— Сам вяжи, — сказал монарх — ты же знаешь, что я — король.

— Тьфу на тебя! — рассердился косой, поняв что от Величиства помощи ждать не приходится.

Заяц, опять полез в комод, собираясь сплести верёвку из панталон, но, по счастью, ему попалась бельевая верёвка, связанная из отрезков разной длины и толщины. Он быстро опутал несопротивляющуюся старуху по рукам и ногам, а в рот ей вставил кляп, сооружённый, из пары панталон.

Когда вернулась Зайчиха, обтирая морду перепачканную квашенной капустой, она увидела связанную старуху, уложенную на кушетке и брата копавшегося в шифоньерах, Король стоял, как истукан.

— Почему бабка связанна? — ошарашенно спросила Зайчиха.

— Я связал, — не отвлекаясь от работы ответил Заяц.

— На… — Зайчиха чуть не подавилась — на зачем? Вас, что, и на секунду нельзя одних оставить!

— Вот, сеструха, какая же ты всё — таки глупая! — Заяц вытащил длинный, поеденный молью шарф и обмотал его себе вокруг шеи, после чего погляделся в треснувшее зеркало на дверце шифоньера и констатировал — Вылитый Ален Делон!

— Ты что же из — за этой тряпки всё устроил? — Зайчиха подошла к брату и, потянув за концы шарфа, сжала ему горло.

— Нет конечно! — Заяц закашлявшись, вывернулся из лап сестры — Разве ты не знаешь, что у старух всегда есть заначка, на чёрный день?

— Конечно знаю! — огрызнулась Зайчиха — у самой была такая, до вчерашней ночи. Но так же я хорошо знаю, что никакая старуха не признается, где находится эта самая заначка.

— Просто так, конечно, не признается, — согласился Заяц — но вот тут я кое — что нашёл, — он ткнул сестре под нос какой — то тяжёлый громоздкий предмет и подсветил его лучиной — это был покрытый ржавчиной утюг — вот сейчас я эту штуку ей на пузо поставлю — она мне всё покажет, как миленькая, — сказал Заяц.

— Ай, дурак! — выдохнула Зайчиха — Это же электрический утюг, — она потянула за провод торчавший из утюга — к чему ты его подключать собираешься?

— Зараза! — выругался косой, поняв, что в его план прокралась катастрофическая ошибка — А, ведь, почти удалось!

— Ты пожрать принесла? — глухо спросил у Зайчихи Его Величество.

— Я тебе, что — официант? — фыркнула Зайчиха — Сам иди.

Монарх было хотел ответить, что ему нельзя самому и всё такое прочее, но припомнив поговорку о большой семье, бывшую для него весьма актуальной в юные годы, молча встал, взял себе лучину и вышел из дому, следом за ним поскакал Заяц, собираясь основательно заесть нервное расстройство.

В глубинах сырого погреба, выложенного из булыжника, они нашли мешок вялой картошки, оказавшийся им совершенно не пригодным, так как никакого топлива для разведения огня, всё — равно, не было, да и не стал бы этим никто утруждаться, Так, что пришлось удовольствоваться кислыми яблоками с квашенной капустой, да ещё нашёлся глиняный кувшин с искусственным мёдом, сваренным из одуванчиков, его Король выпил единолично, а кувшин разбил.

Наевшись, Король и Заяц, перевернули бочонки, высыпав их содержимое на пол и потоптали остатки ногами.

Когда они вернулись в дом, Зайчиха, уже, дрыхла растянувшись на кушетке, предварительно спихнув с неё связанную старуху. Заяц переступил покорно лежавшую пленницу и, взобравшись на кушетку, пристроился в уголку, что бы не мешать сестре.

Его Величество прошёл в маленькую комнатку, где обнаружил пружинную полуторную кровать с парой тонких подушек. Король увалился на скромное ложе, которое после сна в траве и на дубовом пне, показалось ему не хуже перин дворцовой опочивальни. Пусть пружины, с тяжким скрипом, прогнулись почти до самого пола, а ноги августейшего, заложенные на перила кровати, задрались выше головы, Король впал в крепкий, восстанавливающий сон, без сновидений, и открыл глаза, только, когда его пробудил луч солнечного света, проникщий через маленькое оконце с потемневшими стёклами.

Первое, что почувствовал Его Величество — это желание приступить к завтраку. В животе у него жалобно заурчало.

— Я за последние дни похудел не меньше чем вдвое, — подумалось Королю — вон, даже, одёжа не держится, — он с трудом стянул края хламиды на громадном, как гора, животе, и вдохнув поглубже, подвязался верёвкой, которой еле — еле хватило, что бы сделать маленький узелок.

Выйдя из спальни, Король застал Зайцев, всё ещё, спяшими и тихонько, что бы их не будить, выскользнул из дому. Величество хотел спокойно позавтракать в одиночестве, что бы не делиться с нахлебниками, но спустившись в погреб увидал, что все уничтожено и вспомнил, как вечером, они с Зайцем весело скакали на мочёных яблоках.

— Плебеи худородные, что б им пусто было! — выругался Король — Не могли больше запасов сделать, что бы я мог их портить и ещё оставалось.

Голодные Зайцы подоспели вскорости за монархом.

— От вас следовало этого ожидать, — оглядев разгром, процедила сквозь зубы Зайчиха.

— Ничего страшного, сестрица, — попытался приободрить её Заяц — вот на картоху, погрызи…

Зайчиха молча вырвала у брата вялый клубень и зарядила картофелиной ему в глаз, а затем, так же молча ускакала из погреба.

— Это всё холопы виноваты, — вынес решение Король и сжал кулаки.

— Да, точно они, — ухватился за идею Заяц.

— Как они приняли своего повелителя? Я такого негодного приёма за всё жизнь не получал, — Величество грозно сверкнул чёрными глазьями — за такую дерзость хлопы должны быть наказаны!

— Всесторонне поддерживаю! — Заяц захлопал лапками.

— А тебя и не спрашивали, — Король бросил презрительный взгляд на косого и, обиженно выпятив нижнюю губу, поднялся по лестнице из погреба на поверхность.

Зайчиха, уже, поджидала своих спутников. Она нашла на грядке, плюгавенький пожелтевший огурец и хрустела им, выплёвывая семена. Когда из погреба выбрался Его Величество, Зайчиха воровато, спрятала лапу с недоеденным огурцом за спину и спросила:

— Вы уже готовы? Здесь нечего задерживаться, до города осталось рукой подать, там ресторанов много, будет где брюхо набить, уж как — нибудь дотерпим.

Но Король, не обратив на Зайчиху никакого внимания, прошёл мимо и вошёл в дом, громко хлопнув дверью.

— Что он затеял? — спросила Зайчиха у появившегося на поверхности брата.

— Да кто его знает, у этих монархов с мозгами точно не всё в порядке. Что женушка его с приветом, что он сам, потомственный, — Заяц покрутил пальцем у виска и, вдруг, принюхавшись, учуял огуречный дух — дай, что у тебя там, — он потянулся сестре за спину, но та грубо отпихнула его и быстро проглотила остатки перезрелого овоща.

Король вышел из дому, такой же нахмуренный, оглядел домишко, и подойдя к его углу, вынул из кармана коробок спичек.

— Ты что затеял? — крикнула Зайчиха.

— В наказание за недостойный приём своего короля, — ответил Величество не оборачиваясь — я приговариваю этот хутор к сожжению!

— Ура! — воскликнул Заяц и подскакал поближе к монарху, что бы непосредственно поучаствовать в исполнении приговора.

— Дай я! Нет я! Ты не умеешь! — активно заспорили Король и Заяц, поочерёдно чиркая спичками.

Зайчиха, глянув на это дело, тихонько покинула дворик и пошла по тропинке между убогих хат, заглядывая сквозь щели плетённых заборчиков во дворы на предмет того не найдётся ли чего приватизировать, но, увы, из ценного во дворах попадались, только, хлопы, собиравшиеся на барщину и вышедшие во двор до ветру.

Зайчиха почти вышла из селения, когда в крайнем дворике, на потрескавшейся от сухоты земле она увидала оранжевобокую тыкву обрамлённую хилыми засохшими листочками.

Недолго думая Зайчиха перемахнула через плетень и, обхватив тыкву лапами, втянула сладковато — медовый аромат плода. Зайчиха, уже, раззявила поганую пасть, нацеливаясь в бок ничего неподозревавщей тыкве, как услышала людской гам, перекрываемый такой отборной матерщиной, изрыгнуть которую были способны, только, королевские уста.

— Началось в колхозе утро! — вздохнула Зайчиха и отпустив тыкву подошла к забору, что бы поглядеть, что делается на улице.