— Я решу этот вопрос, когда посчитаю нужным, — сурово сказал Маркас, снова возвращаясь взглядом к Лилис. Чтобы официально признать ребенка у него был только один выход. Взять его мать в жены. Готов ли он к этому? — Может, я даже женюсь на ней.

Лоуренс хлопнул ладонью по своему колену, недовольный ответом Маркаса.

— Сделай это, иначе у людей возникнет подозрение, что тебе этот ребенок не нужен.

Маркас спокойно пожал плечами, но отвечать не стал. Как раз в этот момент, Лилис сложила платье в корзинку и поднялась на ноги. Что-то сказав Мэррион, она направилась к выходу. На него она так и не посмотрела.

Маркас что-то задумал.

Лилис думала об этом все то короткое время, пока шла домой. Пусть она и куталась в складки пледа, по коже то и дело пробегал мороз. Но это было вовсе не от холода, а от странного напряжения. То, как Маркас смотрел на нее в зале, ей не понравилось. Слишком пристально и внимательно. Будто решал что-то важное. Она не сомневалась что это связанно с ней.

На душе стало совсем не спокойно и, Лилис поспешно открыла дверь дома. Раздумывая, она не заметила, как прошла дальше, на ходу снимая плед.

Может она что-то сделала и Маркасу не понравилось? Наверное, так все и было. Она ведь знала, что нельзя отвлекаться. А сегодня она сделала это. Вдруг Маркас разозлился на нее из-за того, что она проводила время с детьми в общем зале? Он не хотел, чтобы она общалась с ними и теперь накажет ее?

Понимая, что ходит по дому кругами, Лилис остановилась. Сжав кулаки, она крепко зажмурилась и медленно задышала. Нужно избавиться от волнения. Открыв глаза, Лилис осмотрелась. В комнате было чисто и опрятно. Прямо перед выходом она затушила очаг. И это была тем, чем она собиралась заняться сейчас.

Но, даже разводя огонь, Лилис не смогла отвлечься. Скорее всего, этот вечер ей придется провести в одиночестве. Обычно Маркас сопровождал ее к дому после ужина, а сегодня позволил уйти одной. Может это был ее шанс заняться работой над рубашкой.

Лилис оглянулась на дверь и прислушалась. Она все еще не рассказала Маркасу о своей работе и не знала, стоит ли вообще это делать. Ему ведь не обязательно об этом знать, тем более от нее. Она просто закончит с рубашкой, а потом постарается передать ее через Мэррион. К счастью с каждым днем их отношения становились все лучше, и Лилис была уверена, что девушка ей не откажет.

Не откладывая ни минуты, Лилис быстро сняла верхнее платье, чтобы после работы сразу же отправиться спать. В доме стало тепло и не потребовалось набрасывать плед на плечи, чтобы не замерзнуть. Распустив косу, Лилис взлохматила волосы, позволяя себе немного отдохнуть от условностей. Теперь, полностью готовая, она вытащила из-под кровати корзинку, любовно прижимая ее к груди.

Пришлось зажечь еще одну свечу и сесть ближе у очага, чтобы как следует видеть рубашку. К счастью сидеть на шкурах было очень удобно и тепло.

Внимание Лилис сосредоточилось на рубашке и на аккуратных стежках. У нее получалось значительно лучше, чем несколько недель назад. Работы предстояло много, но Лилис знала что справится. Она сделает все, что потребуется, чтобы дочь получила свою первую рубашку. Подарок от матери. То, что заслужил каждый ребенок.

Улыбнувшись, Лилис сделала несколько стежков, заканчивая вырисовывать лепесток голубого цвета. Это всего лишь начало.

— Чем ты занята?

Лилис с испугом вздохнула и посмотрела на Маркаса. Непринужденно привалившись плечом к дверному косяку, он наблюдал за ней. Интересно, как давно он стоял там и почему она его не услышала? Обычно, она чувствовала тот момент, когда он подходил к двери. Теперь же, даже не уловила, как он зашел в дом.

Маркас оттолкнулся от двери и подошел ближе. Он посмотрел на рубашку, которую Лилис держала на коленях. Инстинктивно, Лилис спрятала ее за спину. Да она понимала, что сделала только хуже. Взгляд Маркаса из расслабленного превратился в болезненно колючий.

— Показывай, — сухо сказал он, присаживаясь на корточки перед ней, — Или мне покажется, что ты прячешь от меня что-то важное.

Со вздохом, Лилис подчинилась. Она вытянула руку вперед, передавая тонкую рубашку Маркасу. Нахмурившись, он покрутил ее в руках, а потом посмотрел на Лилис.

— Почему ты ее спрятала?

Лилис смущенно пожала плечами. Она смотрела на детскую рубашку в сильных руках Маркаса. К ее удивлению он держал вещицу очень бережно, как бы тяжело для него это не выходило. Мужчина, привыкший держать в руках тяжелый меч, смотрелся довольно странно с нежной детской рубашкой. Лилис боялась моргнуть, чтобы ненароком не упустить эту картинку. Ей не просто нравилось то, что она видела. Ее сердце забилось в разы чаще и ей пришлось сжать руки на коленях, удерживая себя от глупой наивной улыбки.

— Ответь на мой вопрос, — сказал Маркас. Он отвлекся от рубашки и посмотрел на Лилис. Она его удивило. Проклятье, в который раз.

Он не ожидал, что найдет Лилис в доме и снова за шитьем. Если в главном зале трудясь над платьем, она выглядела нежной и спокойной, то сейчас он видел в ее глазах тайну. Она что-то скрывала от него, и он хотел понять, что это было.

Лилис облизала губы, волнуясь. Говорить с Маркасом об их дочери было очень сложно. Не просто сложно, а по-настоящему невыносимо.

— Я хочу оставить эту рубашку своей дочери, — на одном дыхание проговорила она, — я хочу хоть что-то оставить для нее после себя. Я не знаю, позволишь ли ты мне это. Но это все что я могу ей дать.

Лилис выдохнула и посмотрела на свои колени. Вот она и сказала это. Сказала то, чего так сильно опасалась последние месяцы, проведенные в клане Маккей. И теперь она боялась посмотреть на Маркаса. Она понимала, что не выдержит, если увидит насмешку на его лице. Рассказав о своей надежде, она почти обнажила для него душу, и теперь он мог ее безжалостно растоптать.

Маркас умел держать лицо в любой ситуации. Но услышав слова Лилис, едва не чертыхнулся вслух. В ее голосе, звучало неподдельное расстройство, и она не пыталась его скрыть. Она ни разу не заговаривала с ним о клятве, которую дала Лахлану Макгроу. За все это время они не пыталась отговорить его. И теперь не рассказала бы, не надави он на нее как следует. Молча, она трудилась над подарком для ребенка. Проклятье.

Он не стал рассматривать ткань, чувствуя необычное для себя смущение. Вещица, над которой трудилась Лилис, была слишком хрупкой и тонкой, совсем не для его грубых рук. Поэтому он поспешно бросил ее Лилис на колени.

— У тебя красиво получается. Продолжай.

Лилис сжала ткань в руках, стараясь не смотреть на Маркаса, когда он отошел от нее. Он же, будто специально, пододвинул к очагу массивное кресло и сел.

— Продолжай, Лилис, — приказал Маркас. — Я хочу посмотреть.

Лилис вздрогнула. Ей пришлось приложить все силы, чтобы руки не тряслись. Нужно просто сосредоточиться на работе и постараться забыть о том, что Маркас сидит напротив и не спускает с нее взгляд.

Прежде она могла быть невозмутимо спокойной рядом с другими. Придется вспомнить, как она делала это.

Лилис бросила на Маркаса быстрый взгляд из-под ресниц. Да, он все еще смотрел на нее, и отворачиваться не собирался. Хорошо, пока все спокойно.

Подняв рубашку, Лилис сделала первый стежок. На удивление он вышел красивым и ровным. Значит, у нее получится. Медленно, размеренными движениями она продвигалась по рукаву рубашки, украшая ее. Она чувствовала взгляд Маркаса, но в какой-то момент поймала себя на мысли, что он ей совсем не мешал. Наоборот, она поняла, что чувствует себя спокойнее рядом с ним. Никакого напряжения, которое она испытывала, будучи одна в доме. Маркас успокаивал ее.

Рука дрогнула и Лилис остановилась. Эта плохая мысль. Отчаянно плохая мысль, которая пронзила самое сердце. Подавленно вздохнув, Лилис опустила голову, всматриваясь размытым от слез взглядом в свои колени.

— Почему ты остановилась? — спросил Маркас, хмурясь. Он хотел смотреть на Лилис, пока она работает перед ним. Теперь он понял что там, в зале все было иначе. Здесь, в доме в тишине перед очагом, Лилис трудилась для него. Остановившись, она лишила его особого наслаждения.