И вот сейчас, рядом с этими годами стояли дни моральных унижений. Попытка что-то в жизни построить, что была очень жестоко, резко оборвана. Дни насмешек, гнусных обид. Дни… попыток все исправить. Но однажды бывает уже не нужно.

— Тише, не стоит портить синяками столь милое лицо. Сегодня оно еще… пригодиться.

Сглатывая слюну, Флойд раскрыла глаза, примерно догадываясь, что ее ждет.

— Да вы тут все спятили! — Вскрикнула Холи, и, едва сдерживая нарастающий страх, бросилась на кухню, пока сзади, за ее спиной, снова слышался смех. Тяжелый, желчный смех. Руки не слушались, и только больная голова сейчас предполагала, что они, посовещавшись, решили с ней сделать. Дрожащими пальцами девушка схватила со стола первый попавшийся нож и плотно его сжала. Несмотря на то, что им она до этого момента доверяла, очень сильно, сейчас догадывалась, чем мог закончиться их возможный диалог. Возможно, каждый из них услышал то, что хотел, или то, что не хотел. Сейчас уже не важно. В любом случае, сейчас больше никто из них явно не думал о ее благополучии. Даже напротив.

На кухне зажегся свет.

— Симпатично, я ни разу не был здесь. Лучше, чем на фото. — Хьюго окинул взглядом помещение, натыкаясь им на несчастную хозяйку, забивающуюся в угол.

— Ну да. Смотри, «мы» настроены защищаться. — Аллен, довольный, покачал головой, кивая на подругу.

И снова смех. Казалось, этот смех она запомнит до конца своей жизни.

— Ты же простишь это, верно? Холи?

— Подойди ближе, узнаешь. — Она сильнее вцепилась в свое оружие и нервно сглотнула. Возможно, этого не стоило говорить.

— Смотри, она неплохо с ним обращается. Когда-то я учил ее. — Аркрайт вскинул брови, и, по-хозяйски, налил себе воды из графина, а после окинул стол странным взглядом. — Хм, отличная вещь. Пригодиться. — Он покрутил в руках бутыль с виноградным маслом, а после кинул его другу — тот поймал ее в воздухе.

— Неплохо, значит? Учту. — Все с той же омерзительной ухмылкой ответил Хейз, уверенно приближаясь к сестре своего старого товарища, при этом засовывая небольшую бутылочку в карман джинсов.

Девушка уже начинала трястись от осознания страшной неизбежности. Оба они на порядок крупнее и сильнее, чем она сама, выше, и наверняка имели куда больший опыт в драках, особенно психиатр. Не сдержав собственных эмоций, она резко повела корпусом влево, и, очень быстро занесла нож над корпусом риелтора, но тот перехватил ее руку в воздухе. — А реакция действительно хороша, жаль только этого мало. — Свободной рукой он достал лезвие из кулака и бросил на стол.

Ожидаемый результат. Будучи уже на грани нервного срыва, она все время смаргивала слезы, а неадекватный оскал, перекосил красивое, правильное лицо. Мужчина взял ее за подбородок, и тут же стал резко и больно целовать, однако быстро отстранился.

— Черт возьми, кусается. — С бессменной ухмылкой он стер с губы кровь и покачал головой.

— А я что говорил. — Аллен, все это время стоящий в стороне, наконец, допил свою воду и стал резко приближаться к подруге. — Кусаешься? М? Кусаешься. — Он схватил ее за обе руки, и поднял их над головой, однако, она тут же начала извиваться, вырываясь изо всех сил, и, в итоге, в своих конвульсиях осела на пол. Тот, который только что вынул из ее руки нож, схватил за ноги, и девушка, буквально, повисла над полом.

Они несли ее сперва в коридор, под неадекватные женские вопли и крики, а после затащили в комнату, где та была, пока читала книгу. Тьма. Холод. Чья-то железная рука зажала ей рот, не смотря на все укусы и мотания головой. Ее клали на кровать, с хрустом заламывая руки за спину. Из глаз неконтролируемым потоком лились слезы, она пыталась рассмотреть кто есть кто, и что они сейчас собираются делать. Уже другие руки расстегивали ее рубашку, буквально, разрывая пуговицы, стаскивали штаны. Когда рука с ее рта скользнула ниже, стаскивая лиф, Холи уже не могла кричать, лишь хрипло вдохнула, потому как воздуха крайне не хватало. Руки… их было слишком много. Одни ощупывали уже голую грудь, другие лапали ее зад и стаскивали трусы вместе со штанами. Кто-то сзади приподнял девушку за корпус, облокачивая на себя, и спиной она уже чувствовала чей-то голый торс. Они успели раздеться сами.

Кисти болели и не слушались, в темноте наткнувшись на другое горячее тело, ощущая мужскую грудь и плечи. Хозяйка маленькой квартиры дрожала от страха, а сердце билось столь быстро, что готово было выпрыгнуть из груди.

Глаза расширились еще сильнее, когда она поняла, что ее удерживают на весу. Значит, хотят насадить… на что-то, вполне конкретное. Сглотнув ком в горле, Флойд быстро выдохнула, ощущая давление между ног. Упругая, скользкая, горячая головка упиралась ей в анус, и медленно входила, раздвигая стенки. Все глубже, глубже… девушка взвыла, но тут же напряглась еще сильней, и зажмурилась, когда другой, схватившись за ее бедра, стал насаживать ее на себя. Сухое влагалище с неохотой принимало чужой член, однако, судя по ощущениям он тоже был очень скользкий, и внезапно она поняла, в каком ключе им нужно было ее масло. Скорее всего, сделали все неспешно, пока раздевали ее. Рук было слишком много, но сколько — она не считала. Четыре, хотя, может, в какой-то момент три, или даже две.

Ею двигали, словно тряпичной куклой, тянули за соски, ощупывали тело… и после таких ласк наверняка останутся синяки. Она слышала их хриплые дыхания, и иногда усмешки. Своей спиной она чувствовала грудь одного мужчины, а руками другого, но оба они были настолько близко, что становилось жарко, и воздуха не хватало.

Тянущая боль внизу заставляла кричать, хотя крики эти уже были не так громки, да и тратились на них последние силы. Когда она полностью расслабила тело, жжение и рези уже почти не ощущались, однако, несколько кровавых пятен уже покрывало ее кровать. Еще одно скользкое прикосновение, кто-то запустил ей руку в промежность и натирал нежный, розовый клитор, болезненно его сжимая. Толчки усиливались, но слез, более, не было. Лишь тяжелое дыхание, а голова более, практически, ничего не соображала. На шее, с обеих сторон красовались бардовые засосы, которые они ставили практически одновременно, один из мужчин, согнувшись, облизывал ключицы, а другой, что был сзади, ухо, периодически кусая за мочку.

Холи не могла понять, как долго это продолжалось, однако, для нее заняло, буквально, целую вечность. Теперь на простыню капала густая, вязкая сперма, она смешивалась с кровью, стекала по стволам половых органов мужчин, однако пытка все еще продолжалась. Каждый стремился слить в ее тело как можно больше, охватывая его руками. Иногда, на ухо, она все еще слышала чужой смех, и даже чувствовала мерзкий оскал. Куда бы не посмотрела — везде натыкалась взглядом на этот оскал. Они были довольны. Но кончиться ли это так просто?

Каждый из них задыхался в своей страсти, подчиняясь бесконечным выбросам разнообразных гормонов. Ощущение, сродни приему наркотиков, ощущение, что сводило с ума. Телесный жар, и прозрачные струйки пота, что скользили вниз. Когда она, в очередной раз пыталась отдышаться, мужчина, что был впереди, схватил ее за голову, и жадно впился в сухие, раскрасневшиеся губы.

Она больше не кусалась.

Ее руки, что теперь были, как соломенные, просто болтались вдоль тела. Кожа, раз за разом, покрывалась мурашками. Флойд чувствовала, что ее осторожно снимают, сажают на кровать, рядом, однако корпус никак не хотел держать прямую осанку, и она тут же падала спиной, ударяясь о стену. Кто-то схватил ее за плечо, прежде чем девушка успела совсем скатиться с кровати. Сильный озноб.

«Простишь нас за это?» — шепот слышался над ухом, однако, она, отчего-то, не могла понять, кто это говорил.

Тишина. Но почему-то никто не двигался. Никто не уходил, и это пугало еще больше. Кажется, они наблюдали за ней. Просто молча наблюдали, не произнося ни звука. Все еще здесь, здесь…почему, зачем?

Холи вгляделась в дверной проем. На секунду ей показалось, что там парит оторванная голова лошади, вздрогнула и зажмурилась. То ли просто игры воображения, то ли галлюцинации, нанизанные на шокированную нервную систему.