— Садись давай, — Изермиль подтянул ногой кресло. — Ты в зеркале себя видел?

— Не. Но догадываюсь. А что вообще в мире происходит?

Марита пожала плечами.

— Я не слежу за тем, что творится снаружи. Иногда доходят какие-то новости, но я настолько отдалилась от всего этого… сам понимаешь.

Нордхеймец согласно кивнул, наваливая себе на тарелку со всех блюд понемногу. Хозяйка Времени могла себе позволить выглядывать вовне сугубо по собственному желанию. Тем более, благодаря всё же доставленному письму, они с Изермилем теперь вместе.

— Марита, а ты сможешь забросить меня к Горному Рынку?

— Что, прямо сейчас? — она поперхнулась вином.

— Разумеется нет. С вашего позволения, я сначала отъемся, — ухмыльнулся он, посмотрев на счастливую парочку.

— Да сколько угодно, — ответили они хором.

— Это много. Но несколько дней я вас, надеюсь, не стесню?

— Ни разу. А Горный Рынок это где?

— Кабаз-Мол, иначе.

— Да, знаю. Но точности не обещаю.

— Мне главное попасть туда. Можно на некотором расстоянии.

Марита кивнула.

— Сделаю.

Всё отведённое самим собой время Халлек бездельничал и вылёживался в просторной ванне, вода в которой здорово напоминала родные горячие источники. На пятый день он почувствовал, что хватит, и сказал Марите:

— Пора мне уже.

Она как будто знала, что именно сегодня он соберётся продолжить путь. В зале на столе лежал свёрток из чистой холстины.

— Я приготовила тебе медовый пирог, как тогда, и оленину. Пойдём на кухню, остальное соберёшь сам.

Халлек перетряхнул вещмешок, следя, чтобы корона не вывалилась, и воспользовался щедрым предложением, насколько позволил свободный объём. Упрятал хороший ломоть твёрдого сыра, пару хлебов на заварном солоде, кольцо провяленной до звона колбасы, десяток луковиц. Проверил лишний раз, на месте ли пайцза, полученная от Храфна.

— Готово.

— Я посмотрела, где это, выведу тебя в паре вёрст на запад, на границу леса. Никто не заметит, что появился из ниоткуда. Чтоб вопросов лишних не задавали. Ну всё, иди. Здесь ты всегда найдёшь приют.

Глава LXI

Халлек натянул тёплую куртку, забросил на плечи вещмешок и шагнул в портал, переместившись одним махом на без малого три тысячи вёрст. Кабаз-Мол находился заметно севернее Спящих Холмов, здесь было холоднее. По лицу стегнуло порывом ветра, перемешанного со снежной крупой. Опушка леса, куда переправила его Марита, находилась на восточном склоне горного хребта.

Ниже, в долине у стыка Северного Кряжа и его западного ответвления, лежал знаменитый на весь материк Горный Рынок, место, где можно было купить всё, что добывалось и производилось народом гномов. Отсюда в Весталию и другие страны направлялись украшения, заказное оружие и доспехи, слитки металлов и многое другое. Гномы научились выращивать из расплавов драгоценные камни в виде небольших, плоских кружочков с гранением по краю, и эти средства расчёта охотно принимались повсюду, стоя по ценности на одном уровне с адамантовыми монетами. В глубоких выработках они выращивали особое "каменное дерево", высушенная и размолотая древесина которого становилась взрывоопасной. Это было средоточие всей деловой жизни подгорного племени. Хоть Кабаз-Мол и числился одной из провинций Весталии, порядки здесь устанавливались Советом Набольших, в котором от Империи присутствовали два-три наблюдателя. Они были облечены изрядной властью, но употребляли её с оглядкой. Как поселение, Горный Рынок представлял собой укреплённый город, с преобладанием одно- и двухэтажных домов, и большим количеством общественных зданий: хранилищ, библиотек, торговых и стряпческих палат. Весь город был окружён стеной высотой в четыре человеческих роста.

Смеркалось. Халлек устроил вещмешок на спине, осмотрелся и разглядел шагах в ста пятидесяти наезженную дорогу. Она вела в долину, делая по склонам несколько размашистых петель. По ней он дошёл до самых стен. Ворота уже были закрыты, но в одной из массивных створок имелась калитка с волчком. Он грохнул по ней кулаком. Скрипнула деревянная задвижка, на Халлека уставились два суровых карих глаза под кустистыми бровями.

— Чего тебе? Иди, иди, вон там, — голова дёрнулась, куда-то показывая — постоялый двор для опозданцев.

Но у него уже была наготове пайцза. Он молча ткнул в волчок золотую пластину со сложным оттиском.

Глаза ахнули и исчезли. Что-то загремело, залязгали запоры, калитка отворилась.

— Раз такое дело, заходи, мил человек. Но, — гном покачал головой, — дальше караулки я тебя до утра всё одно не пущу. Порядок таков.

— Порядок значит порядок, — пожал плечами нордхеймец, — веди.

— Ты не беспокойся, у нас там тепло, комнаты есть на такой случай, и пожрать имеется.

В караулке было жарко натоплено, вкусно пахло наваристой пшённой кашей — у печки шуровал паренёк, он сноровисто крошил какие-то коренья, варёное мясо, и сыпал всё это в большой чугунок. Он обернулся на вошедших, Халлек увидел, что это рослая девица в парусиновых штанах и свободной рубахе, просто коротко стриженая и по-мальчишески угловатая. В дальнем углу был стол, за которым двое отдыхающих от смены стражников брякали деревянными стаканчиками, играя в кости. От стука тихонько позвякивали кучки бронзовой мелочи. Игроки посмотрели на него, кивнули и вернулись к своему занятию.

— Заходь, не стесняйся. Сейчас как раз ужинать будем. Эйнар, Людвиг, марш на пост, ваше время уже, — сказал он игрокам.

Те для вида поворчали, но Халлек и так видел, что они, несмотря на тепло, сидели в поддёвках и кольчугах, перепоясанные короткими мечами. Коротали перед выходом, теперь только накинуть подбитые мехом плащи и заступить. Вместо них через некоторое время пришли другие, потянулись в жилые комнаты переодеваться, потом за столом собралась целая компания. Халлек заглянул в вещмешок, отхватил дольку сыра, достал один каравай и, подумав, отрезал половину от колбасного кольца. Народ за столом оживился. Эльза, так звали тощую девицу, быстро всё порезала и поставила чугунок с воткнутым в него черпачком, раздала глубокие тарелки. Нордхеймец прикинул, сколько весит эта штуковина, почти до краёв заполненная кашей, и подумал, что худоба Эльзы весьма обманчива. Порода такая, на самом деле она будто из одних жил свита.

Ранним утром Людвиг растолкал Халлека.

— Подъём. Самое время в Совет идти, пока просителей да жалобщиков не набежало.

— А что, много таких?

— Сам понимаешь, место бойкое. Не бывает так, чтобы всем всё по нраву было.

Халлек кивнул.

— Далеко?

— По улице прямо пройдёшь, с полверсты, и налево, ближе к горам. Увидишь трёхэтажный дом с красной отделкой, вот он и есть.

— Понятно.

Поплескав в лицо у рукомойника и причесавшись, нордхеймец натянул куртку.

— Слушай… Чтоб всё с собой не таскать, можно я мешок здесь оставлю? Всё равно задерживаться не собираюсь.

— Оставляй, никто не тронет.

Халлек кивнул и вышел на улицу. Морозец чувствовался не в пример сильнее, чем в снежных, но всё-таки не холодных степях. Ясное рассветное небо выглядело полированной голубой ледышкой с запоздавшей закорючкой растущего месяца. Горный Рынок был выстроен добротно, почти все дома здесь складывали из тёсаного камня, закладывая им каркас из кедровых балок. Изнутри обшивали сосновой доской, прокладывая слоем войлока, пропитанного средством от гниения и вредителей.

Здание Совета Набольших Халлек нашёл легко, следуя указаниям десятника. У входа уже толклось несколько посетителей, люди, гномы и даже один эльф, по виду из высших. Если первые о чём-то шушукались и договаривались, второй показательно подпирал стену, как будто вокруг не было ни души. Привратник, похожий на Горана из Нордхагаля, то и дело заглядывал наверх, на простенок между вторым и третьим этажом. Там были большие часы. Халлек, изучивший на борту "Аспида" этот механизм, смог понять что показывают стрелки — без каких-то долей восемь. Наконец звонко щёлкнуло, клацнуло, бомкнули колокольцы. Привратник со вздохом пихнул дверь, открывая доступ к местной высшей власти.