Он казался ей самым недоступным человеком на земле. Слишком самодостаточным, слишком своенравным, слишком злым, чтобы иметь кого-то рядом. Даже сейчас, когда он идет с ней рядом, по правую руку, держит за ладошку, не отпуская, сложно было подумать, что такой человек не так уж самодостаточен, как казалось на первый взгляд, и не так уж и не недоступен. Ей было все равно, почему так происходит, но такая внезапная перемена ее угнетала, и даже немного пугала.

Яркие, неоновые вывески заставляли ее жмуриться, постоянно закрывая глаза свободной рукой. С разных улиц слышалась противоречивая музыка, их ноты смешивались, создавая ту самую атмосферу веселой, гулкой, алкогольной ночи. Звезды под этим ковром всевозможного света тускнели и смешивались с небом, но на них все равно никто не смотрел.

Хейз водил ее какими-то странными улочками, она даже не могла понять, где и как они идут, хотя не так уж и плохо ориентировалась в городе. Вскоре музыка начала стихать, они подходили к странному заведению, со вполне дружелюбным консольным знаком, светящимся приятным, нежно-желтым светом.

Из дверей и окон, вроде бы, не доносилось никакой музыки, хотя, возможно, она была слишком тихой. Девушка задрала голову, пытаясь прочесть название, но сделать этого не успела — мужчина ловко и быстро открыл дверь, она и не заметила, как они оказались внутри.

Место действительно было тихим и очень уютным. Свет везде был очень тусклым, приглушенным, и вполне себе располагающим, Небольшие, деревянные столики были окружены мягкими стульями с полосатой обивкой, а по стенам, возле таких же столиков стояли мягкие диванчики. Барная стойка тянулась от уборной, за ней сидели несколько человек и что-то тихо обсуждали. Некоторые другие гости располагались за столиками, но, так или иначе, гостей в заведении было очень немного, скорее всего, ввиду времени суток. В воздухе стоял приятный, едва уловимый аромат, в котором немного ощущался апельсиновый ликер и горячие, свежие панкейки. Присмотревшись, гостья увидела, что на диванчиках лежат маленькие, уютные подушечки, а на некоторых даже лежали пледы.

К одному из таких диванчиков ее и тащил Хьюго, она уже не сопротивлялась, и покорно шла за старым знакомым. Он жестом предложил ей присесть ближе к стене, а сам, к ее удивлению, сел не напротив, а рядом, чем изрядно смущал, и даже немного напрягал. Что ж, во всяком случае она не будет видеть его взгляд, не придется смотреть ему в глаза. У всего есть плюсы, даже у такой странной, навязчивой близости.

Холи немного ежилась, продолжая осматривать заведение. С потолка свисали органичные лампы, немного странной, но приятной формы, на стенах уютно устроились монохромные картины, написанные быстрыми мазками, и выдержки из старых газет. Судя по всему, эта кофейня была открыта уже очень давно, и имела завидно хорошую репутацию.

В течении минуты к столику подошла необычайно хорошенькая официантка. Она широко улыбнулась, подала меню и стремительно упорхнула, будто бы была совсем не официанткой, а легкой бабочкой, просто человеческих размеров.

— Обязательно возьми себе аперитив, лучше безалкогольный, хотя тут подают слабоалкогольные коктейли, а после… стейк из свинины, какой-нибудь салат на твой вкус, и, обязательно, десерт. Тут отличные кексы, панкейки, и пирожные, которых больше нигде, в общем-то, не готовят. Вот твой минимум. — Мужчина довольно улыбался, пытаясь заглянуть в лицо своей несчастной, потерянной спутнице.

— У меня нет столько денег, и потом, я не очень-то хочу есть…

— Почему ты об этом думаешь? — Его лицо из довольного становилось недоуменно-печальным. — Это же я тебя сюда пригласил, ты не должна думать о деньгах. А попробовать их еду все-таки стоит, увидишь ее и сразу появится аппетит.

— Говоришь, как один мой знакомый. — Флойд глубоко вздохнула и уставилась в меню.

— Что за знакомый? — Он попытался натянуть на лицо дружелюбную улыбку, но выходило не очень.

— Не важно. Правда.

Она пыталась раствориться под картой напитков, постоянно сжимая напряженные кулачки и отводя глаза. Сердце билось все сильнее, чувствовалось его тепло, ощущались его движения, даже небольшие. Это заставляло пульс усиливаться, голову обреченно злиться. Незачем заглаживать перед ней вину, это не нужно. Просто незачем.

— Как ты? Выбрала?

— Еще нет. — Холи попыталась подвинуться к стене еще сильней, хотя ближе, казалось, некуда.

— Мерзнешь? Иди сюда. — Улыбнулся Хейз, натягивая ей на плечи плед, и придвигаясь еще ближе. — Лучше? Хочешь, дам пиджак? — Его рука хватко сжала ее дальнее плечо, отчего та нервно сглотнула и отрицательно помотала головой.

— Лучше за меня выбери. Я ничего не знаю здесь…

— Хорошо. Не ходи по ночам в футболке, так недолго простудиться, а, впрочем, вообще лучше не ходи. Ночью надо спать.

— Ты сам не спишь, по ходу. Что у тебя стряслось? — Она странно отвела глаза и закусила губу.

— Как ни странно, ничего. Просто однажды я потерял покой. — Задумчиво проговорил он, анализируя каждое слово. — Давай не будем это обсуждать, ты лучше расскажи о себе. Что ты любишь? А что не любишь? Что бы хотела, скажем, получить в подарок? Чем интересуешься? Пиццу любишь на тонком или на толстом тесте? — Мужчина слегка откинулся, прижимая девушку к себе. — Начинай, мне интересно все. Может, у тебя аллергия на цитрусовые, или непереносимость лактозы?

— Нет у меня ничего. На толстом. — Она нахмурилась и, кажется, начала краснеть. — Мне странно говорить о себе с тобой, может еще что-то? Я могу рассказать, как печь ягодное печенье…

— Чудно! Я хочу послушать. — Хьюго мягко улыбнулся и приблизил свое лицо к ее. — Почему ты так нервничаешь? Иди ко мне. — Он обнял ее обеими руками, после чего медленно прикрыл глаза. Призыв «не нервничать» мужчина чаще повторял самому себе, ведь сердце билось так сильно, что, если хоть на минуту расслабиться, начнет глупо улыбаться и полезет целоваться, чем мог раз и навсегда спугнуть свою спутницу, а это в его планы не входило. Но не нервничать, не значит расслабиться, это значит успокоиться.

Официантка радушно приняла заказ, и отправилась на кухню. В это время Хейз осыпал девушку вопросами, и при этом пытался выглядеть вежливым и интересным собеседником, что, в сочетании, казалось весьма странным. Он горячо дышал ей на ухо, пытаясь поглаживать плечо, и при этом странно опускал глаза.

Холи, сцепляя зубы, была готова провалиться сквозь землю от стыда и отчаяния. Ей казалось, перед ней просто, очень странно пытаются извиниться, в чем она совершенно не нуждалась, или пожалеть, что было еще хуже. Нежные прикосновения сводили с ума, что рождало стыд и некоторую обиду. Зачем мучать, если уже сказал «нет»? Так же намного тяжелее. Всем.

Он никак не мог придумать предлога встретиться еще раз. Язык заплетался, мысли путались, рождая все более и более нелепые фразы, которые он ни за что бы не озвучил. В конце концов, справившись с эмоциями, он вновь мягко улыбнулся, и заглянул собеседнице в глаза:

— Слушай, не хочешь завтра зайти ко мне в гости? Поужинаем, я покажу тебе забавный фильм, может даже откроем бутылочку коллекционного вина…

— Что? — Флойд вскинула брови и чуть не подавилась напитком. — Прости конечно, но такое навязчивое внимание меня пугает. Может закончим на этом?

— Закончим? — Мужчина, казалось, немного потерялся, после чего мрачно усмехнулся. — Я не хочу заканчивать, я хочу узнать тебя поближе. Хотя, после моего поведения, ты в праве просить о таком. Но я не согласен. Неужели тебе со мной так плохо?

— Кому будет уютно сидеть в кафе с человеком, который даже не видит в тебе человека? Не видит личность, приятную для себя. Ни внешне, ни внутренне. Может не стоит терзать себя… я того не стою, правда.

— Я такого не говорил. — Хьюго напрягся и стиснул зубы. — А за все, что говорил, я прошу у тебя прощения. Пожалуйста, забудь о том, обо всем. Давай начнем так, будто мы не знакомы, хотя, думаю, это будет сложно, да и выглядеть будет глупо. Скажи, как сделать тебе приятное?