Холодный озноб прошел по ее коже, спускаясь вниз по позвоночнику. Она не успела подготовиться. И от этого стало невыносимо страшно, потому что Гордон обязательно придет за ответом, а она так и не придумала что делать.

Брошенный кем-то камень больно врезался в ее ногу, тут же отскакивая куда-то в сторону. Испуганно вскинув голову, Лилис отступила назад. У нее не хватило сил наклониться и потереть ногу, потому что она знала, что это обернется огромной ошибкой. Нейл стоял у дерева и с невозмутимым видом подкидывал и ловил еще один камень, куда большего размера. Всем своим видом он показывал, что собирается повторить. Конечно же, его не остановит то, что она его заметила.

— Отец запретил тебе снимать веревку, девка, — насмешливо крикнул Нейл, намеренно делая это так громко, чтобы привлечь внимание любого кто находился в это время на улице, — Выполняй приказ.

Лилис едва успела отскочить, когда Нейл снова бросил камень и на этот раз он точно целился не в ее ноги. Она не собиралась испытывать судьбу, ожидая пока он попадет куда намеревался и побежала, почти не разбирая дороги. Смех Нейла ударил ей в спину, отдаваясь куда большей болью, чем мог бы причинить удар камня.

Дыхание замерло в груди, но Лилис не позволила себе остановиться. Нет, Нейл не последовал бы за ней, но найдется любой другой желающий повторить его подвиг. Задыхаясь, Лилис забежала в дом, в свое единственное убежище, которое у нее пока никто не отнял.

Прижав руку к горлу, она прошла к очагу и задумчиво посмотрела на пляшущее пламя. Скользнув вниз по шее, она провела пальцем по выпуклому шраму. Вот во что превратился тот удар кнутом, который предназначался Фэррис. В шрам, самый заметный среди остальных. Самый болезненный, даже по истечению долгих двух месяцев.

Зажмурившись, Лилис опустила руку, прижимая ладонь к пока еще плоскому животу. Ей не нужен был осмотр Фэррис, чтобы понять, что она беременна. Порой ей казалось что Маргарета тоже это заметила, ведь несколько раз ей не удавалось скрыть свою тошноту и странную реакцию на еду, запахи которой безмерно раздражали.

Она беременна. Беременна от мужчины, которому не нужна. Беременна от мужчины, который обещал убить ее при новой встрече. Жизнь все же очень жестока к ней.

Лилис прикусила губу, причиняя себе боль, чтобы вернуться в настоящее. Ее рука снова вернулась к веревке на горле. Символ ее нового положения в клане. Даже хуже, чем было когда-то. Теперь она никто. Больше не дочь убийцы, не плод греха. На сей раз она сама носила ребенка, которому уже была предрешена тяжелая судьба.

Был ли у нее шанс спастись? Если да, то пока он надежно сокрыт от нее.

Вздохнув, Лилис отошла от очага. Зима уже совсем скоро, а значит, даже сбежав, она обречена на смерть. Ей не выжить в лесу, в полном одиночестве. Она замерзнет и умрет вместе с ребенком.

Обхватив себя руками за плечи, Лилис зашагала по комнате. Почему этот день наступил так быстро? Уже сегодня, Фэррис должна будет осмотреть ее. И та тайна, которую она скрывала, перестанет быть таковой. Гордон больше не доверял Фэррис на слово, а значит придет вместе с ней. Он будет наблюдать, словно животное за своей загнанной добычей.

Паника охватила Лилис, мешая дышать. Нет. Она должна взять себя в руки, чтобы не вызвать лишних и совсем ненужных подозрений.

То и дело, бросая настороженный взгляд на дверь, Лилис вернулась к очагу. Горло пересохло и очень сильно хотелось пить. Зачерпнув немного воды, Лилис вылила ее в котелок и установила его на огне. Оставив его там, она подошла к столу и взяла мешочек с успокаивающими травами, которые ей вчера передала Фэррис. Потянув за веревочку, она наклонилась и вдохнула аромат трав. Что-то внутри нее всколыхнулось странным предупреждением. Что-то с этим мешочком было не правильно. Настолько неправильно, что Лилис поморщилась от отвращения, хоть и прежде беспрекословно пила все, что Фэррис приносила ей. Только не сегодня, пока она не узнает, что именно женщина собрала туда. Ребенок прежде всего остального.

Неосознанно, Лилис беспокойно потерла пальцы, которые почему-то начали ныть, будто она чем-то сильно ушибла их. Но когда она сделала это? Сегодня по приказу Маргарет она целый день занималась стиркой и единственное, что могло случиться с ее руками, это холод ледяной воды.

Лилис поспешно спрятала руки в карманы юбки. Она была готова заниматься чем угодно, лишь бы находиться как можно дальше от Гордона. Даже вытерпеть презрительные взгляды его жены и настолько же ужасные речи, которые она бросала ей вслед. Все в клане ее ненавидели. Все в клане ее презирали. И она ничего не могла с этим поделать.

К черту чай или воду. Она просто не сможет сделать глоток. Вздохнув, Лилис села за стол и сложив руки на коленях, уставилась на дверь. Она чувствовала, что Гордон уже близко. Слишком близко. Закрыв глаза, она мысленно представила, как он идет к ее дому в сопровождение Фэррис, шаг за шагом, все ближе и ближе.

Лилис открыла глаза, как раз в тот момент, когда Гордон вошел в дом. Она и не подумала удивиться его появлению. Гордон тоже не стал тянуть. Усмехнувшись, он шагнул вперед и, схватив Лилис за руку, вздернул на ноги. Она не стала сопротивляться, понимая насколько бесполезно это было.

— Иди на кровать, девка. Фэррис тебя осмотрит. И на сей раз я точно пойму, обманули вы меня или нет, — рявкнул Гордон, толкая ее в спину.

Если бы не Фэррис, вовремя оказавшаяся рядом, Лилис бы упала. Цепляясь за женщину, она с трудом восстановила равновесие. Голова закружилась, и ей пришлось зажмуриться, дожидаясь пока это состояние пройдет. Тяжелое дыхание раздражительного Гордона сделало свое дело, помогая

скорее прийти в себя. Слабость, это последнее что должен видеть в ней вождь. Только не теперь.

И ей лучше отойти от Фэррис, пока не стало слишком поздно.

Переступив через себя, Лилис выпрямилась. От превосходства, светившего в глазах Гордона, ей стало дурно. Он прекрасно понимал, что при любом исходе, она целиком и полностью будет зависеть от его настроения и решения. И они оба знали, что ей не стоит мечтать о его снисхождение.

— Этот осмотр ни к чему, Гордон, — твердо сказала Лилис. Что бы ни было, но она не хотела доставлять ему радость столь унизительными для себя действиями, пусть даже и проведенными, без всякого сомнения, осторожной и деликатной Фэррис.

— О чем ты говоришь? — спросил Гордон, шагнув к ней и пытаясь схватить ее за руку. Но теперь Лилис не собиралась поддаваться ему.

— Не трогай меня, Гордон, — тихо, но очень вкрадчиво сказала она, прижимая ладонь к животу в слишком очевидном жесте, — Я беременна. Во мне уже сейчас растет ребенок вождя клана Маккей, — она сама с трудом сдержалась, чтобы ее голос не дрогнул на этих последних словах. Какой бы храброй она не пыталась выглядеть сейчас перед Гордоном, она никак не могла совладать с внутренней дрожью. В этот момент она впервые вслух проговорила свою тайну.

Фэррис что-то зашептала, но у Лилис не было времени слушать. Зажмурившись, она затаилась, готовая принять пощечину от занесенной руки Гордона. Но он не сделал этого. Не ударил. Лишь громко чертыхнулся. Не дыша, Лилис открыла глаза, чтобы увидеть, как вождь ходит по комнате, рыча и ругаясь на чем свет стоит. Он не ударил ее. Не ударил, только благодаря ребенку, которого она носит. В этом Лилис была уверена.

— Ты не должен трогать ее, Гордон, — проговорила Фэррис, выступая вперед, — Маккей не тот человек, который простит тебе смерть своего ребенка. Ведь так? Лилис сейчас слишком обессилена своей ношей, чтобы вынести твое наказание.

Гордон снова зарычал, взбешенный словами Фэррис. Он понимал, что женщина права. Лилис выглядела слишком болезненой и в любое другое время его бы это устроило. Теперь же, девчонка не должна умереть на его руках.

— Вспомни, что его брат знает о возможном ребенке. Что если вождь уже направляется сюда, чтобы узнать правду? — дрожащим голосом добавила Фэррис, читая на лице Гордона метания, — Ты сам знаешь что времени прошло достаточно, чтобы его семя дало результат. Он приедет, чтобы сам убедиться в это. Он тебя не пощадит, если с ребенком что-нибудь случится. Отправь Лилис в клан Маккей и заслужи его благодарность.