— Как ты сказал? Панцирная конница?

— Ну да. Вряд ли для чего-то ещё нужны такие битюги.

— Халлек, тяжёлая панцирная конница не используется в армии Весталии уже лет так сто, даже больше. Остался только парадный полк, который проходит на ежегодном смотре. Полагаю, твой соотечественник именно там его и видел.

— Само собой, он мне и рассказывал об этом.

— Но не понял, что это так, пыль в глаза пустить? — ехидно усмехнулась Сейда.

Халлек пробурчал что-то невнятное, но смутить его было трудно.

— Тогда как ты объяснишь то, что здесь произошло? Я нашёл на околице следы, оставленные телом в тяжёлом доспехе, трупы своих они забрали с собой. А телег у них не было, тащили верёвками.

— Не знаю, — пожала плечами эльфиня. — Может она расскажет, когда проснётся. Пока я ни одного слова из неё не вытянула. Пусть отдохнёт.

Она обернулась. Девчонка спала, устроившись у передних ног индрика.

Наутро зарядил настоящий осенний дождь. Лес какое-то время задерживал его, но потом промок и водяная взвесь, стекая с крон, насквозь пропитала одежду путников. Шерсть индрика потемнела и исходила паром. Девчонка, назвавшаяся Дариной, подтвердила догадки Халлека. На посёлок среди ночи напал отряд всадников в старинных доспехах, на огромных лошадях, с факелами и зажигательными баклагами. Потеряв более десятка в схватке с далеко не беззащитными жителями, налётчики отступили, забрав убитых. Дарина спаслась только потому, что мать отправила её расставить на полках свежезаправленные горшки с грибами. Выбравшись после того, как всё закончилось, наверх, она перепугалась и вновь спряталась. Больше Дарина ничего не смогла прояснить, просто не знала. Индрик и вправду приблудился к посёлку года три назад, совсем детёнышем, обжился у людей и помогал им по хозяйству, а пропал за два дня до нападения.

Но, по её словам, в пятидесяти верстах, на восточном склоне Седых Гор, уже стояла застава и небольшой, пока что безымянный посёлок. Империя неторопливо продвигалась на восток, занимая оставленные павшим когда-то Хенлитом земли. Туда они и направились, достигнув посёлка за два дня. Весть о разорении отдалённого лесного хутора повергла старосту и одновременно начальника гарнизона в шок. Здешние места были не то чтобы безопасными, но редкие, почти что одичавшие разбойничьи шайки не представляли серьёзной угрозы для жителей, в большинстве своём отставных военных или потомственных охотников. Поэтому появление хорошо вооружённого отряда было неприятной неожиданностью. Оно определённо попадало под интерес Тайной канцелярии, но им самим задерживаться было никак нельзя. До снега требовалось пройти перевал Нордхагаль, иначе они рисковали застрять в Озёрном Крае ещё на месяц, пока не устоится погода и не расчистят тракт.

Сдав Дарину на попечение жриц из храма Налиссы, Халлек и Сейда в компании индрика перешли на западные склоны. Теперь они точно знали где находятся: в ста двадцати верстах севернее правого истока Мирной. Отсюда до крепости было от силы семь дней конного пути, и то не торопясь. На заставе они разжились новой одеждой, оружием, взяли под расписку двух лошадок, отходивших своё в войсках, с условием сдать их коменданту на месте. Единственное, что задерживало, так это размокающие дороги, но у крепости они сходились к мощёному тракту. За шесть дней пройдя путь от заставы к месту, где Седые Горы смыкаются с Северным Кряжем, они наконец выехали на тракт. Здесь уже ощутимо чувствовалось дыхание надвигающейся зимы. Под тяжёлым небом громоздились неприступные скалистые склоны, ближе к вершинам затянутые изморозью. Скоро там ляжет снег.

Перевал Нордхагаль и сама крепость были затянуты облаками. Смеркалось, и путники остановились в небольшом городке Зимогоре, где уже побывали некоторое время назад. Только на этот раз они не стали показываться местной знати, а заночевали в скромной пригородной гостинице.

Халлек растолкал эльфиню ещё до рассвета. Сумрачно ругаясь вполголоса, невыспавшаяся Сейда сползла с кровати, налетела по дороге к умывальнику на пару предметов мебели, но собралась быстро. Только по пути к конюшне она поинтересовалась, чего ради Халлек поднял её в такую рань — на востоке только-только начинало светлеть.

— Сама поймёшь, — загадочно, одними уголками губ, улыбнулся он.

Земля была подморожена, в насквозь застывших лужицах хрупал лёд. Окраина ещё спала, только в окне здешнего лекаря светился огонёк. Близкие горы нависали тёмными громадами, в седловине перевала прорисовывалось тёмное, густо-синее с прозрачной чернотой небо. Дорога сразу за околицей забирала вправо и поднималась по облетевшему лесу на отрог хребта, чтобы потом повернуть к перевалу. Мощёный тракт виднелся по другую сторону долины, почему-то Халлек на него не свернул у окраины. Кони разошлись и бодро бежали лёгкой рысью, стуча по затвердевшей земле, с ноздрей срывался пар. Халлек оглянулся пару раз, как будто что-то проверял, но ничего не сказал, и Сейда решила не спрашивать.

Пройдя затяжной подъём и поворот, они оказались на открытом склоне, с которого был виден весь городок и далёкие серебристые бляшки озёр. На высоте почти рассвело. Дорога обогнула косогор, в это время солнце показалось из-за горизонта… и Сейда осадила лошадь, задохнувшись от восторга — она увидела цитадель, господствующую над перевалом и обеими долинами. Золотисто-розовые ранние лучи высветили громаду стен, башен и укреплений, по утреннему морозцу покрытых блистающей изморозью. Казалось, под одной из вершин переливается глыба невиданного драгоценного камня. Подступиться к стенам можно было только в двух местах; настолько широко сидела крепость на перевале, что две из пяти граней внешней стены обрывались смертельными пропастями по обе стороны седловины, а тыл смыкался со скалами.

— Это крепость Нордхагаль, Врата Севера на весталийском. Шесть тысяч двести локтей над уровнем моря. Её строили двадцать пять лет.

Впервые Сейда почувствовала в голосе Халлека лёгкую дрожь. Было от чего трепетать при виде этого творения рук человеческих. Острые глаза эльфини без труда позволили рассмотреть ей тяжёлые механические орудия на широких верхних площадках десяти кряжистых башен. Высоту стен, там где до них вообще можно было добраться, она определила не менее чем в шестьдесят локтей. Более-менее знакомая с работой имперских инженеров, Сейда поняла, что под прицелом и вся седловина перевала, и оба склона хребта. А когда сверху, с немыслимой высоты, с воем летят огненные снаряды и оперённые стальные стрелы, особо не поштурмуешь.

В какой-то миг проскользнула мысль — а ведь если Нордхейм решит отгородиться от империи, и каким-то образом захватит крепость, здесь можно положить несколько легионов, но так и не пройти. Сейда дёрнула плечиками, отгоняя непотребное.

— Я здесь был первый раз лет в десять. Тогда всё казалось ещё более огромным. Иоахим, комендант, знаком с нашей семьёй, он примет нас.

Издалека крепость поражала размахом и соразмерностью, вблизи, кроме того, подавляла. С каждым шагом стены становились всё выше. Тракт поглотил дорогу, по которой подъехали путники, и вывел их прямо к большой площади у барбакана. По раннему времени здесь не было никого, кроме двух стражников. Сейда удивилась, что снаружи отсутствовали какие-либо постройки. Видимо, твердыня представляла собой не только ключевую крепость, но и защищённый городок.

Они подъехали к высоким воротам, окованным толстыми стальными плитами. В одной из створок была пригнанная калитка. Едва Халлек раскрыл рот, чтобы представить себя и Сейду, калитка открылась без малейшего скрипа, и через порожек переступила статная женщина в тёмно-синем шерстяном приталенном платье с квадратным вырезом. Поверх была накинута длинная меховая безрукавка. Тонкий нос и приподнятые скулы выдавали в ней уроженку Восточного Нордхейма, но Халлек видел её впервые. На поясе блеснула рукоять богатого кинжала.

— Вас ждут. Пропустите их, — кивнула она стражникам.

Зашелестел механизм, половинка здоровенных ворот распахнулась, открыв проход во дворик, расположенный за барбаканом. Стены здесь были двойные, с бойницами, внутри проходил закрытый коридор, из которого можно удобно и безопасно расстрелять прорвавшихся через ворота. Но Халлек пытался догадаться, кто это их так встретил. Под расстёгнутой безрукавкой у дамы виднелся кожаный поясок с понёвой, вышитой в цвета и узор клана Лебедя. Малочисленный, однако известный своими выдающимися мастерами клан обитал как раз на востоке. Всё это было понятно, но понёва говорила о положении большухи, главенствующей женщины дома. Пограничным посёлкам это редко свойственно. Кто она здесь?