— И куда ты тут шныряешь? — спросило из темноты. В спину между лопатками что-то упёрлось. — Руки подними.

Голос был бесцветный, шипящий, Халлек даже не мог понять, мужчина это или женщина. До кинжала и до меча не дёрнешься, кто знает, чем там в спину тычут. Поэтому он послушно поднял руки, чтобы потянуть время. Скосив глаза вниз, он увидел косую тень. Фонарь на улице немного заглядывал сюда. Халлек вспомнил высоту столба. Тень изгибалась на полуразваленном ящике у правой стены… значит рост чуть выше его плеча. Руку держит выше, чем подходило бы по росту, для убедительности. И не присесть, только голову под удар подставишь. Какая рука, правая, левая?

— Теперь…

Халлек повалился вправо, переворачиваясь в движении назад. Перекатом через бок упал на грязную мостовую и резким пинком ударил невысокую фигуру в лохмотьях по коленной чашечке. Хрустнуло, взвизгнуло. Незадачливый грабитель оказался подростком неопределённого возраста. В Империи ему дали бы лет одиннадцать-двенадцать, а здесь он мог быть ненамного младше Халлека.

— Ошибочка вышла, да?

Мальчишка грустно кивнул.

— Пошёл вон, — Халлек швырнул его на груду помоев. Эль-Фетрен успел ему надоесть до печёнок за один вечер. К счастью, больше охотников на его кошелёк не нашлось, и попетляв по разным закоулкам, он вышел к площади-перекрёстку, на противоположной стороне которого виднелся большой фонтан. Но на самой площади и прилегающих улицах громоздились завалы, и толпился народ, выкрикивающий разные призывы и вообще голосящий на все лады. Халлек вздохнул. Такое обилие людей в одном месте его раздражало, к тому же разгорячённая толпа источала непередаваемые запахи. Наконец-то замелькал строй факелов, слитный топот тяжёлых сапог загремел по мостовой. На площадь, как единый организм, вышел отряд стражи, около шести десятков хорошо вооружённых воинов в кожаных доспехах с бронзовыми шишками и накладками. Блеснули протазаны на длинных, окованных металлом древках — самое то, чтоб разогнать толпу. Можно плашмя приложить, а кому не хватит, остриём добавят. Рядом, на тяжёлом жеребце в плотной плетёной попоне, появился местный вельможа.

Не дожидаясь, пока его рассмотрят на довольно хорошо освещённой площади, Халлек скользнул за ближайший угол. Он вообще старался избегать драк, когда это только возможно — как почти все его соплеменники, хорошо знающие свой буйный нрав. Правда, если уж доходило дело до этого, то били без оглядки. В Империи городская стража одинаково справедливо считала нордхеймцев и самыми законопослушными, и самыми опасными гостями, и старалась всё решать миром. Но то в Империи, а как в Таруме? Поэтому Халлек обошёл площадь кружным путём и с более-менее открытого места на грязном перекрёстке рассмотрел цепочку факелов на городской стене. Здесь почти не было людей. То ли все, кто хотел, уже сбежались в центр города, то ли просто не высовывались, кроме как по исключительной надобности. Наконец показалась большая металлическая загогулина, с подковой размером в дугу тележной упряжи на деревянном щите. Судя по близости стены, это была почти окраина, но и мостовые, и дома здесь оказались опрятнее и чище.

Шаги сухо отдавались от стен, ставни окон по ночному времени были прикрыты, кое-где из-за них узкими лучиками просачивался свет. Уже пройдя половину улицы, Халлек увидел большую городскую усадьбу с домом, сложенным из песчаника-плитняка, двориком за забором из каменных же столбов высотой до плеча. Журчала вода, видимо, фонтанчик во дворе. По описанию Заали это как раз и был дом её сестры.

Поискав глазами рукоятку или шнур звонка, Халлек поднял камушек и запустил его за забор. Глухо забрякала цепь, зарычала невидимая собака. Голосить и звать кого-то Халлек не хотел, совершенно незачем всей улице знать, что сюда кто-то пришёл. А собака — так мало ли по какому поводу она может беспокоиться? Возникла косая полоска света из-за открывшейся двери.

— Умолкни, — произнёс негромкий, но хорошо слышный женский голос. Недовольно урча, собака побрякала цепью в дальний угол двора. К воротам приблизились шаги.

— Кого среди ночи Хест принёс?

Халлек, не раздумывая, ответил:

— Было три полоски, стало пять.

Глава XXXVI

Открылась одна половинка ворот. За ними стояла совершенно непохожая на Зааль барышня, одетая скорее на весталийский манер, нежели на местный — кожа, мягкая тёмная ткань, серебро отделки и украшений. Свет от масляной лампы в её руке отражался в непроглядных, удлинённых карих глазах, странных на точёным северном лице с приподнятыми скулами. Светлые волосы, подстриженные до середины шеи, обрамляли лицо тяжёлыми полукольцами, выдаваясь немного вперёд.

— Шесть из восьми, — сказала она. Халлек догадался, что значили эти внешне бессмысленные слова. В обоих фразах разница составляла два. Просто и достаточно надёжно, особенно если в каком-то деле задействовано немало людей.

— Заходи.

— Ты совсем не похожа на сестру, — хмыкнул Халлек, переступая нижнюю перекладину ворот.

— Она сказала что мы близнецы? — Сахиль усмехнулась. — Она не очень хорошо знает имперский, мы двойняшки, но не близнецы. Это не первый раз.

Пёс в углу двора глухо заворчал, покачивая кудлатой головой.

— Беспокойная сегодня ночь.

— Ты не ранен? — согласно спросила Сахиль, глядя на забрызганную рубаху Халлека.

— Нет, со мной-то всё в порядке. Пришлось отбиваться там, недалеко от площади с фонтаном.

В доме горели яркие светильники, непохожие даже на новые лампы с каменным маслом. Они слегка шипели и запах их пламени был другой, немного сладковатый. Здесь Халлек смог как следует рассмотреть Сахиль. Она сильно отличалась от сухопарой смуглой Заали — значит, пошла в отца. Будучи и ростом выше, и в кости шире, Сахиль выглядела как родственница Эрики.

— Проходи туда, — махнула она рукой в большую комнату. Наблюдая за её плавными, неосознанно выверенными движениями, Халлек пришёл к однозначному выводу: противница она крайне опасная и умелая. Лет на семь-восемь старше его и соответственно опытнее. В чём-то Сахиль была похожа на Сейду, с той лишь разницей, что у эльфини эта точность имелась от природы. Он вздохнул и уселся за накрытый стол. Знала? Предупредили?

— Не ломай голову, — Сахиль села напротив. — ты здесь первый раз, верно. И почти ничего не знаешь. И лучше пока не знать. Книгу эту мы ищем уже лет этак двадцать.

Халлек поднял глаза от блюда с тушёными овощами, приправленными чем-то жгуче-сладким. Он понимал, что Сахиль в своём праве и на своей территории. Но сдерживаться не собирался.

— Втёмную ты меня использовать не будешь. Не зная поля и противника, я не могу драться в полную силу, — жёстко сказал он.

Прямо из-под стола, будто из ниоткуда, со свистом возникла длинная сабля, странно изогнутая в обратную сторону. Сахиль недрогнувшей рукой прижала вытянутое жало острия к шее Халлека и прошипела:

— Ты…

В этот самый миг на улице тяжко громыхнуло, тёмно-оранжевый клубящийся свет залил комнату, ставни обоих окон с треском рассыпались в щепки, ударив залпом внутрь. Халлек упал со скамьи, выворачиваясь подальше от сабли. Яростно залаял пёс, бегая и звеня цепью по длинной металлической полосе. Послышались возмущённые многоголосые выкрики, очень похожие на звук, издаваемый толпой. Они приближались и среди них можно было разобрать явные угрозы в адрес чужеземцев. Сахиль, отлетевшая в сторону — она сидела прямо напротив окна и упорхнула к стене, опередив даже поток острых щепок — сыпала такими ядрёными ругательствами и проклятиями, что нордхеймец смутился.

— Дождались, — выдавила она наконец первое приличное слово и посмотрела вдоль пола на Халлека. — Надо уходить. Скоро здесь будет жарко во всех смыслах. Кто-то взорвал трубу со светильным газом.

Халлек покосился на лампы. Огоньки в них то вспыхивали длинными коптящими языками, то притухали до маленьких синеватых светлячков. Во дворе что-то загремело, лязгнуло, собака залилась хищным рыком и заскулила, быстро смолкнув.