– Я тоже люблю тебя, моя родная. Будь здорова! – Никита положил трубку, а Светлана еще долго держала, слушая гудки, представляя его рядом с собой, в такой важный для нее момент.

– Ну, давайте садиться за стол! Сейчас уже часы будут бить!

Света вздрогнула, когда пробка из бутылки шампанского громко вылетела и, ударившись об потолок, упала на телефон. Тогда, под бой часов, она положила трубку на аппарат и подняла фужер с шампанским, выпила его одним глотком, радостно поздравив всех с Новым Годом. По телевизору начался концерт, все внимательно смотрели и слушали. Никто ни о чем не говорил, каждый, думая о своих проблемах, иногда отвлекаясь на наполнение опустевших тарелок. Светлана наблюдала за Людмилой, Артуром и Вадимом, видела, что каждого из них что-то беспокоит, а они пытаются хоть на этот вечер забыть о своих проблемах, хоть немного расслабиться и повеселиться. Даже попытался в этой обстановке разобраться с ними, или потом, отдохнув от своих забот. Уже по-новому или со стороны, что кажется проще, разобраться с ними, ожидать новых, зачастую таких же мелочных и ненужных, мало того: ими же самими созданных проблем.

Света вспомнила свои школьные проблемы, которые лично создавала себе: портила отношения со всеми: коллегами, руководством, учениками. Для чего, что же было причиной такого проведения? Её пугал ответ на этот вопрос, но раньше она боялась себе признаться в этом, что только личная гордость, какая-то напущенная важность – нашли приют в её душе и оттуда управляли ей. Самой казалось: так и должно быть, вполне достойно такое поведение. Но вместо уважения и понимания, на что она все время рассчитывала, чего ждала в такие моменты, – выходило наоборот! Её избегали, не замечали, даже боялись идти на уроки, ожидая грубого обращения. Ученики замирали перед ней! Боялись что-то сказать! А она гордилась этим, даже после того, когда узнавала, что девчонки из её класса шли к другим учителям, чтобы те помогли решить им какие-то жизненно важные проблемы или просто посоветоваться, поговорить, пообщаться. Светлана же, оградив себя от этого, страдала в душе, но давила это страдание, сразу же после уроков уходя домой, и никого к себе не подпуская.

Сейчас она смотрела на Людмилу, сидевшую рядом с ней за праздничным столом, в своей душе говоря огромное спасибо зато, что именно она открыла глаза на её заблуждение, совершенно ненужное, предельно мешающее. Прочувствовав, Света согласилась, даже просила совета: как измениться, что-то исправить. Не один раз пыталась… но переступить через себя казалось невозможным, чем-то нереальным и пугающим. Впереди бездна нового и шагнуть в её неизвестность было страшно до панического ужаса, и Светлана сразу же гнала от себя эти мысли, дальше мучаясь и не знала, что делать с собой. Дошло даже до того, что она приходила в паническое состояние, когда сын дома включал фильм ужасов, сразу же бросалась к видеомагнитофону, даже несколько раз чуть не испортила много кассет. Сын с мужем должны были договариваться с соседями о просмотре фильма.

Вот сейчас Света сидела и загадывала желание, искренне веря в силу Новогодней Ночи, чтобы у нее получилось справиться с собой и жить полноценной жизнью. Дарить людям тепло, счастье, а не зависть и страх. “Если удастся справиться с собой полностью, то… – у Светланы захватило дыхание, когда она увидела перед глазами Максима, стоящего у закрытой двери, стучащим в эту закрытую дверь; и с каждым стуком в её сердце слегка покалывало. Она вдруг поняла, что всё зависит не только от Макса, как думала ранее, а от самой неё. Все его усилия ничего не будут стоить, если она просто будет ждать. – Надо же, – подумала Света, – это меня совсем не пугает! Неужели я готова? – Уже совершенно спокойно сказала себе. – Да Максим, я абсолютно готова, наконец-то!” Она налила себе ещё шампанского, сразу же выпила, налила ещё, поставив рядом с собой, теперь уже стала думать. „Он, наверное, уже давно хотел что-нибудь хорошее сделать, а я даже не могла ничего заметить! Интересно, а каким образом я влюбилась в него? Сколько об этом не думаю, до конца понять не могу”.

– Никто не против, если переключить на фильм?

Светлана попыталась представить Максима, каким его видит и что о нём думает? Ей всегда хотелось, чтобы мужчина был со всех сторон непорочен, с чистыми помыслами и здравым рассудком. В то же время действительно быть мужчиной, а не называться им! Во всех, даже очень взрослых и серьёзных людях, своих знакомых мужчинах, даже в своём муже она находила изъяны, которые заставляли её по-другому относиться к ним – убивали всяческие чувства, которые к ним были: уважение, дружбы, даже какой-то небольшой теплоты. От этого Света и ограждала себя всё больше и больше от людей. В тот самый момент, когда держа букет, подаренный Максимом, увидела в еще совсем маленьком мальчике идеального мужчину, о котором мечтала, но думала, что их давно уже нет, что любовь теперь – лишь жалкая выдумка профанов, ничего о ней не знающих. Свету эта любовь захлестнула, сбила с ног, вскружила голову, – всё перевернула; а когда она смотрела в глаза маленького мальчика, а его взгляд был взглядом взрослого мужчины; и в этот момент не он чувствовал себя малышом, а Светлана чувствовала себя маленькой девочкой перед его огромной духовной силой. Как сильно сжалось её сердце, когда он снова растворился в толпе нарядных учеников сентябрьского праздника, а она – взрослая женщина, ещё долго стояла, ища его глазами в толпе и ругая себя за то, что даже имени не успела спросить. “Неужели я всегда буду это вспоминать? – Подумала она и мысленно себе ответила, – конечно же, да! Каждый миг своей жизни! Боже, спасибо тебе за это чувство!” Снова вспомнила, что спустя несколько лет, посмотрела в его глаза, ощутив себя безумно счастливый, ведь он теперь – её ученик! Поняла, он стал ещё сильнее, казалось, что ещё немного, и он уже будет светиться от любви, честности, искренности, справедливости и добра. Хотела научиться у него быть такой открытой для всех, всепонимающей и яркой личностью. Только сейчас поняла, что готова к этому и теперь будет следить за каждым шагом Максима: словами, движениями, манерой одеваться, походкой, – всем, чем возможно, чтобы стать такой же чистой, как и он, а уже чуть позже, когда сам увидит, что она такой стала, – это и будет ему сигналом к действиям. Да! Теперь только так он может ей помочь в осуществлении мечты… “За время каникул нужно подготовить себя к новой жизни”. Сказала себе Светлана и ещё выпила шампанского.

Максим ходил по коридору, комнатам, и его удивляло: почему же потолок так низко, что он едва не задевал его головой, и везде так светло и так чисто, что приходилось зажмуриваться от яркого света, чистоты и непорочности, а он всегда мечтал быть таким светлым и непорочным: искренне идеальным и абсолютно безупречным. Остановился, осознав, что это он сам и есть такой, а ходит внутри себя из того, что чувствовал себя намного лучше, чем дома. Стоял и наслаждался этой гармонией своей души, представлял ощущения всех окружающих людей, которым он все это дарил, открыто и каждому, никого не обделял. Всем – одно великое чувство! Макса даже не угнетало то обстоятельство, что каждый брал только столько, сколько мог, а не столько, сколько он хотел дать, хоть и старался изо всех сил. Понимал, даже видел, что человек со временем всё равно будет стремиться, к сожалению не каждый, но многие войдут в его мир, который он по велению Отца пытался создать, очистив людей. Показать им: как надо жить и любить друг друга, а не замыкаться в своих неудачах, проходя по пути ошибок и заблуждений.

Юноша наслаждался этим захватывающим чувством своей духовной силы, ослепляющим даже его самого, а эта внутренняя сила всё больше и больше укрепляла и говорила ему: что ещё нужно сделать. Именно она освещала ему дорогу, и он, проходя под этим светом всё время, находился как бы в каком-то не-то чтобы забвении, сколько в уверенности, что делает какое-то великое дело, имеющее большое значение. Было совершенно не важно, что делал, – даже когда ел или спал, – всё равно выполнял волю праведности и любви, а порою, когда были и у него моменты безысходности, то эта сила переносила в другие места или создавала иные условия – чаще очень сложные. Максу казалось – поставленная задача невыполнима; но он брался за исполнение этой задачи, взваливая на себя бремя её невыполнимости. Но когда в конце каждой миссии ставилась жирная точка, понимал – это только небольшая разминка перед чем-то действительно стоящим. Смотря на свою жизнь в разных проекциях даже сейчас, вроде бы находясь в самом себе, он видел и чувствовал всех окружающих и всё то, что его окружало. Ещё задолго до того, вспоминая ранее пережитое, понимал, знал не только что и как – но: к чему это приведёт и для чего это вообще нужно.