— Я, — пробормотала Лилис, качая головой, — я устала. Думаю, продолжу завтра.

Она не стала дожидаться разрешения Маркаса. Быстро сложив рубашку в корзинку, она поднялась. Она не могла поверить, что так сильно привыкла к присутствию Маркаса, что оказалось невыносимо сложно не смотреть на него. Кто же был виновен в этом? Она, что позволила себе такую неоправданную глупость или Маркас, позволил ей почувствовать иную жизнь. Нет, дело было вовсе не в благах и уютном доме. Маркас, сам того не ведая, показал ей людские отношения. Отношения между мужчиной и женщиной. Отношения между друзьями. Отношения без ежедневного наказания по пустякам.

Лилис сжала кулаки и повернулась к Маркасу. Может она и пожалеет от этом, но сейчас ей нужен был хоть какой-то ответ.

— Почему ты делаешь это? — спросила она, сделав к нему один короткий шаг.

Маркас перекинул ногу на ногу, наблюдая за ней пристальным взглядом.

— О чем ты? — спокойно спросил он.

Лилис смотрела на него, не зная стоит ли продолжать этот разговор или попытаться сбежать. Она никогда не была трусихой и сейчас не будет. Отступив, она провела ладонью по животу в успокаивающем жесте, привычном для себя. Маркас тут же проследил за этим движением. На мгновение расслабленность слетела с него, но он почти сразу справился с этой слабостью.

— Ты даешь мне надежду, — с отчаянием в голосе сказала Лилис, — надежду, которую я у тебя не просила.

Маркас встал со стула. Ему не понадобилось много времени, чтобы дойти до Лилис. Ей пришлось задрать голову, чтобы посмотреть на него. Он, как всегда, возвышался над ней.

— Это слишком жестоко по отношению ко мне, — пробормотала Лилис, — Даже хуже, чем все, что у меня было в прошлом.

Маркас провел рукой по ее волосам, накручивая длинные пряди на палец. Он ничего не делал из того, о чем Лилис говорила. Та жизни, которой она жила в его клане, была самой простой и обыденной. Он знал, что она работала наравне с другими. Он никогда не выделял Лилис среди других членов клана какими-то особыми благами и впредь не собирался это делать. Так что ее обвинение было пустым.

— Не говори глупости. Мы оба знаем, чем все это закончится, не так ли? — сухо спросил Маркас, — Или ты хочешь чего-то другого? Быть может хочешь попросить меня оставить тебя в клане после родов?

— Нет, — громко проговорила Лилис, замирая у него в руках. Она и помыслить не смела о том, что сказал Маркас. И, к сожалению, не только из-за клятвы, данной Лахлану, — Этого не будет. Ведь так?

Маркас сжал губы, сурово глядя на нее.

— Почему ты шьешь рубашку для дочери, а не для сына? — внезапно спросил он.

— Я чувствую это, — уклончиво пробормотала Лилис, — У меня будет дочь.

Маркас отпустил ее и отодвинул немного дальше. Его взгляд уперся в ее живот. На его лице было написано чистое, неподдельное удивление. Лилис сдержала напряженную улыбку. У нее никогда не получится объяснить ему, почему она была так уверена в этом. Тогда ей пришлось бы рассказать ему о подозрениях Фэррис.

— Я жду дочь и хочу, чтобы она получила то, чего не было у меня. Хоть какого-то напоминания о матери. Я буду благодарна, если ты разрешишь мне это, — Лилис отошла к кровати и посмотрела на корзинку. Больше всего, она хотела бы сама надеть рубашку на дочь, но понимала, что мечтать о таком ужасно. Этому никогда не сбыться.

Маркас не стал отвечать. Он шагнул к ней, резким движением притягивая ее к себе. Он не причинял ей боль, просто держал так, чтобы она не могла от него отступить.

— Шей свою рубашку, если так этого хочешь, — спокойно сказал Маркас, пристально оглядывая ее с ног до головы.

Лилис засияла от счастья. Улыбнувшись, она привстала на носочки и запрокинула руки ему на шею, теперь уже сама, прижимая его к себе. Маркас ничего не сделал. Не отступил, но и не ответил ей. Лилис этого и не хотела. В этот короткий момент она была счастлива лишь от осознания, что больше не нужно прятаться. Она верила в слово Маркаса. Если он ей позволил подарить эту рубашку, значит, так оно и будет.

— Спасибо, — с улыбкой проговорила она, еще крепче прижимаясь к Маркасу, — Это много, очень много для меня значит.

Вместо ответа, Маркас подхватил ее на руки и понес к кровати. Зная, чего он хочет, Лилис поцеловала его, не прерываясь даже когда он уложил ее на кровать. Вместо этого, она потянула его на себя, не пожелав отпустить пусть и на короткое мгновение. Маркас довольно заворчал. Его руки скользнули по ее волосам, опускаясь ниже к вырезу простого платья. Ткань затрещала и разошлась в сторону, разорванная одним резким движением. Все что осталось сделать Лилис, с помощью Маркаса выпутаться из остатков платья.

Полностью обнаженная, Лилис выгнулась в мужских руках, потираясь о жесткую ткань его рубашки всем телом. Чувствительные соски напряглись от этого прикосновения, и Лилис прикусила губу Маркаса, застонав от наслаждения. С диким ворчанием, он просунул руку между их телами и сжал ее грудь, покручивая затвердевшую вершинку между пальцев. Лилис дернулась, подаваясь к нему. Застонав, она скользнула руками вниз по широкой спине Маркаса, задирая кверху его килт и обхватывая его поясницу ногами.

— Маркас, — прошептала Лилис, запрокидывая голову. Маркас проложил дорожку коротких отрывистых поцелует по ее шее, опускаясь ниже и ниже. Его губы сомкнулись на ее соске, втягивая и посасывая резким движением, заставляющим Лилис ерзать под ним.

Маркас проник в нее пальцем, подготавливая ее к себе. Лилис запрокинула голову назад и крепко вцепилась в его плечи. Она горела, пока Маркас поглаживал и потирал то место, от которого по коже пробежала дрожь сладкого предчувствия. Не удержавшись, Лилис двигалась, сама потираясь о пальцы Маркаса, двигаясь в том ритме, к которому он ее приучил. Она чувствовала, что готова и всем телом показывала Маркасу это.

И он сделал это. Он вошел в нее, крепким подчиняющим ударом. Лилис вскрикнула, поддаваясь к нему. Закрыв глаза и еще крепче цепляясь за Маркаса, она встречала его, зная, что ее наслаждение совсем близко. Маркас не останавливался. Он поймал ее поцелуй, впиваясь в губы грубым поцелуем.

Его язык прошел между ее губ, входя и тут же отступая. Так же он двигался внутри ее лона. Лилис горела в огне. Ее тело дрожало, и она не смогла уследить, в какой момент все внутри нее взорвалось от наслаждения. Задрожав, она прильнула к Маркасу, уткнувшись в его мокрое плечо.

Маркас зарычал. Он вбивал в нее в диком безжалостном ритме, от которого изголовье кровати билось об стену. Лилис зажмурилась, уцепившись за его взмокшую спину.

Маркас дрожал, его ягодицы сжимались, пока он входил в нее, следуя к своему удовольствия. И это случилось. С диким рыком, Маркас запрокинул голову, изливаясь в Лилис. Потом, он снова вернулся к ее губам, продолжая двигаться в ней, на сей раз медленными, ленивыми толчками.

Лилис тоже не стала отпускать Маркаса. Закрыв глаза, она позволила себе окунуться в него, зная, что ничего не закончилось. Это лишь притягательное начало.

К обеду следующего дня Лилис чувствовала себя немного усталой. Прошлая ночь выдалась уж очень бессонной. Маркас никак не хотел отпускать ее, хотя она была готова взмолиться о пощаде или даже потребовать ее. К рассвету он все же решил пожалеть ее и позволил уснуть, чтобы через несколько часов разбудить ее, повелительным приказом. В этот день ей было велено остаться дома и поспать. Лилис знала, что не сможет послушаться, несмотря на свой утвердительный кивок, который отправила Маркасу, перед тем, как он вышел из дома.

Мэррион по своему обыкновению придет через несколько минут. Лилис не представляла, как сможет рассказать ей, почему не выспалась. Слишком личным было то, что происходило между ними в комнате. Но, так как, Мэррион не пришла к назначенному часу, Лилис уснула и проспала до самого обеда.

Зевнув, Лилис прижала ладонь ко рту. Если не учитывать это утро, в последнее время она часто чувствовала себя немного усталой, такой, какой прежде не была. Вместе с растущим животом менялось и ее внутренне состояние. Она стала куда медленнее и все больше задумчивой. С каждым прожитым часом, ей становилось страшнее. Она с нетерпением ожидала того дня когда родится ее ребенок, но вровень с этим боялась того, что произойдет после.