— Будь по-твоему, сынок.

Лилис казалось, что она разучилась дышать. Сердце колотилось в горле, а ноги дрожали. Она словно вернулась в ужасное прошлое. В то прошлое, когда она убегала от Гордона после его очередного наказания. Только на этот раз на ее теле не было следов, ее не били и к ней не прикасались. Вместо нее пострадала другая девушка. Произошло то, чего она сильно боялась.

Всхлипнув, Лилис упала на стул и прижалась щекой к столу. Но тут же вскочила, как ошпаренная. Неужели вчера, именно здесь, Маркас прикасался к ней, не причиняя боль? Ошиблась ли она, доверив ему жизнь еще не рожденного ребенка?

Лилис поморщилась и отошла в сторону от стола. Она не могла смотреть туда, где видела другого Маркаса. Более спокойного. И даже заботливого. Нет, у нее не было иллюзий по поводу Маркаса. Она знала жесткость его характера и, конечно же, понимала, на что он способен в минуту гнева. Почему же то, что произошло сегодня, так ее ошарашило? Она знала, почему и от этого становилось дурно.

Маркас любил Мэррион и он же наказал ее. Разве так поступают с теми, кого любят? Неужели мир построен на жестокости и от нее нигде не найти спасение?

Лилис задрожала и заметалась по комнате. Она не понимала что с ней. Внутри все клокотало от волнения, с которым ей никак не справиться. Голова закружилась и к горлу подкатила тошнота. Терпеть такое не было сил. Задрожав, Лилис бросилась к ночному горшку и склонилась над ним. Она не знала, сколько времени прошло, прежде чем в желудке ничего не осталось. Ее горло терзали сухие, раздирающие спазмы.

Трясясь как листок на ветру, Лилис поднялась на ноги и подошла к столу. Она едва не пролила воду из кружки, когда поднесла ее ко рту и сделала несколько коротких глотков. Ее руки все еще дрожали, поэтому ей все же пришлось поставить кружку на стол, пусть и не так аккуратно, как хотелось. Что еще сделать, чтобы избавиться от ужаса? Ничего. Может быть, лечь в кровать, накрыться одеялом и спрятаться от всего? Прежде ей это не помогало, так почему же должно сейчас?

В дверь постучали, и Лилис подпрыгнула от страха. Сердце забыло, как стучать, а голова пошла кругом. Она не хотела открывать, кто бы ни стоял по ту сторону. Но, к сожалению, стук не прекращался. Он становился все громче и громче.

Лилис зажмурилась. Она помнила, что забежав в дом, не позаботилась закрыть дверь на засов. Ничего не стояло между ней и тем, кто пришел. Нужно одно невесомое движение, толкающее дверь вперед.

Так и случилось. Лилис слышала, как скрипнула дверь, и кто-то вошел в дом легкими шагами.

— Мэррион? — прошептала Лилис, удивленно. Открыв глаза, она ожидала увидеть любого, но не сестру Маркаса, — Почему ты пришла?

Мэррион сжала плетеную ручку корзинки и посмотрела на Лилис. В ее глазах не было доброты.

— Маркас распорядился принести тебе завтрак. Как видишь, я повинуюсь его приказу, — с безразличием в голосе сказала девушка, проходя к столу, чтобы поставить корзину, — И собираюсь дальше делать это. Но вовсе не потому, что ты мне внезапно понравилась. Я хочу вернуть уважение брата и сделаю это, вот увидишь. Ты мне в этом поможешь.

Вечером, после ухода Мэррион, Лилис с волнением смотрела на дверь, пытаясь понять ждать ей сегодня Маркаса или нет. Что будет, когда он придет? Получит ли она свое собственное наказание за то, что утаила от него правду или случится что-то другое? Но что именно?

Несмотря на страх и напряжение, первые эмоции, которые охватили ее в зале, утихли, когда пришла Мэррион. Они перекинулись лишь парой слов, после чего приступили к завтраку. Обе в подавленном настроении, они ели лишь потому что знали, поступи они иначе, Маркас непременно узнает. После они разошлись по разным углам комнаты, где и провели время до ужина, переделывая те несколько новых платьев, которые принесла Дженис. И все это по приказу Маркаса. Лилис не знала, как долго сможет прожить в таком напряжение.

Мысли о Маркасе и Мэррион, крутились в голове Лилис, даже в то время пока она купалась. К ее удивлению за водой идти не пришлось. Ближе к ужину в дверь дома постучался воин, которого Мэррион назвала Кентом. Он легко занес несколько тяжелых ведер с водой, которых с лихвой хватило и для еды, и для того чтобы наполнить лохань.

Натянув через голову нижнее платье, Лилис провела ладонью по мягкой ткани. Сегодня она будет спать в ней, тем более специальной рубашки для ночи у нее не было и прежде. Она всегда пользовалась платьем, только из более грубой ткани, чем эта.

Лилис уже взялась за одеяло, собираясь отбросить его в сторону и лечь, когда поняла, что за дверью кто-то стоит. А она знала кто. Маркас. Вскинув голову, она прислушалась. Нет, он не стучался и его шаги как всегда были до ужаса бесшумными. Но она чувствовала его чем-то внутри себя, чем-то странным и пугающим.

Обхватив себя руками за плечи, Лилис подошла к двери и резко сдвинула засов в сторону. Она не ошиблась. Привалившись спиной к стене дома, Маркас смотрел в небо. Дыхание вырывалось из него хриплыми рывками, тут же превращающимися в облачко пара. Кажется, он не собирался стучать в дверь и просто стоял, о чем-то размышляя.

Лилис шире приоткрыла дверь и выглянула на улицу. Ночь была холодной, а в воздухе пахло еще не выпавшим снегом.

— Почему ты стоишь здесь? — прошептала Лилис, цепляясь за дверь, но, не делая шаг вперед, чтобы выйти из дома. Она понимала что трусит, боясь, что Маркас может разозлиться на нее.

Но, вместо этого, Маркас запрокинул голову и посмотрел в темное звездное небо.

— Она приходила?

Лилис прислонилась лбом к дверному косяку. Не нужно было пояснять, о ком он говорит. Она все поняла без дополнительных слов. И это давало ей странную надежду на то, что еще не все потерянно. Стал бы Маркас интересоваться сестрой, если бы она была ему безразлична? Нет. Точно нет.

— Да, Мэррион была у меня. Она выполнила твой приказ. Ты рад? — спросила Лилис.

Маркас сжал губы, но на нее так и не посмотрел. Отважившись, Лилис вышла из дома, шагнув в морозную ночь. Она забыла о том, что не обулась и теперь мягко ступала прямо по сырой траве. Почему-то она этого не заметила и не почувствовала. Ее внимание сосредоточилось на Маркасе. Встав перед ним, она спокойно посмотрела на него, хорошо видя его лицо в свете факела.

— Почему ты так жестоко наказал Мэррион? — ее голос был не громче шепота, но она знала, что Маркас ее услышал. Она увидела это в его дрогнувших плечах, — Почему? — настойчивее спросила Лилис, делая еще один короткий шаг к нему.

Наконец, Маркас взглянул на нее. В его глазах виднелась такая же темнота, как и в ночном небе.

— Потому что это правильно, — прямо сказал он, прищурившись, — Разве ты с этим не согласна? Или ты не понимаешь, к чему могла привести выходка Мэррион? Если не наказать ее сейчас, кто знает, кем она станет в будущем. Больше трусости, я не люблю подлость. А то, что она сделала, было подлым. Ты слабее, чем она и Мэррион прекрасно это осознавала.

Лилис быстро закачала головой. Да, в какой-то степени Маркас говорил правильные вещи, с которыми она была согласна. Она действительно могла пострадать от рук Мэррион. Но как донести до Маркаса то, что она думала о наказание? Как рассказать ему, не затронув собственных чувств, которые и так были на самом пределе? Получится ли у нее?

— Я всегда думала, что наказывают только тех, кого не любят, — проговорила Лилис, низко опустив голову и отстранено рассматривая босые пальцы своих ног, выглядывающие из-под длинного платья. — Значит, ты не любишь Мэррион?

Маркас резко втянул в себя воздух, сдерживая грубое проклятье. Ни к чему сегодня было приходить сюда. Он ведь понимал, что ничем хорошим это не кончится. Лилис смотрела на него так, что, несмотря на свое твердое намерение наказать Мэррион и осознание правильности этого решения, он впервые в жизни услышал голос совести. В глазах Лилис. Проклятье.

— Я вождь клана, — грубо сказал Маркас, отталкиваясь от стены и впечатывая каждое слово в Лилис, — мне не обязательно кого-то любить. Прежде всего, я должен думать о безопасности своих людей. И даже твоей, Лилис, пока ты живешь на моей территории. Любая беспечность к чужой жизни должна быть наказана. Я растил в Мэррион воина, а получил капризную девчонку, которая не в силах справиться со своими чувствами. Если это так, то ей придется забыть о нашем общение. Мне не нужны слабые женщины. Нужно было догадаться, что Мэррион всего лишь женщина. Дочь своей матери.