— Не нужно так нервничать, я вас понял. — Все еще с улыбкой произнес врач, медленно вздыхая. — Должно быть, ваш организм плохо усваивает ноотропные успокоительные. Я выпишу препарат другого плана, думаю, так вы будете нервничать меньше.

— Надеюсь, но как не нервничать, когда на меня пытаются напасть?! Я устал прятаться повсюду и ходить в тени. Меня преследуют! Я не могу спокойно спать даже на ваших таблетках!

— Еще раз советую вам обратиться в полицию. — Психиатр едва заметно закатил глаза, и взял бланк рецептов, начиная его заполнять.

— Ничего не делает ваша полиция! Они думают, я невменяемый! Я здесь только из-за нервов, я не сумасшедший! — Мужчина вскочил, но тут же сел на место, стараясь взять себя в руки. То, что он позволял себе поднимать руку на жену и сына, не было проблемой в его глазах, лишь нервы, и мнимое преследование, от ощущения которого Такер никак не мог избавиться.

— Понимаю, разумеется. Я выпишу вам три рецепта, распишу, как принимать. Начните, пожалуйста, с завтрашнего дня, в целом, должно стать легче. Это пойдет на пользу вашему сердцу, вам вообще сейчас не стоит нервничать.

— Хотя бы вы меня понимаете. Спасибо! Увидимся на следующей неделе, если меня к тому времени не грохнут. — Пациент ухмыльнулся, и, получив рецептурные листы, тут же покинул кабинет. В следующую секунду внутрь влетела медсестра, запыхавшись, держа в руках историю болезни:

— Я тут! Еще не приходил?!

— Уже ушел, Луна. У старика паранойя, мания преследования. Ничего нового. Через неделю опять прибежит. — Врач ухмыльнулся, и, сузив глаза, откинулся в кресле. Девушка заметно смутилась, и явно не знала, что делать.

— Извините… вы, наверное, все помнили, он уже четвертый раз за месяц приходил.

— Не надо на это надеяться. Дай мне то, что у тебя в руках и уйди, кофе можешь не делать. Наверняка уже забыла о нем.

— Забыла. — Она виновато пожала плечами, и, оставив на столе папку, поспешно покинула помещение. Все-таки не самый приятный человек, хотя внешне очень, очень привлекательный.

Скрипнув зубами, психиатр отложил историю болезни в сторону. Со всякими людьми приходиться иметь дело, когда ты вынужден лечить отклонения их мозга. Взгляд черных, совершенно черных глаз упал на фоторамку, что стояла на пустом столе. Трое, запечатлённых людей на фото улыбались, он, и двое знакомых, слишком знакомых человек. Высокий, светловолосый парень с хвостом и странной ухмылкой, помимо того его младшая, задумчивая сестра, что отводила серые глаза в сторону. Старое фото, но врач никак не мог убрать его со своего стола, да и не хотел. Возможно, он еще увидит их снова, хотя до сих пор поиски не давали никаких результатов. Их обоих, хотя сказать этим двоим хотелось абсолютно разное.

* * *

Дни медленно и плавно сменяли друг друга, и мало чем отличались. Работа с утра до вечера, глупые люди, не понимающие ценности или бесценности своей квартиры даже после объяснений, частые прогулки то с другом, то с любимой сестрой. Все, вроде бы, было в порядке, за исключением нескольких аспектов, которые все время истерзывали воспаленный мозг влюбленного молодого человека. Стоило бороться с больной симпатией, но что-то мешало, он набирался силы воли, а после сдавал позиции, покорно отступая назад. Он боялся, что однажды, за своей спиной он почувствует ментальную стену, и отступать уже будет некуда, будет либо срыв, либо последний рывок. Вяло текущее время способствовало самокопанию и странным фантазиям, вроде бы, прошло уже больше двух недель, с тех пор как он официально познакомил свою сестру и друга, но все же. Тот эпизод часто всплывал в воспоминаниях, заставляя нервничать, волноваться, и это волнение мягко катализировалось, рождая ревность.

Эд медленно шел на работу. Сегодня он не опаздывал: не проспал, и даже не попал в пробку, потому, как шел пешком. Настроение у молодого мужчины было хуже не куда, сегодня он не хотел видеть своего коллегу, хотя, если быть откровенным, он вообще никого не хотел видеть, даже свою любимую сестренку. Он очень надеялся, что она расстанется с идеей симпатизировать его другу, и обратит внимание на кого-то поближе… Что-то странное накалялось глубоко в груди, очень похожее на растущую обиду и, в некотором роде, неприязнь.

Флойд медленно поднялся по ступенькам здания и вошел внутрь: в офисе на втором этаже, несмотря на прибытие вовремя, его давно уже ждали.

— Ты хоть когда-нибудь спишь, Хьюго? — Эд устало плюхнулся за столик, и пренебрежительно осмотрел напарника, который осторожно поправлял жалюзи.

— Иногда сплю, да. — Он, вроде бы, был в своих мыслях, а вроде бы нет. — Как прошел вчерашний вечер?

— Никак. В смысле нормально, мы погуляли с сестрой… — мужчина осекся. Погуляли, вот только все внимание концентрировалось совсем не на нем, в общем-то, как всегда.

— Странно звучит, видимо, ты не остался доволен. — Хейз краем глаза взглянул на напарника и широко ухмыльнулся. — Она что, тебя отшила? Брось. Это было ожидаемо, лучше посмотри вокруг, в мире много красивых, умных и особенных девушек. Брось скрепку в окно, точно попадешь в самую особенную, и она точно не будет твоей сестрой. — мужчина засмеялся собственной шутке, но Эду было не до смеха.

— Тебе не понять. Она не такая, как другие.

— Да куда уж мне. — Он продолжал ухмыляться. — Два глаза, нос, четыре конечности. Венец эволюции, ничего не скажешь.

— Хейз! Уймись уже. — Флойд потер затылок и отвернулся. — Ты гнусный, желчный сухарь. Что, только, в тебе девушки находят…

— Девушки? — Хьюго, кажется, озадачился этим вопросом. У него сегодня было хорошее настроение, и он говорил намного больше, чем обычно. — Думаю, бумажник.

— Что?

— Толстый кожаный бумажник. Купи себе такой же, и сразу появится выбор.

— То есть ты хочешь сказать, их интересуют твои деньги? — Эд сконфузился, а Хейз, как ни странно, озадачился еще больше.

— В основном. А что тебя смущает?

— Ничего. Немного обидно за тебя и все…

— Что? — Лицо Хьюго моментально стало злее и в разы саркастичнее, будто друг оскорбил, или сильно задел его. — Такому положению вещей стоит завидовать, а не сочувствовать, Эд. Не нужно унижаться, ухаживать за кем-то, переживать. Все это настолько глупо и низко, однако, легко решается, когда появляются деньги. Потом ты это сам поймешь.

— Не уверен… можешь называть меня идиотом, романтиком, ребенком… да кем угодно, но я пока еще тот, кого интересуют реальные, настоящие чувства, в целом.

— А какая разница? — Хейз широко ухмыльнулся. — Приведи мне хоть одно различие, и я возьму свои слова назад.

Эд завис. Немного подумав, он уставился в монитор, предпочтя ничего не отвечать. Спорить с ним бесполезно, мужчина это понимал, и потом, аргументы кончились. Он молчал до тех пор, пока не смог сформулировать вопрос, волнующий его больше всех остальных:

— Слушай, какие девушки в твоем вкусе? Внешне, там, внутренне…

— Хм. — Его начальник перестал ухмыляться и в серьез задумался… — Думаю, брюнетки. Цвет глаз не важен. Телосложение… среднее. Хорошо, когда все пропорционально…

— А длина волос?

— Длинные, думаю. Лицо… круглое. А характер, здесь спорно. Хорошо, когда девушка женственная и знает свое место.

— Ты немного сексист, хотя это было очевидно. — Флойд искренне засмеялся, а Хьюго поднял одну бровь. — Не важно, просто очень коротко и емко. Я, прямо, представил. Ну ладно, давай работать.

— Твоя первая здравая мысль за этот день.

Они оба перевели взгляд на экран ноутбука и провалились в свои мысли. Хейз думал, адекватно ли будет просить столько за квартиру в пригороде, сколько он поимеет с этой сделки, и долго ли она будет длиться, учитывая, что цена, получается, выше среднего. Эд же без осознания заполнял документы, его мысли витали где-то далеко, буквально, на границе реальности. Он пытался оценить шансы своей сестры в глазах коллеги, и, к счастью для себя, они больше выглядели как низкие, чем как высокие. От этой мысли ему становилось тепло, комфортно и приятно, однако думать о том, что Хол будет пытаться привлечь его внимание, было крайне мерзко. Мужчина тут же начинал злиться, при чем на всех сразу, включая уборщицу за дверью, хотя имел ли он на это право? Имел, или нет, он злился, и ничего не мог с этим сделать.