— О нет, — лицо девушки опечалилось еще сильнее. Рукой она прикрыла рот и отвернулась. Отросшие длинные волосы скрывали ее лицо.

И снова потянулась неловкость. Тишина кричала громче звука, но Вацлав не знал, что можно было еще добавить, что нужно было сейчас сделать. Он ничего не знал.

Мужчина заметил, как на деревянной перекладине постепенно появлялись мокрые следы. Йосола плакала и это бритвой разрезало душу.

— О, Йосола, ну что ты? Ну не стоит плакать. Это ведь все не повод, чтобы плакать.

— Да, радоваться надо, — выпалила она ни то от злости, ни то от боли.

— Не надо ни радоваться, ни плакать. Зачем впадать из крайности в крайность?

Что делать?

Некоторое время он так и стоял, наблюдая как ее тело вздрагивает. Йосола не просто плакала, но рыдала. И, обессилевши искать подходящие слова, Вацлав попросту обнял ее. Больше всего Флён не любил женских слез. Знала ли об этом уже Йосола?

— Ну, ладно уж, хватит тебе. Все мы живы, никто не умер, — если мужчина не понимал причин Йосолы покинуть команду, то сейчас не понимал ее реакции еще сильнее. — Давай попьем чай и отложим этот разговор. Ты примешь решение, а я… — он покивал собственным мыслям и сказанным словам. — Постараюсь принять это.

В ответ ничего не донеслось. Йосола продолжала плакать, но однажды Вацлав услышал краем уха ее слова: «лучше бы вы были мерзавцами». Как бы мужчина не пытался узнать, что это значило, ответом ему было молчание.

Так они стояли долго. Капитан даже потерял счет времени, и начинало уже смеркаться. Но и оставить Йосолу он не мог, пускай она даже была в границах его дома.

— Извините, что прерываю вас, — послышался голос матери. Вацлав обернулся к ней. — Я пойду, прогуляюсь, а вы располагайтесь.

— Ох. Тебе составить компанию?

— Нет, что ты. Лучше помоги гостье обустроиться. Йосола, верно?

Девушка обернулась и согласно кивнула. От следов тихой истерики простыл и след, сменившись на широкую улыбку.

— Да, хорошо, мама. Как только допьем чай, — сказал Вацлав, посматривая на Йосолу.

Как ни странно, дальше девушка вела себя бодро. Ей будто отшибло память, и она, позабыв о своих недавних слезах, теперь болтала с Вацлавом на всякие пустяки, в основном задавая вопросы. Чаем она запивала печенья, оставленные матушкой Флёна на столе. Еще удивительней стало, когда она внезапно стало веселой, принявшись щекотать мужчину. А тот же чутко на это реагировал, но пришлось контратаковать и Йосола залилась смехом, извиваясь подобно змее.

— Мне нравится твоя фамилия — Флён, — сказала она, когда они упали на диван, выдерживая перерыв в их борьбе.

— Да? И чем же?

— Мне сразу представляется маленькая птичка.

— Один мой знакомый говорил, что я смеюсь как сорока, — Вацлав отвернулся и добавил: — Знать бы еще как смеются сороки.

Непонятным было, как воспринимать смену настроения Йосолы. Однако, даже если так, вечернее время они провели хорошо. И все же Вац хотел узнать точно, что же Йосола решила. Не мог он вот так оставить все в неопределенности.

— Пожалуйста, дай ответ завтра, — сказал он на прощание девушке, оставляя ее в выделенной комнате. Там же осталась и Руби, если бы Йосоле что-то потребовалось. Впрочем андроид освободилась практически сразу, приступив к последним хозяйским делам на сегодняшний день.

А вот Вацлаву до утра стоило дотянуть самому. Представляя дальнейшую жизнь без Йосолы, ему становилось тошно. Но что-то внутри неистово рвалось связать судьбу именно с ней. Да и где он еще сможет найти себе женщину, когда? Неужели ему так и суждено будет блуждать в одиночестве? Видимо, так и есть.

«Не иначе, как плата за мечту», — подумал мужчина, не находя иных объяснений.

И все-таки он не мог устраивать перед Йосолой истерики, упрашивая ее остаться, пытаться привить любовь к себе. Завтра утром она даст ответ, а ему останется с честью и смирением принять уготованную судьбу.

Но судьба оказалась намного суровее.

С утра, часов в восемь по местному времени, Вацлава разбудил перенаправленный звонок. Руби успела ответить, но звонившему требовался именно капитан.

— Доброе утро, капитан, — голос Джоруда ДюГанда молотом ударил по сонному человеку.

— ДюГанд? Что Вам нужно? — непонимающе спросил Флён.

— Вы хорошо поработали на той операции. Сольбано не врал, что Вам можно доверять.

— Мы вроде показали себя, еще тогда на станции, — недовольно сказал рыжеволосый мужчина. Мысли путались, не отойдя от сна.

— Именно. Но есть кое-что, что меня гнетет, капитан. У Вас есть вещь, которая по праву принадлежит мне и моим людям. И я хотел бы, чтобы Вы ее вернули.

Эти слова сразу же привели Вацлава в чувство. Ему показалось, словно перед ним внезапно оказался опасный хищник и напряжение резко разнеслось по всему телу. Унизительно! Джоруд наконец разыграл свои карты и теперь решил забрать Йосолу. И еще называл ее «вещью»! Цинизма ему было не занимать. Он говорил что-то еще, но Флён настолько сильно растерялся, что все слова обходили стороной.

— …Капитан, я знаю, что она у Вас. И я мог бы воспользоваться своими полномочиями, чтобы призвать спецподразделения. Но Вы еще мне нужны.

— Я… Джоруд, я сейчас в отпуске и раз Вы звоните сюда, то знаете, что я дома. Дайте мне хоть немного времени разобраться.

— Хорошо. Я позвоню еще раз через шесть часов. Надеюсь, мы найдем общий язык. Ведь, поверьте, Вам не нужны проблемы, которые Вы можете получить.

Связь прервалась. Вацлав сидел покинутым на своей постели. Вот его прежняя жизнь и подошла к концу. Теперь все серьезно. Если он отдаст Йосолу, то все будет как прежде. Только внутренне он себе не простит, что отдал своего человека. А если нет… Флён скрыл лицо за ладонями.

«Всю свою жизнь я старался жить по уму, по совести. А теперь, чтобы я ни сделал, все окажется ужасным», — вчерашний разговор с Йосолой отошел на второй план.

Еще больший груз повис на шее, и теперь Вацлав осознал совершенно четко: он не вынесет его. Посидев еще немного, взвесив все «за» и «против», наскоро придумав план, мужчина все же пришел к решению. И сейчас вся команда получала экстренные сообщения о возвращении на корабль в связи с тревогой. Он не отдаст Йосолу.

Примечание к части

* подразумевается 2160 год и далее.

Никто не ожидал, что их призовут по тревоге. Будь они военными, то это объясняло бы происходящую срочность. Среди людей зародились нехорошие мысли и они отправлялись на космодром настолько быстро, насколько могли. Связь с капитаном никому установить не удалось. Из-за этого ситуация становилась еще напряженней и пускать все на самотек никто не решил.

Сам же Вацлав не медлил. Одевшись в то, что оказалось под рукой, он бесцеремонно ворвался в комнату с Йосолой, и та с удивленно-испуганным взглядом смотрела на него, одетая в одно нижнее белье и разбирающая свои немногие пожитки на столе.

— Собирайся. Мы уходим, — только и сказал мужчина.

Плана в голове как такового не было. Только наброски, да и те стояли на глиняных ногах. Капитан все же продолжал бросать вещи в сумку, постепенно осознавая масштаб представшей проблемы. Нет, катастрофы! Никто не последует за ним, если он скажет так, как есть. К тому же, корабль вряд ли пересечет высокую орбиту Закстанора II. Нужен был план.

Поклажа оказалась тяжелее, чем когда Вацлав только приехал. Еще бы! Он закидывал туда все, что могло ему пригодиться. По привычке внутри сумки оказались даже личные документы, хотя большая часть груза состояла из еды.

Насколько долго им самим хватит провизии? Вряд ли Фрейе удастся долго прятаться. На Дарготе их сдадут с потрохами, а на Земле им делать нечего. Можно было бы просить укрытия через Марию, но проблем с этого оказалось бы еще больше. Их быстрее завербуют в орден, что в планы Флёна не входило. Про Аракктур нечего было и говорить. Оставалось только лететь к уже позабытой червоточечной станции и, поверив в рассказы, отправиться на другой конец, чтобы найти там спасение.