— Запиши на мой счет, — не моргнув, заявил Андрей, весомо опираясь на столешницу.

Хозяин заведения, а может, бармен, что-то прошипел, странно на них поглядывая.

— Ась? — ласково поинтересовался Андрей. — Не расслышал я чой-то…

— Да на! — перед ним брякнули миску явно со второсортным мясом же, от которого просто несло специями.

— А на бошку тебе это не надеть? Этот баран сколько дней назад умер?

Бармен побелел.

— А если я скажу, что ты меня травишь? — продолжил Андрей.

— Да провались ты! — рявкнул трактирщик. — Всегда жрал чо дают и деньги зажимал. Знаешь, сколько ты должен?

— Освежи мне память. И себе заодно. Сколько ты мне должен, чтоб я не заложил твой маленький тухленький бизнес, — Хагридов кулак на стойке с хрустом сжался.

— Ты это… не серчай. Счас отдашь мальца, разбогатеешь.

— Что сделаю? Куда отдам?

— Так эта… ты разве его не того? По делу же принес? — бармен, кажется, по красноречию не особо далеко ушел от канонного Хагрида. Да и по мышлению тоже.

— И где нынче дела лучше «того»? — спросил Андрей. Им нужна была кормилица, хотя бы на пару раз. Вот только как с того можно разбогатеть, ведь наоборот должно быть?

Он насторожился, уже подозревая кое-что, но спрашивать благоразумно не стал, вместо этого пообещав:

— Хорошо подскажешь, зайду на обратном пути.

— Так у Морибанда, как обычно. Только он не пускает, кого не ждет. Ща пацана пошлю, — бармен ради денег готов был расстараться.

Когда Андрей доел мясо, а Гарри — какое-то сладенькое пюре, после чего опять крепко уснул, вернулся посыльный с запиской. Хагрида с ребенком ждали.

Как только он не разнес к чертям это местечко, Андрюха не знал. Пудовые кулаки лесника сжимались, готовые перемолоть все до косточки тем, кто решил, что он принес годовалого ребенка на продажу. «На ритуал уже не подойдет», — вспомнил он и скрипнул зубами. Как только на месте не убил… Но Хагрид-настоящий такого явно не практиковал: то-то ему там сильно удивились.

«Ох и спалился же я… — он захлопнул за собой дверь так, что она развалилась на две половины, и ушел, не оглядываясь, крепко держа Гарри одной рукой и все еще сжимая и разжимая кулак — это вроде помогало не сорваться. — Ладно хоть Гарри никто не признал. И теперь надо будет это как-то объяснять. Хотя — кому?»

Словно в качестве ответа впереди замаячила ярко-фиолетовая мантия в летающих по ней больших звездах. Высокий старик, единственный здесь обладатель длинной белой бороды смотрел на него… странно.

— Директор! — завопил Андрюха и ринулся к нему. — Тут такая беда, директор! Гарри вот… еле водички ему нашел!

— В Лютном? — выражение лица Дамблдора было непередаваемо.

Хагрид по идее должен был зарыдать, и Андрей это с блеском исполнил — зря, что ли, в студенчестве был пусть не первой, но вполне себе звездой университетского СТЭМа? (Студенческий Театр Эстрадных Миниатюр).

Прерывая слова и громко хлюпая, он попытался живописать свое падение, утрату «мацацыкела», страшное пробуждение в неизвестном месте, и конечно, голодного и холодного Гарричку, которого ну вот совсем нечем было покормить.

Попутно он все время вытирал рукавом якобы слезы и сопли, так, что рожа быстро стала красной как кирпич и глаза действительно заслезились. Дамблдор потянул носом.

— Да вы что? Я ж ни-ни! — возмутился Андрей. — Гарри же!

Но когда директор протянул руки, чтобы взять малыша, пришлось сжать челюсти и прикрыть глаза — отдавать ему ребенка не хотелось совершенно.

А потом все пошло как по накатанной. Малыш продолжал спать, видимо, пюрешечка была с наполнителем. Дамблдор аппарировал их в Хогвартс, прямо в замок — Андрей проникся уровнем его доступа, но продолжал бормотать нечто покаянно-испуганное и не особо членораздельное, но по тому, как расслабился директор, понял, что попал, что называется, «в масть». Правда, не все было «по канону». Когда пришла МакГонагалл, директор забрал Гарри, а его отправил к себе, отдыхать, мол, уже сделал свою работу, хоть и не идеально. И как Андрей ни старался услужить еще, как ни каялся, с собой его не взяли.

«Ну и хрен с вами. Можно подумать, я адреса не знаю, — фыркнул он про себя. — Кстати, тут же у Хагрида где-то собакен быть должен, наверное, покормить надо, — подумал Андрей, наконец определив, в какую сторону шагать к хижине лесника — своей новой недвижимости. — Хорошо, собачники в друзьях были, так что разберусь, если он не учует, что не я его настоящий хозяин. И повезло, что никто не видел, куда я иду — вон какой крюк дал. Ну что ж, пора разбираться». И он прибавил шаг.

Он не знал, что директор и его заместительница проводили его пристальными взглядами, но вывод сделали простой: привычный всем Хагрид действительно хорошо навернулся. Головой. Но беды в этом, как они считали, никакой не было.

В берлоге полувеликана его встретил умеренный холостяцкий бардак — Андрей и сам развел почти такой же после смерти супруги. Сориентировался он быстро. Клык не высказал никаких собачьих сомнений: бодро вилял хвостом, радостно подпрыгивал и вылизывал все, до чего мог дотянуться. Андрей снова порадовался своему новому росту — лицо осталось не обслюнявленным.

Получаса хватило, чтобы разобраться, как и что. Грязи, чего Андрей боялся, особо не было, помещение в целом напоминало бы заимку или избушку охотников-промысловиков, не будь оно таким большим. Хотя как большим… Хагриду так в самый раз.

«Сельский быт, — улыбнулся Андрей. — Ну что, бывало когда-то и это за счастье. Туалет на улице? Ну так не в сугробе под елкой, нормально. Понять бы еще, где тут мыться-стираться, или Экскуро, и все тебе? А банька бы не помешала, жаль, не поймут. Спалюсь… Но попробую что-нибудь придумать, Запретный лес большой! Самое главное, тут можно спрятать не одного, а десяток малышей!»

Здоровенный теплый сарай, в котором он быстро прибрался по той причине, что там почти ничего не было, мог послужить хоть для целого детского садика. Небольшого. И гавкание Клыка с улицы слышно не было совершенно, значит, и Гарри, если будет гомонить, никто не услышит.

— О черт! — хлопнул себе по лбу Андрей. — Снейп же! Та-а-ак, какой там был адрес? Коукворт, точно. Мне нужен «Ночной рыцарь», значит, надо в Хогсмид. Хм. А водитель и кондуктор местного общественного транспорта случаем никому ни о чем не доносят? Хотя что это я? С аппарацией пока швах, но Обливиэйт я хорошо помню!

«А еще я очень быстро хожу, — понял он, когда не заметил, как дошагал до Хогсмида — почти точно такого, как в кино. — Ба, тут же камины есть… У Снейпа, кажись, точно был. Ну-ка, ну-ка…»

Первым, что увидел Андрей сквозь оседающую кирпичную крошку и пыль, был какой-то неприлично юный Снейп, смятой куклой валявшийся прямо тут, на полу темной и неуютной комнаты. А почему так темно? Неужели уже вечер? Он вызвал Темпус и обомлел — было уже хорошо за полночь. Андрей мысленно выругал сам себя: не прибираться в доме надо было, а бегом парня спасать! Ишь, увлекся. Дом никуда не денется, а этот… Черт, черт, черт. Но нет, сдаваться Ломоносов не собирался. По крайней мере, Снейп жив, а не болтается в петле, вены целы и не отравился — по канону не должон. Значит, надежда есть. Главное, что он успел до директора — тот его еще в учителя и свои верные слуги не записал. Или?..

Камин у Снейпа действительно был, но теперь уже точно в прошлом. Собственно, из бессознательного состояния хозяина дома вывела именно эта часть интерьера, когда разлетелась на куски, большие и маленькие — иначе Хагрид вылезти не мог. Все это напоминало небольшой взрыв, так что проигнорировать его Северус не мог.

Все это настолько выбивалось из его представлений, что он, только что чувствовавший себя почти мертвым и вполне серьезно собиравшимся это самое «почти» исправить, мысленно выбирая наиболее болезненный способ, только глазами захлопал. Хагриду-то тут что надо? Правда, мысль о том, что его послал директор, появилась быстро, но Дамблдор что, хотел отрезать его от мира, разрушив камин? Хагридом? В голове не укладывалось.