Санитары по тревоге номер три, означающей помощь укушенным оборотнем, явились почти моментально — пятеро «шкафов», всего на голову поменьше Хагрида и экипированные в непрокусываемые вещи от обуви до перчаток. И только когда весь вверенный ему отдел перекочевал в специальные смирительные носилки, начальник позволил себе немного расслабиться, и из его горла вырвался безнадежный горький вой…

Очнулся он в небольшой отдельной комнате с белым потолком и зарешеченными окнами. Из соседнего бокса доносилось активное поскуливание. Ухо начальника различило знакомые нотки того, кого он прочил себе в замы — мистера Уильямсона. Собравшись с мыслями, он подошел к двери и попытался позвать его, но получилось только пролаять его фамилию.

Однако в ответ тот взвыл… И снова пришли санитары.

Второе пробуждение было уже не таким бодрым. Поскуливалось уже само, есть не хотелось, а потом вообще ничего не хотелось, просто сидеть и молчать. Ну или лежать, уткнувшись носом в подушку.

Никто из них не знал, что в Мунго, немалую часть крыла которого занял весь Третий отдел Аврората в полном составе, назревала нешуточная гроза. Колдомедики крыла Проклятий напоминали тучу. В том числе потому, что никаких проклятий на заболевших не нашли. Ну, конечно, не совсем, но таких, чтобы могли вызвать коллективное помешательство, точно. Мелочь всякую поснимали, вроде пары сглазов — болтливости и доверия, да и все. Ничего не изменилось, да этого и нельзя было ожидать. А потому «проклятийники» изо всех сил пытались перевести доблестных авроров в другое крыло, к пострадавшим от зелий.

Колдомедики того крыла, в просторечии именуемые «зельевиками», выглядели еще мрачнее и держали круговую оборону, требуя доказательств того, что все это безобразие — результат применения именно зелья. В качестве доказательств им могли предъявить только два десятка съехавших крышей авроров, которые почему-то считали, что они — собаки.

Впрочем, некоторые колдомедики с обеих сторон по поводу ряда пациентов были с ними согласны.

А вот к колдомедикам из крыла болезней, вызванных трансфигурацией и анимагией в частности, обратиться пока никто не догадался… Сложная дисциплина, непопулярные, точнее, нечасто встречающиеся патологии… и скромное место почти на задворках клиники. Да, Сириуса Блэка лечили именно там.

«Вы в долгу за спасенные жизни близких, мадам, — прочитала Августа Лонгботтом принесенную скромной и незаметной совой записку. — Нужна ваша помощь для легализации известного вам лица».

Железная Августа одобрительно хмыкнула и присела за стол, подавая сове печенюшку из сушеных мышей, и, пока та аппетитно хрустела, быстро набросала несколько строк.

«Всецело одобряю ваше своевременное решение, мистер Снейп. Когда и где? Могу открыть для вас камин. Тайну и неприкосновенность, естественно, гарантирую».

— Молодец, мальчик, — пробормотала она, привязывая письмо к лапе совы. — Очень своевременно, очень.

О том, что Третий отдел Аврората, всегда разбиравшийся с документами и в том числе (если не в первую очередь) с доносами, был полностью нейтрализован неизвестным проклятием, она уже была в курсе. Настоящее имя ее чудесного помощника и спасителя ее Фрэнка — о, она же бывший аврор! — в первые пару дней вычислила по приметам, не говоря никому ни слова, как и поклялась.

Отношение к Северусу Снейпу у нее было самым теплым — ну а как еще она могла относиться к тому, кто, будучи Пожирателем, сделал все, чтобы повязать самых опасных собственных же коллег — не испугался! Даже если он каким-то образом узнал, что их Лорд исчез, пойти против таких маститых его сподвижников — очень, очень дорогого стоит. Снейп определенно заслуживал уважения, поддержки и… такого же Ордена Мерлина, как у нее. Не меньше. И вообще у нее перед ним долг, а оставаться в долгу продолжительное время ей совершенно не хотелось ни перед кем.

«Ай да бабуля, — подумал Андрей, разворачивая ответ мадам Лонгботтом. — Интересно, сколько времени ей понадобилось, чтобы вычислить Снейпа? Хотя не это сейчас главное. И все же надо бы с ней кое-что перетереть прежде, чем пихать Северуса в камин — он ведь тот еще строптивец, а все должно быть разыграно, как по нотам».

И он засел за ответное послание — более подробное, уже не от имени Снейпа, а «его друга, у которого тот скрывался», дабы расставить все точки над «и». Так что скоро Августа была предупреждена о «неприличной скромности», «досадной нелюдимости» и ряде других дарований молодого, но подающего очень большие надежды мастера зельеварения, талантливого менталиста, неплохого боевика и просто хорошего человека. Тем более что и сама неплохо с некоторыми из них познакомилась, так сказать, прямо в деле, и дело то было горячим… По крайней мере, скульптурную группу в своей гостиной Августа частенько вспоминала с удовольствием, протирая бархоточкой новенький орден.

Андрей не собирался складывать все яйца в одну корзину, так что параллельно отправил еще одну школьную сову лично к Рите Скитер. Все должно быть правильно и публично.

Когда Северус Снейп попал буквально в объятия мадам Лонгботтом, не менее «железные», чем она сама, он даже рыпнуться не смог. А в следующий момент они уже стояли вместе перед Руфусом Скримджером, еще молодым главой Аврората, но тоже весьма, весьма перспективным.

— Вот тот молодой человек, которому подготовлен второй Орден Мерлина! — заявила Железная Августа.

Снейп едва успел поздороваться и собирался уже возразить, как мадам наложила на него мощное невербальное Силенцио и, заграбастав Скримджера в другую руку, мощным и почти сокрушительным ураганом направилась прямиком к министру.

Однако Аврорат не был бы Авроратом, если бы не начали просачиваться шепотки — насчет тех самых двух списков… Но… где Третий отдел? Нету никого. Так стоит ли связываться? Какие еще, к Мордреду, списки, какой Дамблдор? Нет, это не нашего отдела компетенция… Но пару человек вслед за Августой подчиненные Скримджера направили — мало ли что.

Проводив взглядом небольшого жучка, занимающего самое замечательное для обзора место на роскошной министерской портьере, Августа дернула все еще немого Снейпа за руку, обнажая метку, и начала превозносить «бойца невидимого фронта, истинно мужественного человека, который нашел в себе силы признать собственные ошибки, отказаться от предлагаемых ему убеждений и пойти против тех, кто его «закабалил» — видимо, исключительно потому, что борьба за юные умы, особенно такие качественные…»

Ах, вы не знаете, что Северус Снейп — самый молодой мастер зельеварения не только в Британии, но и в мире? Фи, как вы безнадежно отстали, господин министр, чем занимаются ваши секретари-референты? Увольте и возьмите кого поприличнее или хотя бы того, кто будет работать, а не штаны просиживать. Кстати, где орден-то, почему еще не принесли? Она же говорила, что справилась не одна!

Вставить слово или полслова не удавалось никому… Особенно Снейпу. Ему оставалось только краснеть и сжимать губы, потому что он бы сейчас такого нашептал… И благодарить предков и наследственность за то, что на его лице краснота не выглядела особо ужасной — так, здоровый румянец смущенного молодого человека. Так что когда ему наконец навесили орден — с серебряной цепью, второй степени, он все-таки сумел прийти в себя и выдавить что-то вроде благодарности. Ну а больше от него и не требовалось. На мадам Лонгботтом он многообещающих взглядов благоразумно не бросал. Упаси Мерлин ему еще раз ей помочь.

Помощники Скримджера уже строчили, что герой оправдан по всем статьям, не глядя ни в сами статьи, ни в доносы — напомним, они все лежали, где положено, в Третьем отделе, а там недавно только специалисты из Мунго дезинфекцию провели, так, на всякий случай.

Сговор? Репутация Августы Лонгботтом давила такие мысли в зародыше. Не дай бог высказать, и вообще лучше не думать, говорят, она таких раскалывала на допросах, поди, легилименцией владеет… Нет-нет. Пошли шепотки, что это был настоящий подвиг. Постепенно их начали поддерживать — поступок Снейпа затронул струны во многих душах.