Третий немецкий танк повернул башню и ответил огнем, но, не видя как следует противника, сделал неожиданный поворот и начал отступать к своим. За ним бегом бросились солдаты.

— «Граб», где наша пехота?

— Около меня.

— Все вперед!

Генерал видел, как башня дрогнула, поднялась над землей и наконец медленно показался весь Т-34. Танк ожесточенно месил гусеницами песок, с трудом взбираясь наверх.

Автоматчики обогнали его, выбежали на поле и, развернувшись в цепь, бросились преследовать гитлеровцев. Постепенно, начиная с правой стороны, умолкали пулеметы, чтобы не попасть в своих.

«Рыжий» наконец выбрался на твердый грунт и, остановившись, трижды ударил по удирающему танку. Первые два снаряда пролетели мимо, выпущенные в спешке и не давшие нужного результата. Третий попал в гусеницу, вырвал ведущее колесо и швырнул его высоко вверх вместе с несколькими траками.

Танк застыл на месте, затем повернул башню, собираясь обороняться, но наши уже держали его на прицеле. Первый снаряд высек искры из его брони, а следующий врубился прямо в башню. Танк приподнялся вверх и после взрыва боеприпасов заполыхал огнем…

Грохот этого взрыва донесся до командного пункта вместе с криками наступающих автоматчиков. Это были нестроевые отделения, сформированные из людей, обычно работающих в тылу, но сейчас, когда они преследовали врагов, ошеломленных неожиданным ударом, в страхе удиравших что есть духу, они напирали не хуже фронтовиков.

«Рыжий» уже догонял свою стрелковую цепь и над головами бегущих впереди солдат поливал гитлеровцев из пулемета. Он вышел уже почти на одну линию с фольварком, то исчезая среди деревьев, то появляясь в просветах, и генерал решил, что время пришло.

— «Лиственница», все вместе — вперед!

Командир бригады помедлил еще минуту, глядя в стереотрубу. Он ждал, когда появится туча пыли из-под гусениц двинувшихся танков, когда послышится рев моторов. Затем, увидев танки, быстро вышел из блиндажа, вскочил на бруствер окопа и, как некогда панцирники бросали коноводам: «Подать коня!», крикнул:

— Мой «Виллис»! И поскорее.

Пока машина выбиралась из окопа, генерал раскурил погасшую трубку, с улыбкой следя за седыми клубочками дыма.

«Рыжий», используя лишь часть своих четырехсот пятидесяти лошадиных сил, шел вместе с бегущей пехотой. Григорий после меткого попадания в третий танк радостно закричал и погнал вперед машину на полных оборотах, но Янек приказал:

— Потише, не опережай автоматчиков!

И тут же Янек удивился во второй раз, что командует. Он со смущением подумал, что подражает голосу Семенова, как ребенок, который в отсутствии родителей встречает гостей, повторяя слова матери и подражая ее тону.

Когда несколько минут назад они установили связь с генералом, Кос обрадовался и немного испугался. Потом, когда они выбрались из оврага и прямо перед собой увидели три танка с черными крестами на броне, он забыл о страхе и спокойно вел огонь.

Страх пришел только теперь. Взглянув в перископ, он увидел бегущую по полю цепь автоматчиков, сквозь группы деревьев стали видны обгоревшие остовы машин, окопы, вспышки орудийных выстрелов. Он не имел понятия, правильно ли ведет машину, не знал, что ждет его впереди. Не было времени ни разведать, ни уточнить задание — только эта короткая фраза: «Ударите вместе с автоматчиками». Он ведь не может задерживаться в открытом поле, но в то же время не знает, куда надо идти.

Его охватил страх не за себя, даже не за экипаж, а за всех тех, кто шел вместе с ним. Тут уж не станешь рисковать и не махнешь рукой, не скажешь сам себе: «Эх, все равно! Посмотрим, что будет дальше». В тот момент, когда все в нем напряглось до предела, он услышал радостный голос Еленя:

— Внимание! Слева наши машины. Три… пять… еще один танк вылезает!..

Янек взглянул в перископ и внезапно почувствовал облегчение. Он сразу овладел собой и приказал Григорию, чтобы тот подровнялся в строю. Теперь танки шли все вместе, широким фронтом, железной лавиной. Впереди выстрелило орудие, но это уже было дело обычное и не страшное. Янек точно прицелился, подождал немного, пока танк выйдет на более ровную местность, и выпустил осколочный снаряд.

Взглянув опять в сторону, он увидел, как один из наших танков замедлил ход и начал гореть, и тут же заметил группу перебегавших гитлеровцев; у одного из них был фаустпатрон. Но прежде чем Янек сумел прицелиться, ее уничтожил их новый товарищ — Вест, сидевший внизу. «Ну и косит!» — с невольным одобрением подумал Янек.

Они двигались по полю, изрытому бомбами и снарядами, покрытому железными остовами сгоревших танков, скелетами автомашин, опрокинутыми и искореженными орудиями. «Рыжий» переехал через окоп, со дна которого автоматчики выгоняли пленных.

Неожиданно впереди все затихло, и горизонт начал быстро приближаться.

— Механик, медленней. Стоп! — скомандовал Янек.

Танк остановился на высоком откосе, у самого берега моря. Перед ним были бледно-голубые воды залива, испещренные солнечными бликами, очерченные у горизонта более темной линией косы Хель. От берега, по этой морщинистой голубизне, в сторону открытого моря двигалось несколько барж. Вдали Кос рассмотрел более темный, покрытый пятнами маскировки корпус боевого корабля.

Танк был наполнен шумом мотора, работавшего на холостых оборотах, но рядом, за броней, Янек чувствовал тишину. У него мелькнула мысль, что, может быть, это уже конец, и вдруг всем сердцем затосковал по Марусе. Как же ему хотелось, чтобы она была здесь, рядом! На землю его вернули яркая вспышка над палубой корабля, а затем свист снарядов и тяжелые разрывы, раздавшиеся на высоте позади танка не так уж далеко от них.

С надстроек в задней части десантных барж полоснули очередями скорострельные зенитные установки; снаряды впились в край склона. Обвалился порядочный кусок земли. Кос разозлился из-за того, что зазевался. Это не конец — перед ними по воде залива удирали гитлеровцы, отстреливаясь на ходу. Если он позволит им удрать, то именно они станут на Одере против наших дивизий.

— Гжесь, подай назад немного. Еще! Теперь стоп!

Они отъехали от берега так, чтобы край склона закрыл гусеницы и нижнюю броню танка.

— Бронебойным заряжай!

Елень на секунду заколебался, но тут же выхватил снаряд из укладки, зарядил пушку, лязгнул затвором.

— Готово!

Кос плавным вращением рукояток передвинул прицел, поймал в него середину силуэта корабля, точно над палубой, и нажал кнопку спуска. Он не мог определить, попал ли, потому что одновременно выстрелили соседние танки. Вокруг корабля взлетели многочисленные фонтаны воды, на палубе заклубился дым. Корабль дал еще один залп и тронулся с места, оставляя за собой густое облако дыма. Затем сделал поворот и скрылся за дымовой завесой.

Янек прицелился в одну из барж и всадил в нее три осколочные гранаты. С надстройки нервно затараторил пулемет. Плоский металлический корпус накренился, и баржа начала тонуть, едва различимая в тумане надвигающейся дымовой завесы, оставленной кораблем.

Снова стало тихо, и Кос приказал выключить мотор. Посмотрел на соседние танки, стоявшие неровной цепью вдоль берега. Никто не открывал люков, и экипаж «Рыжего» тоже оставался на месте, ожидая приказа или сигнала.

Первым заговорил Вест:

— В этом месте девятнадцатого сентября тридцать девятого года гитлеровцы сломили последний пункт сопротивления на побережье — отряд красных косиньеров13.

— А я думал, что последний — на Вестерплятте, — сказал Елень.

— Нет, Вестерплятте обороняли только семь дней.

— Как это известно, если оттуда никто не спасся? — заспорил Густлик. — Нам в Праге даже стишок такой говорили: «Шеренгами на небо шли солдаты Вестерплятте».

— На Вестерплятте полегло пятнадцать человек из команды, которая насчитывала сто восемьдесят два солдата, — спокойно ответил Вест.

Янек почувствовал неприязнь к этому человеку, который так невозмутимо говорил о героической команде, в которой сражался его отец. Однако он ничего не ответил и решил, что еще поговорит с Вестом на эту тему.