюсь. — Их пришлось передать другому преподавателю. Для детей это стресс. Девочки даже плакали, когда я уходила, а Сережа Крылов подарил мне пенал на память.

— Трогательно. Весьма. Особенно про слезы первоклашек, тут ты выучила текст на отлично, — обрывает мои признания холодный голос.

У меня даже дух захватывает от такого циничного замечания. Ну откуда в человеке такое тотальное недоверие?

Память услужливо выдает короткий, но яркий разговор с умирающим стариком.

Ну конечно!

Теодор рано потерял семью, а дядя не уделял мальчику никакого внимания. Возможно, все дело в этом?

Вспоминаю огромную металлическую дверь сейфа, телефон с геолокацией, недоверие к помощникам и Нику. А что Тео сказал после поцелуя в ресторане? Что я неплохо притворяюсь!

Теодор не доверяет всем, а значит и мне.

По-хорошему, проблемы доверия этого человека абсолютно меня не касаются. С другой стороны, я не хочу, чтобы он закрывал меня в красивой клетке, контролировал каждый шаг и подозревал неизвестно в чем.

Голова гудит от мыслей, я откидываю волосы с лица и глубоко вдыхаю. Терпение, Оля. Немного терпения. Представь, что тебе попался трудный ребенок.

— Ты прав, Теодор, я вызвала твое подозрение фальшивой анкетой. Но в остальном я абсолютно честна с тобой. И меня ранят твои намеки…

— Честна во всем? — вздергивает брови недоверчивый красавец. — И у тебя нет никаких дел с Ником?

— Нет, — выдыхаю непонимающе. Откуда он вообще это взял?

— Зачем ты дала ему свой номер?

— Я не давала.

— Я видел, он записан у тебя в контактах.

— Подожди, Теодор, — я чувствую себя как на допросе. В горле пересохло, дыхание сбивается. — Я не знаю, откуда у него мой номер. Но ведь ты отдал мне свой телефон, верно? Может быть, контакт Ника остался в памяти?

— Возможно, но что ты обещала ему в банке? Какой-то парфюмерный список, — Теодор сжимает кулаки до белых костяшек.

— Список? — стараюсь собраться с мыслями. — Ах, да! Нику понравился роман «Парфюмер». Он хочет прочитать другие книги, где упоминаются духи. Вот и все.

— Ты обнималась с ним в ресторане! — Теодор со скрипом отодвигает стул, делает два стремительный шага и нависает огромной разъяренной тенью. — Что это было, Ольга? Отвечай! Я все видел, — сильные руки легко отрывают меня от стула и встряхивают за плечи. Зеленые глаза мечут молнии, ноздри раздуваются. — Я повелся на твои сказочки о больном брате как сентиментальный дурак! А ты отошла на три метра и бросилась в объятия к незнакомцу, ты это хочешь сказать?!

— Я… я споткнулась, — говорю сбивчиво от волнения. — Сама не знаю, как так получилось. У меня же слезы стояли в глазах, и я… наверное, зацепилась за что-то. Николай стоял рядом и подхватил меня.

— Как складно ты отвечаешь. Не придраться, — горячие тиски врезаются в мои плечи, тело бьет дрожь, голова кружится.

— Теодор! Мне больно!

Он моргает и с удивлением смотрит на свои руки. Разжимает пальцы и отступает.

— Прости. Не выношу обман.

Растираю плечи и устало прикрываю глаза. Он не верит мне и бесится, как дикий зверь.

— Завтра познакомишь меня с братом и той девушкой из агентства, — Теодор возвращается на свое место и снова берется за приборы. — А сейчас доедай свой салат, — кивает на мою полную тарелку. — Твоя мама права — еще немного и ты превратишься в скелет.

— Расскажи о своих родителях, — слова вырываются сами собой. Мне кажется, я смогу найти тут какие-то ответы, подсказки, как вести себя с этим грозным и недоверчивым зверем.

Теодор прищуривает глаза в раздумье, несколько раз размыкает и смыкает губы.

— Мне же нужно еще два дня быть твоей невестой, — использую его прием против него же. — Подумай сам, если бы я была шпионом, и так бы знала все о тебе. Ты ничего не теряешь.

— Не уверен, но хорошо, твоя взяла.

Теодор задумчиво запускает пальцы в золотистую шевелюру.