— Это у тебя месячные, сволочь. Я не собираюсь выслушивать все эти унижения. — Флойд встал из-за стола и пошел прочь из кабинета. — Что бы я сделал? Узнаешь. Потому что Холи ты больше не увидишь. При чем не важно, шутишь ты или нет.

— М, кто-то пытается сделать вид, что у него есть яйца. Так вот, слушай меня внимательно. Если я узнаю, что ты, сегодня, не вернулся домой, например, или подходишь к своей сестре ближе, чем на три метра… я тебе обещаю. Ты будешь мечтать о том, чтобы вместо меня тебе встретился твой старый друг, потому что после встречи со мной писать ты будешь сидя, и только на четвереньках. Кровью. — Он уже поднялся со стола, склоняя перекошенное от злобы и ярости лицо. Хьюго не помнил, когда в последний раз испытывал такую ненависть к кому-то, даже забыв о том, что стоит перед ним его близкий друг. Уже абсолютно все равно, ведь тот попытался замахнуться на то, что для него важно. Теперь важно. Настолько, что гори все остальное синим пламенем. Работа, друзья, семья… какой сейчас во всем этом смысл, когда ты не спишь ночами? И живешь мыслью, что странная девочка сегодня заглянет на огонек. Анкетки посмотреть.

Флойд ничего не ответил, выходя из кабинета. Выдохнув, Хейз быстро набрал номер на телефоне, и отчеканил: «повесь объявление, мне нужен новый компаньон».

Тучи вновь сгущались над городом. Солнечные лучи скрывались за тяжелыми, серыми облаками. Как странно иногда бывает, пару минут назад было светло, а уже сейчас поднялся ветер, и с неба моросит мелкая мга. Обреченно вздохнув, Эд вышел из здания и облокотился на стену рядом с ним. Как ни странно, сейчас он не чувствовал ни разочарования, ни обиды… потому что все, что сейчас случилось, заранее чувствовал и предполагал сам. Просто до последнего внушал себе обратное, уж очень не хотелось думать о возможном предательстве друга. Вот только предательство ли это? Если б не его чувства, он, наверное, был бы даже рад такому исходу — его начальник влюблен в его сестру. Но сейчас происходящее медленно убивает его изнутри. Поддержка в такой ситуации не помешала бы, или, хотя бы, отсутствие одиночества. Даже не известно, вернулась ли Холи домой, и, если нет, то что делать? Она в любом случае не согласить уехать с ним в отпуск на пару недель, не согласиться сама, а это значило, что тащить ее придется силой.

Силой.

Оторвавшись от десерта, девушка устало взглянула за окно, где начинал накрапывать дождь. Возможно, все-таки, стоило уже позвонить брату и сказать, что с ней, по крайней мере, все в порядке. Она взяла в руки телефон и, наконец, включила его. Десяток пропущенных… не так уж и много, как можно было ожидать. Часто пропадала по ночам, но именно в этот раз он начал звонить и озаботился поисками. Не потому ли, что во тьме ее силуэт растворился с другим: силуэтом человека, которого Эд боялся больше всего. Больше всех. Именно тогда ему приспичило, чтобы сестра вернулась.

Прошли годы, а он так и не изменился. Не повзрослел, считая, что без него у младшей жизни быть не может, да и не должно. Хотя и молодой мужчина клялся, что больше ничего к ней не чувствует, со временем становилось понятно — чувствует. По любому поводу раздражается, ведется на провокации относительно нее, все время предъявляет претензии и… не съезжает. Три месяца, а он все никак не разберется с жильем. Удобно, чтобы сестра готовила, стирала, убирала… и была под приглядом. Самое то, что нужно в двадцать лет — пригляд. Когда Эд понимал, что она идет ночью гулять одна — все равно. Одна же. Когда с кем-то, тотчас рождались проблемы, ему тут же с чем-то нужна была помощь, а если девушка отказывала — скандал. Проще было всегда говорить, что ходит одна. И он верил. Всегда.

По вполне конкретным причинам Флойд не смогла бы стать его парой, ибо они с ним кровные родственники. Но если на секунду представить, что он не был бы членом ее семьи? Что тогда?

Ничего. Как ни странно, ничто бы не поменялось. Сколько она не думала над этим вопросом — понимала, брат никогда не был, и не будет для нее привлекательным. Холи видела в нем частичку себя, частички мамы и папы, и, возможно даже бабушки по маминой линии, но, если бы всех этих частичек не было, все равно. Не тот мужчина, который мог бы понравится. Не то. Просто старший братик, сейчас и навсегда.

Именно в дождь, пока все люди стремились найти убежище, она решила покинуть кафе. «Аллен, скорее всего, сейчас в восторге от такой погоды» — улыбнувшись, девушка вышла на улицу и потрясла волосами, которые вмиг становились мокрыми. У психиатров сейчас рабочий день, но смотреть в окно, пока принимаешь пациентов, никем не запрещалось. А для него все, начиная от мелочей, заканчивая дырах в законодательстве, подчинялось только одному правилу: «все, что не запрещено — разрешено».

Однако, сегодня в планах у врача не было дежурства. Сдерживая слово, он вновь решил зайти к своей старой знакомой. Как раз дождь, весьма символично, сыро, но приятно. Аркрайт задумывал что-нибудь купить по дороге, и, недолго думая, взял большой малиновый торт и несколько пачек сока. Не алкоголь. Сок. Он слишком хорошо ее знал, чтобы предлагать что-то крепче его.

Тот же дом смотрелся днем немного иначе, нежели ночью, но спутать, в любом случае, невозможно. Аллен достал ключ, который отнял у брата девушки, когда встретил того на улице, и без труда проник внутрь. В подъезде слышалось, как течет вода по трубам, как капают бесчисленные капли на мутные стекла.

Как ни странно, на звонок подруга не отвечала. Как и на второй. И на третий… сцепив зубы, мужчина, не раздумывая, воспользовался краденым и попал в квартиру. Тихо и пусто, что очень странно. Она должна была быть дома. Должна была… Факт отсутствия хозяйки совсем не смутил гостя. Он прошел на кухню и, помыв руки, расположился на одном из обеденных стульев, что окружали небольшой стол. Вполне комфортно. Даже возникла мысль: «я мог бы так несколько суток сидеть». И просидел бы, потому как всегда привык получать желаемое.

Однако, долго ждать ему не пришлось. Спустя, примерно, десять минут скрипнула входная дверь, но радоваться было рано, так как после этого звука тут же раздался следующий, намного менее приятный:

— Холи! Ты пришла? Ты тут? Собирайся, мы уезжаем! Сегодня же, уезжаем!

Мерзко ухмыльнувшись, психиатр покинул кухню, и медленно вышел в коридор:

— Интересно, куда? И надолго? Меня с собой возьмете?

Услышав самый страшный в своей жизни голос, Эд вздрогнул, резко повернувшись в его сторону:

— Г-где… она?! Куда ты ее спрятал?!! — Он стиснул ладони в кулаки, хотя они и тряслись.

— Ну… можешь попробовать поискать. Пытался в шкафчик сунуть — не влезла. Пришлось по частям разобрать. Самые красивые себе оставил. — Аркрайт улыбнулся еще шире, и от этой улыбки по спине проходили мурашки.

— Т-твои шуточки! Где моя сестра, я спрашиваю?!

— Сестра? Я думал, ты ищешь свою честь. Или достоинство, или гордость… чего там у тебя еще не хватает? Сейчас, например, чувства самосохранения. — Лязгнул швейцарский нож. Флойд, что стоял напротив, вскрикнул, и тут же выбежал из квартиры, по ходу стремясь собрать остатки рассудка вместе и пытаясь подавить паническую атаку. Гость покачал головой и добавил: — А, нет, показалось. Чувства самосохранения у тебя в избытке. — Он подкинул в воздух режущий предмет и быстро его закрыл.

Стиснув зубы, Эд спускался вниз по лестнице, вплоть до самого порога. Холи нет, но за то, есть ее дружочек, который, все-таки решил зайти, и оставаться с ним наедине означало лишь получить инвалидность бесплатно.

Перед глазами так и стояло злое, омерзительное лицо, натягивающее на рот медицинскую маску, а на руки резиновые перчатки. Однажды, этот врач людских душ уже поковырялся в его брюхе, ржавым ножом и без наркоза, вырезая, по его мнению, «ненужные» части тела. Неадекватная пытка, в ходе которой он потерял возможность иметь детей и обрел много других трудностей, но был рад тому, что, хотя бы внешне его тело и… органы выглядели не калеченными. Помнил, как огромная, швейная игла втыкалась в кожу, оставляя после себя уродливые швы обычной льняной нити. Если бы не сестра, он бы лишился намного большего, и уже бы вряд ли об этом знал.