— Ну вот, так бы и сразу, — Принц обрадовался мягкому разрешению конфликта — а то раскричался, как на базаре.
— Лучше бы я на базаре тебя продал, жаль никто говна не покупать не хотел, — проворчал себе под нос Король.
Но сын расслышал его слова и, поверувшись к отцу сказал, с нескрываемым упрёком:
— Ну ты же, всё одно, продал меня с потрохами, такого нежного, такого наивного, ты сбыл, как уличную девку. Сутенёр!
— Это кому я тебя сбагрил? — злобно спросил Король Малоземельный и его злобные глаза встретились с такими же, налитыми ненавистью ко всему сущему, глазами сына, да так, что аж искры посыпались.
— Пусть не прямо, — Принц не сводил с отца пылающего взгляда — но опосредованно, это твоя вина, что не дал мне достойного королевского существования, из — за чего я был вынужден скитаться по свету, предлагая своё роскошное тело всем встречавшимся принцессам, ты обрёк меня на участь жалкого куртизана, презираемого и гонимого. Всю жизнь, лучшие свои годы я вынужден был провести с нелюбимой женой — нужда заставила! Но какое это мученье! День за днём, год за годом жить в противном душе браке. Понимать, что ты — вещь, пусть и безумно красивая, и несусветно дорогая, но, по сути, всего — лишь предмет, украшение интерьера, и всё из — за жалких денег, которых мне так не хватало! Так что выходит это ты меня продал, превнеся в этот жестокий мир!
— Во оно как значит! — Король откинулся на троне — Так а где же моя плата за тебя? Где? Продал — то я тебя очень выгодно, только, что — то, не в свою пользу. Видел я по телевизору, пока он не сгорел, как ты на кортежах раскатываешь, золотые роллс — ройсы, гаремы наложниц, сам закутанный в меха, обшитый бриллиантами с голубиное яйцо каждый.
— Это лишь внешняя мишура! — вскрикнул задетый за живое Принц — Это всё было, исключительно, во благо державы!
— Ага, по телевизору именно так и говорили, — понимающе кивнул Король.
— Вот видишь, — Принц чуть не заикался от переживаний — а раз по телевизору сказали, значит — правда! Не будут же по телевизору врать?
— Но что — то меня ты не позвал, разделить с тобой тяготы, — Король сочувственно покачал головой — снять непомерный груз тягот с твоих хрупких плеч. Хоть бы мне выслал пару миллиончиков, или землицы нарезал.
Принц, которому нечего было ответить на колкие упрёки отца, нервно заёрзал на скамейке, рискуя протереть свою убогую хламиду на пятой точке.
— А могли бы вы обсудить ваши семейные вопросы после ужина? — вмешалась Зайчиха, которой изрядно поднадоели распри королевской семьи, и не было сил выслушивать всё это на голодный желудок.
— Да, собственно неплохая идея, — Принц обрадовался возможности перевести тему разговора — пора бы попотчевать гостей яствами с королевской кухни, а, Ваше Величество?
— Жрите, что Бог послал! — развёл руками Король и указал на пустой стол.
— Да ладно тебе, королевская твоя морда, — Принц хлопнул ладонью по столу — снимай опалу! Гости жрать хотят! Тем более, мы же видим, вон у тебя на печурке какая — то кастрюлька, выставляй её на стол!
Король, что — то недовольно прохрипел, но всё — же, поднялся с трона, и, спрятав, ладони в рукава, взял с печи, покрытую огаром и засохшими чёрными потёками, объёмную кастрюлю, и переставил её на стол. Принц, не дожидаясь, сорвал с кастрюли крышку, и, обжегшись, тут же выпустил её, после чего, с любопытством, заглянул внутрь кастрюли.
— Фи… — разочарованно выдохнул он — капуста — пища бедняков…
В кастрюле, действительно, был суп из грубо нарубленной капусты с солью.
— Каким привередой ты, однако, стал, — подметил Король Малоземельный — в юные годы ты эдакую похлёбку за обе щёки уплетал и не жаловался. Да мы когда с тобой набеги делали на ближнее зарубежье, по ночам, что бы разжиться этой самой капустой, ты её, прямо, на поле, сырую грыз, а теперь, погляди, нос воротишь, — он выловил из жидкости капустинку и, положив себе в рот, с наслаждением зачавкал.
— Короли и капуста! — насмешливо воскликнула Зайчиха и, резво вскочив на стол, попыталась схватить плававшую по поверхности бульона капустину.
— Куда лапами лезешь! — Король дал Зайчихе кулаком по лбу и та свалилась обратно на лавку — Бескультурье! Жрать нужно столовым серебром, это же элементарные санитарные нормы, гигиена! — он вытянул из — за пояса грубо вырезанную деревянную ложку, поплевал на неё, обтёр о рубаху, и погрузив в суп, набрал полную ложку варённой капусты и, с видом неописуемого блаженства, отправил её в рот.
Принц не растерялся, вскочил со скамьи, схватил дырявый половник, который валялся на земле возле печки и, став с отцом плечо в плечо, принялся уплетать капустный отвар, юшка, проливалась в дырки половника, заливала стол, но Принц не останавливался, вернувшись в очий дом он вспомнил негласные правила королевства: голодный голодному — не товарищ, голодный голодному — волк, у семи голодных нянек — дитя голодное, без труда у голодного еду не отберёшь и так далее.
Мир королевства Малоземельного был суров и не прощал колебаний и бездействия. Пока зайцы и рыба ждали, что и им выдадут хоть какие — то столовые приборы — два августейших правителя начисто выели всю похлёбку (не считая того, что Принц пролил на стол).
— Что, вскусен супчик — то? — Король покосился на сына, с явным неудовольствием, что пришлось с ним делиться — Ты всегда был большим любителем халявы, — он облизал корпус часов, который, во время трапезы, несколько раз погружался в суп.
— Это во мне благородное происхождение сказывается, — Принц облизал половник и зашвырнул его в угол.
— От твоего непримиримого благородства бывали у нас беды, — Король плюхнулся на трон, потирая наполнившийся капустной похлёбкой живот — помнишь, как мы в рамках заграничного визита подрядились красить забор? Нам, ещё, отказались тогда платить.
— Как же, такое не забывается, — Принц растянулся на скамье и громко срыгнул капустными газами.
— Ты устроил такой скандал, — Король выложил на стол свои босые грязные ноги с тёмно — жёлтыми ногтями — как же ты крыл матом, даже в соседних домах у окон стёкла дрожали.
— Да, — улыбнулся Принц — я это всегда умел.
— А как же нас с тобой за это выпороли, тут же, за амбаром, помнишь? — придавался воспоминаниям Малоземельный владыка — Ты так визжал, что, не то что стёкла, стены дрожали, и это тебя, ещё, сечь не начали, только растянули, помнишь?
Принц закашлялся и промолчал.
— Мда — а — а… — протянул Король — у меня с тех пор шрамы так и остались по всей спине. И кто тебя, паршивца, за язык — то тянул? Мы так удачно сбыли и краску — три банки, и растворитель, и, даже, кисти, но нет! Ты решил, ещё, и плату требовать за непокрашенный забор. Мол, время — то потеряли… Эх… у меня, когда на погоду спину ломить начинает, сразу вспоминается тот случай.
— Да всё я прекрасно помню, — выдавил из себя Принц — я, ещё, в тот день поклялся всеми святыми, что такого никогда больше со мной не будет!
— И как? — поинтересовался Король Малоземельный — Сработало?
— Ну, не совсем, — Принц лениво потянулся — бывали и другие случаи — влетало мне, но я же ещё поклялся и в том, что в будущем, сам буду наймитов — батраков пороть, да крепче чем самому досталось. И уж тут я не сплоховал! Знал бы ты сколько я этого скота запорол — обзавидовался бы!
— Конечно, — насупился Король — тебе же трудно было с папкой поделиться! Прислал бы мне, хоть, дюжину хлопов на расправу, а то, ведь, знаешь, что для поротого самое высшее счастье другого запороть.
— Не до тебя мне было, — не скрывал Принц — чуть встаешь, около полудня — сразу пир, да до поздей ночи затянется, а после пира — развлечения всякие, тоже время отнимают. Кстати, насчёт развлечений, у тебя есть какие? Или всё по — старому — поплевал в потолок и спать? Если хочешь я могу Зайцу приказать — он для нас спляшет. Танцор из него, конечно, слабенький, зато потешно. Посмеёмся над убогим?
— А! — отмахнулся Король — Нет у меня на это настроения. Тем более он, ещё, пыль поднимет, дышать, совсем, невозможно будет, а мне и вони от этой рыбины твоей хватает. Тем более, что танцы — это вчерашний день. Сегодня мы живём в век развитых технологий и я обзавёлся вот таким вот чудом техники, — он наклонился и выволок из — под скамьи тяжёлый деревянный радиоприёмник, вытянул антенну во всю длинну и принялся искать станцию.
