«Мальчиш-ш-шки!» — шипела Вальбурга, но, кажется, буйная молодежь уже перестала ее побаиваться, кроме, конечно, случаев, когда леди лично спускалась в дуэльный зал, чтобы преподать очередной урок. Несколько дней после этого перед ней обычно ходили по струнке, но потом все начиналось сначала.

Хагриду делать там было нечего, хотя он и заходил пару раз — заклинания его не брали, даже от ставшей знаменитой (в узком кругу) снейповской Сектусемпры ему разве что почесаться хотелось. Зато сам он колдовать мог… Так что из зала его выставили быстро — смысл соревноваться, с такими-то преимуществами?

Андрей в очередной раз оценил, насколько он удачно попал — на полувеликаньем предплечье преспокойно умещались палочки разной длины, а активировать их было достаточно мысленно. Так что он теперь мог, как царевна-лебедь, взмахнуть рукавом так, что результат не забудет никто. Из тех, кто выживет, конечно. Иллюзию лебедей он, кстати, тоже пару раз пытался запустить, когда никто не видел, но ничего не вышло — видимо, слишком приземленным и практичным он был. Ну и на царевну-лебедь явно не тянул.

В «день икс» все шло как по писаному — ровно до тех пор, пока Нимфадора не увидела жеребеночка единорога. Она взвизгнула, а уже через пару секунд весело заржала и топнула копытцем, приглашая нового приятеля к игре.

Наблюдающая за всем Ниночка, прикинувшаяся очередным стволом, быстро прыснула на Андрея водой из своего родничка — и тот замер, словно дерево, невидимый и не ощущаемый никем живым, кроме Старшей дриады. А та внимательно наблюдала, как колышутся ветки елки, за которой стоял директор. Ей было интересно — этого мага она, конечно, видела не раз, даже сталкивалась с его пренебрежением, так что дальше решила разыграть все по-своему.

Напустить морок, завести путника, усилить его мысли — древним лесным существам это как раз плюнуть. И вот директор начал медленно подходить к самочке единорога…

Самочку же весьма заинтересовал внезапно покрывшийся вкуснейшими листочками соседний куст, оказавшийся таким лакомством, что та аж прижмуривалась от удовольствия. И совсем забыла, что только что хотела разобраться, что за детеныш приблудился к ним!

Да, мало в лесу живых существ, способных спорить с колдовством дриад. А уж Старшей — тем более.

Как вы думаете, что сделает дикая кобылица, если она наслаждается вкуснейшим лакомством, а к ее вымени (уже почти незаметному и пустому) вдруг прикоснутся наглые холодные человеческие руки?

Летел директор низенько, но далеко, и удар его изрядно оглушил. К сожалению, он пришелся не в нос, так что на лбу образовался вполне недвусмысленной формы отпечаток, медленно наливающийся опухолью. Единорожка, гневно заржав, ускакала в лес, уводя за собой обоих детенышей, Ниночка шевельнула рукой Хагрида, за шиворот Дамблдору проследовал небольшой рыхлый серый комок просыпающихся комаров и еще несколько столь же маленьких, почти незаметных, но от того не менее злостных кровососов, о которых Ниночка решила пока никого не предупреждать. Да и зачем? Кровь-то нужна!

Альбус пришел в себя довольно скоро — помогли именно комары. Дриада не успела их призвать достаточно быстро, так что в ее мешочке оказалось всего несколько штук тех, что успели урвать хотя бы капельку комисс… директорской кровушки.

Дамблдор же продолжал звонко бить себя по шее и активно чесаться, в конце концов скинул мантию на снег, сам собрал оставшихся раздавленных и не очень насекомых и лично их уничтожил. А потом хмуро осмотрел окрестности, но по-прежнему никого не увидел. Разве что на краю поляны стоял дуб, довольно похожий на лесничего. Альбус прищурился, протер очки… Любимый артефакт слегка треснул, но, кажется, продолжал работать. Он проверил его на одном из своих защитных перстней — магические линии были видны — и снова посмотрел на край опушки. Нет, все-таки дуб. Значит, Хагрид с Нимфадорой точно где-то на другой поляне. Он вздохнул с облегчением, а потом выругался… Потому что заклинание заметания следов все еще действовало, а вот с какой стороны опушки он сюда пришел, из головы вылетело напрочь. Ну… или выбили.

В это время половина из запущенных ему за шиворот клещей уже принялась за свое кровососное дело. Дриада призовет их к себе только когда начнет темнеть, а Хагрид будет почти готов всплакнуть над комариными останками и жалкими капельками — такое количество не помогло бы возродить Лорда даже в виде микрогомункула, расчеты Блэков и компании он помнил хорошо.

Каково же будет его удивление, когда дриада, сосредоточенно нахмурив брови, отвернется, что-то выхватит из воздуха, а потом протянет ему несколько мелких темно-серых «виноградин». Только рассмотрев их поближе, Андрей поймет, что это. И, конечно, вознесет дорогой дриаде хвалу, с разгону пообещав медаль и грамоту… Ниночка, понятия не имея, что это и зачем оно ей, ради интереса согласится.

День для них выдался непростой, так что торопиться куда-то, в частности, на Гриммо, Андрей не собирался — хотелось просто отдохнуть. Он связался камином, сказал, что все на месте, и блаженно вытянул ноги, развалившись в новом, недавно лично им трансфигурированном из старого табурета, кресле. Набегался он сегодня по лесу, несмотря на все «быстрые тропинки» Ниночки.

Как только он очухался и увидел, что директор отошел на безопасное расстояние, пришлось бежать за Нимфадорой. А пойди догони единорогов на своих двоих, пусть даже полувеликанских! И не просто единорогов, а испуганных. Пришлось идти по следам, но через некоторое время их пересекло еще несколько следов, а потом еще и еще, а охотником и хорошим следопытом Андрей не был — с того раза с ловушками бывшего приятеля завязал.

Без Ниночки мог бы и не выбраться из чащи, наверное. Она же его еще и обсмеяла, мол, какие ему единороги в чаще, они только на опушках водятся, всем копытным открытые пространства подавай, кроме фестралов. Только те в глубину леса и ходят — хищникам среди стволов вольготно. Только он выбрался в те места, которые узнал, начало темнеть, а дриада напомнила, что директор тоже еще по лесу ходит.

Взвесив, кто и за что будет отвечать перед разозленной мамой Нимфадоры, Андрей вздохнул и понял, что прикрыться он сможет только директором. И пошел вызволять того из чащи. Вот только Альбус на сей раз ему почему-то был, кажется, по-настоящему благодарен. Андрей не совсем понял, за что — старик стоял неподалеку от основной тропы почти у выхода из леса. Но не прикидывался, Андрей готов был зуб дать… или даже два.

Все это Хагрид выложил Северусу, который, не выдержав ожидания, заявился к нему в хижину через камин. И теперь они попивали простой ромашковый чаек, представляя, какие кары в скором времени обрушатся на самого Хагрида и на директора. Ну и косточки последнему перемывали, не без того.

— Погоди, он что, Фоукса своего призвать не мог? — нахмурился Снейп. — Или тот недавно возродился?

— Да нет, я заходил на днях, — ответил Андрей. — Нормальный птиц был, не старый.

— Маразм одолел?

— Может, ты малость с чайком перестарался?

— Да не должно бы. Я ж как всегда, на себе проверял. Ну и еще… на паре добровольцев.

— Это когда леди Блэк решила вам помочь с очередным ремонтом дуэльного зала?

— Угадал, — ухмыльнулся Снейп. — Незабываемый был день.

— Не пойму, крови мы вполне достаточно получили, а ты вроде как не рад…

— Думаю, как очистить, — снова посерьезнел Снейп. — Тут же еще собственные вещества этих… насекомых…

— А точно волшебством нельзя? Мне когда будущее привиделось, Петтигрю Гарри на кладбище руку обычным Секо резал… Да я же тебе рассказывал!

— Ну вот и получилось… что получилось, когда к кривым рукам прилагаются еще и кривые мозги! Рецепты-то надо во всех подробностях разбирать! Да не по одной книжке, а всю информацию собрать. Эх, работы… Давай мне, пойду думать, а ты отдыхай пока.

Только когда Снейп с собранными трофеями отправился к себе, Андрей похолодел: а что, если какой клещ окажется того — энцефалитным?!