Адекватность Роуди закончилась ещё в машине и, общество ликвидатора с поехавшей крышей начинало откровенно напрягать.

— В Шерре нет такого лагеря. Только беженцы. Военнопленных везут в Одру.

— Что? А мы тогда сейчас где?!

— Хороший вопрос, — кивнул директор. — Давай варианты. Даже если Зула Ордис из тебя оперативника делать не собиралась, оценке ситуации в министерстве всё равно учить должны были.

— Может Нерила и учили, — буркнул раб, злясь на не к месту докопавшегося управленца, на свою наивность и начиная потихоньку паниковать.

— А ты кто? Вишенка? Сладкий мальчик? Если хочешь выйти отсюда, начинай уже соображать!

Парень по привычке сжал зубы, чтобы не наговорить лишнего свободному. Всё то время, что он себя помнит, ему вдалбливали, что он никто. Вещь, которая должна кланяться и терпеть. А теперь из него вдруг пытаются вытрясти кого-то ещё… Умного, независимого, инициативного.

— «Перерождение»… Мы сами к ним пришли, — озвучил и без того очевидный вывод Хьюмо. — Но почему просто по дороге не убили?

— Ну, ты подожди, ещё не вечер, — усмехнулся директор. — Может, они с комфортом любят? Хотя, нет, конечно, не стали бы без умысла сюда столько народу тащить. И лучше бы ты вот прямо сейчас вспомнил, что им надо… А то нас в таком антураже ждёт много интересного.

— Я не помню!

— Ну… Тогда меня утешает одно, — усевшись на кровать, вздохнул Роуди.

— И что же это? — настроение у парня стремительно скатывалось ниже плинтуса, и очень хотелось услышать хоть какие-то плюсы.

— Ниже двадцати градусов температура в Шерре даже зимой не опускается, а сейчас лето…

Какими бы не были цели похитителей, лекарство госпоже Мортир вкололи качественное и в течение следующего часа, она постепенно приходила в себя. Физическая функциональность восстанавливалась медленнее умственной, поэтому весь ужас происходящего ей пришлось переживать в строго горизонтальном положении без возможности побиться лбом о стену.

Радовало, что начинать допрос местные умельцы не спешили. То ли давали время помариноваться и оценить перспективы, то ли чего-то ждали… или кого-то. Вполне могло выйти так, что появление здесь лакомой «Вишенки» вместе с сопровождением являлось импровизацией доктора, и изначально задумано не было.

— Выйти отсюда нельзя? — для очистки совести поинтересовалась Ками, опершись на руки.

— Дверь заперта, охрана на входе, — меланхолично выдал Роуди, удобно устроившись на казённой кровати и разглядывая потолок. — Можно, конечно, симулировать что-нибудь и попытаться высунуть нос, но…

— Без оружия и с неходячей мной — это дохлый номер, — закончила за него женщина. — Ладно… Понятно. А торговаться нам есть чем?

— Я предложу себя забрать, а вас отпустить, — вздохнул Хьюмо. — Ведь, если от меня что-то нужно, значит, я могу условия ставить.

— И уйдём мы до первой стенки, — кисло улыбнулся директор. — Ну, или до подвала… Где тут у них расстреливают?

— Ну, зачем же так кровожадно!

Вся компания дружно вздрогнула, а экс-киллер ещё и выругался себе под нос недовольный тем, что не учёл возможность прослушки. Из-за приоткрывшейся металлической двери показался знакомый врач «без границ». Роуди было подобрался и качнулся вперёд, видимо, задумав попробовать на прочность охрану гостя, но оценив её количество и вооружение, снова изобразил скучающую меланхолию.

— Что-то вы к нам давненько не заглядывали, господин Мелди, — светским тоном укорил директор. — Пациентка ног не чувствует, а вы целый день где-то ходите.

— Сожалею, но у меня есть оправдание, — виновато улыбаясь, развёл руками медик. — Нужно было показаться на рабочем месте, проверить больных и объяснить отсутствие уважаемой госпожи Мортир её начальству и коллегам. Уверить их в том, что всё хорошо.

— А всё хорошо? — хрипло поинтересовалась переводчица, изогнув бровь.

— Конечно! Я смотрю, что мимика к вам уже вернулась. Скоро и ноги «оттают». С нижними конечностями всегда больше возни…

— Почему яд вкололи не мне? Почему не убили? — не выдержал игры в слова Хьюмо.

— Потому что это всё, — Гоир Мелди обвел глазами помещение, — запасной план и, что уж греха таить, больше импровизация. Военные должны были тихо, мирно посадить хозяйку и раба в машину, там деликатно усыпить и переправить через границу… Вас, уважаемый, — с укоризной обернулся он к Роуди, — в этом плане не было. Как и стрельбы с паникой в гостинице.

— Когда ваши люди успели использовать яд? — пропустил мимо ушей чужое неудовольствие экс-киллер. — Солдаты не добрались, а больше некому…

— Я случайно задела рукой кинжал майора… Когда выстрелила в первый раз… — уставившись в одну точку безэмоционально произнесла Ками, прокручивая в голове вчерашний вечер. — Я тогда внимания не обратила… Царапина…

— Удача — дама переменчивая, — развёл руками господин Мелди. — Я был безмерно удивлён и рад, что вы ко мне пришли. Ну и, как говорится, не мог не воспользоваться ситуацией.

— Я думал вы… хороший, — сжав зубы всё же выдавил из себя парень, зло глянув на седовласого мужчину. — Так восхищался, что свободный господин возится с рабами на равных… Вот дурак!

— Ну, зачем же вы так, Нерил, — покачал головой гость, словно, и правда, расстроившись из-за нелестной оценки. — Я ведь действительно врач, причём с большим опытом, и работаю с благотворительной миссией. Но одной благодарностью сыт не будешь. Поэтому по мере необходимости сотрудничаю с сильными мира сего. А к рабам отношусь с пониманием. Я вообще люблю животных… но всех спасти нельзя.

— Я для вас животное? — задохнулся Хьюмо.

— В лучшем смысле этого слова. Вы сейчас зависимы, не до конца осознаете себя… Но это поправимо. Закончите то, что начали, и получите шанс на вторую жизнь.

— Я ничего не помню! — в очередной раз рявкнул парень, устав от попыток подбить его на то, что он при всём желании сделать не в состоянии. — Вы же слышали!

— Слышал, — согласился господин Мелди. — И верю тебе больше, чем кто ни было в этом лагере. Есть тут, знаешь ли, отдельные личности, которые считают, что, если с фантазией прижать тебя или твою хозяйку, то память чудесным образом вернётся. Но я знаю механизм… Если не разблокировать определенные участки мозга — всё это пустая затея. Адреналиновая стимуляция высвобождает лишь круговерть из периферийных образов.

— И вы, конечно, из лучших побуждений готовы помочь ему вспомнить себя, — подперев щеку рукой, насмешливо хмыкнул директор.

— Проекту нужен Нерил Сорд — гениальный программист, а ему нужна память. Так, почему бы и нет?

— А потом что? Мы просто разойдемся, как ничего и не было? — практически скопировала усмешку экс-киллера Ками.

— Да, — ничуть не смутился от такого количества скептицизма на квадратный метр господин Мелди. — Парень сделает своё дело, вам немного подкорректируют воспоминания и оставят жить своей жизнью. Ну, как вам такой вариант?

— А что именно я должен буду вспомнить? — кусая губу, глянул исподлобья компьютерщик.

— Всё, что касается стажировки в «ВитаНова» и… работы с проектом «Перерождение», — бодро отозвался врач. — Вам просто нужно закончить дело.

— А конкретнее? Влиятельные господа не смогли за несколько лет найти замену студенту — стажеру? — заупрямился Хьюмо.

— Но вы же ценный кадр, талант — самородок!

— И поэтому меня обнулили и продали для садистских игр?

— Но ведь не убили же!

— Но пытались.

Ками впервые видела своего мальчика таким: упертым, жёстким, не заискивающим перед свободными. А ещё он, похоже, сам не осознавал, что ведёт полноценный допрос.

Бывшему безопаснику зрелище определенно тоже нравилось. Роуди увлечённо следил за перепалкой, словно находился в первом ряду театра, и еле заметно улыбался.

— Послушайте, я сошка малая, — вздохнув, вытер платком вспотевший лоб Гоир Мелди. — И, к сожалению, на все вопросы ответить не смогу. Но знаю того, кто точно сможет.