– Ну, здравствуй, друг. Как твои дела?

– Хромаем потихоньку.

– Да ладно скромничать, хромаю. А я думал, скажешь: давно уже бегаю.

– Если бы, Андрей, если бы. Я бы с большим удовольствием сейчас побегал или в баскетбол бы сыграл.

– Ладно тебе переживать! Успеешь еще наиграться. Сейчас лучше выздоравливай.

– Так я изо всех сил стараюсь, дружище. Сам же видишь.

– Знаю Макс, конечно же, знаю, но мне от этого совсем не легче, ты же понимаешь.

– Андрей, скажи мне лучше, что там, в школе нового происходит, а-то я там уже сто лет не был.

– Всё точно также, разве что ты соскучился, и тебя переполняют чувства. А так – всё старо как мир.

– Да знаю я – это всегда так и было, тут уж ничего не поделать. Ребята как?

– Ты не поверишь: точно так же, как и были.

– Давай не будем о них, лучше ответь мне на другой вопрос: Светлана Викторовна уже вышла или еще нет? – Андрей долго ждал, когда же Макс спросит про Свету, а вместо ответа спросил:

– Она что, влюбилась в тебя?

– Я же говорил тебе, что ещё очень давно, даже и не помню, сколько лет прошло, а что?

– Мне это так стало заметно, что когда я на нее только посмотрю, она мне как будто говорит: “Андрюша, ты знаешь, я очень люблю Макса”. Ты хоть понимаешь, о чём я говорю?

– А сам-то ты как думаешь? Похож ли я на глупого человека? – Максим говорил совершенно спокойно, и Андрей в разговоре с ним всегда путался, не понимая: как к этому Макс относится, часто переспрашивал, а Макс в эти моменты думал: “Как же легко запутать человека, хоть и умного, но поддающегося коварной игре эмоций…”

– Зачем ты так резко? Просто меня это сильно удивило: я тебе и говорю, тем более, раньше я этого совсем не замечал…

– Так это же естественно, ведь раньше ты и под стол пешком ходил – это я тоже помню, а сейчас, когда она уже по уши влюбилась – тут трудно не заметить. Я с тобой согласен.

– Так, а ты её что, тоже любишь?

– Андрей, давай не будем об этом, я же уже говорил тебе, что “да”. Зачем к этому возвращаться? Я не понимаю…

– Ладно-ладно, я просто хотел уточнить для себя, но если ты не хочешь, то естественно не будем.

– Андрей, она хоть спросила что-нибудь обо мне или нет?

– Не только спросила, а подробно расспрашивала: как он и что он, даже кто к тебе ходит, спрашивала, представляешь?

– Надо же, я-то думал даже и не вспомнит. А оно вон как. Это меня очень радует!

– Даже задание тебе дала, вот что удивительно!

– Что еще за задание? Разве не могла позвонить и сказать? Она должна приходить и обучать меня, а не задания раздавать!

– Ты сначала дослушай, а потом уже расстраивайся. Помнишь, ты подходил к ней, и что-то говорил про роман Горького “Мать”?

– Конечно, помню! Я сказал, что буду его читать, а так как в школьной программе его нет, но если нужно, я могу подробно рассказать ребятам его содержание.

– Так вот, она просила меня передать тебе, чтобы ты написал реферат по-нему.

– А на какую тему, что не сказала?

– Нет, наверное, думала, что ты сам догадаешься?

– До чего же я могу догадаться, когда сам роман я уже прочитал еще неделю назад! А писать реферат по нему можно совершенно на любую тему, но насколько я понимаю, этот реферат должен быть ознакомительного характера, но в то же время и с акцентом на что-то. А на что именно – сложно догадаться.

– Макс, напиши обо всем сразу, ты же можешь, а если хочешь, то давай я уточню. Даже могу сказать, чтобы Света тебе сама позвонила, если, конечно, тебе это нужно.

– Ты ей просто скажи, что я спросил: на какую конкретно тему писать и все. Она тебе назовет тему, или скажет: я ему позвоню. Вот и вся проблема. Что тут голову-то ломать?

Андрей молча слушал, успокоившись, и думал: „Какая у друга странная любовь! К чему она может его привести? Однако, если Максу она для него чего-то нужна, то он её точно использует! Интересно, а мне он потом расскажет или нет? Думаю, да”.

– Слышишь, Макс, девчонки нас с тобой звали в совет старшеклассников. Как ты на это смотришь?

– Согласен. Помогать нужно? Буду только рад оказать посильное содействие: чем сможем, тем и поможем.

Двери в комнату снова открылась, и в нее вошел Роман с грустным лицом гения – Максиму так всегда казалось: это был человек очень большого ума, но жизненные мелочи его сильно угнетали, даже как-то неадекватно на него влияли. От этого он очень странно себя вёл, даже сейчас: закрыл двери, войдя в комнату, прошел, ни говоря, ни слова, сел между Андреем и Максимом на кровать, думая о чем-то своём и совершенно не обращая никакого внимания на них, как будто в комнате он был один. Андрей очень удивился такому поведению Романа, но ничего не сказал. Максим – нет, потому что знал, что Рома не переносил постороннего присутствия, если хотел пообщаться с конкретным человеком – чтобы никто не мешал и не сбивал с мысли.

– А мне что-то не очень охота, ведь там ничем серьёзным не занимаются, кроме организации всемирных праздников, и совсем не решают проблемы школьников.

– Согласен с тобой полностью. А какие могут быть проблемы у школьника? Оценки – зависит от него самого, родственники – это личные проблемы и огласке не подлежат. Что же тогда можно решать там и для чего? Чтобы вся школа знала о твоих проблемах? а тебе было стыдно даже заходить в нее, не-то чтобы там учиться.

– Ладно, Макс, я пойду, а-то уроки надо делать.

– Так ведь не доиграли еще, – кивнул Максим на шахматы.

– Давай, я приду в выходной, и мы сыграем, хорошо? Только не обижайся, хорошо?

– Андрей, я бы еще на тебя обижался! Ты что, смеешься надо мной что ли? Все в порядке, только я тебя попрошу, если конечно тебя не затруднит, то заходи чаще, ладно.

– Хорошо, ты только выздоравливай! Пока! – И Андрей вышел из комнаты, а Макс, даже не посмотрев сторону Романа, лег на своей кровати и закрыл глаза. Спустя еще несколько минут, Рома произнес:

– Ты что спать, Максим!?

– А что еще делать? Не в футбол же идти играть!

Роман снова сидел молча, пристально всматриваясь в одну точку и не шевелясь. Смотря на него, у Макса всегда было ощущение, что в голове друга ютятся гениальные мысли вокруг чего-то главного, очень важного. Ставит перед собой невозможные цели и всё равно, чтобы не случилось, всё-таки добьется того, к чему шёл. Макс в это верил и уже давно привык к необычному поведению Ромы, считал его братом и относился к нему как к родному человеку.

– Давай в шахматы сыграем, если хочешь.

– Ты же не любишь шахматы? – Удивлялся Макс, а сам подумал: “Не хочет, чтобы я спал”.

– Постоянно не люблю, не люблю – а сейчас можно сыграть.

– Рома, о чём ты всё время думаешь? – Спросил Максим, расставляя шахматы. Роман долго смотрел на фигуры, затем сходил пешкой, и ещё не убрав руки, спросил:

– Как ты думаешь, есть ли загробная жизнь?

– Думаю да. Без всякого сомнения, а зачем тебе это, Ром?

– Понимаешь, я размышляю над такими вопросами, ответ на которые чтобы найти, нужно понять суть человеческого существования. Сколько бы я над этим не думал – всегда приходил только к одному решению: если иного мира нет, – значит, нет и смысла существования человека.

– Да Рома, ты абсолютно прав. Я сам хотел тебе об этом подобное сказать.

– Что же тогда человек, Макс? Для чего мы живем – вот что непонятно мне.

– Смотри, что думаю я: есть один мир, в котором созданы благоприятные условия для всех. Там все хорошие и правильные, но чтобы точно определить – кто и что собой представляет, на что способен – возможным не представляется. Вот и создал Всевышний – материальный мир: меня и тебя, и всех остальных. Каждое существо нематериального мира отправляется сюда и проживает какой-то промежуток времени – каждый свой – что мы здесь называем “жизнь”. Однако, эта жизнь, точно так же как и материя, никуда не исчезнет, а переходит в другие формы. Значит, жизнь – бесконечна, но здесь на Земле мы только временно, а уже потом пройдем испытания или нет, выполним или нет то, что должны – будем за всё отвечать!