Эрнест же тем временем, продолжил свой подъем наверх. Честно говоря, ему есть вообще не хотелось, намного сильнее он хотел поговорить с женой и выяснить, что еще она себе стала позволять.

Эмили высадила Пита около его дома, пообещав, что обязательно обсудит с Эрнестом того милого зебренка и его мать и в сотый раз выслушав, как это будет здорово, помахала мужчине рукой.

Сейчас, оставшись одна, она подумала, что невероятно благодарна Питу за его появление. Потому что иначе, она не представляла бы как повести себя в той ситуации. Не вырываться же силой посреди улицы…

Заезжая во двор, она посмотрела на часы, понимая, что слегка задержалась, но остановить говорливого Пита было просто невозможно.

Не успела она выйти из машины, как к ней подошел дворецкий и негромко сказал, — мистер Арден ждет вас в кабинете, и он несколько недоволен.

Она изумленно вскинула брови, а потом вспомнила, что утром они снова поссорились и пошла в дом. Еще надо было обсудить эту несчастную зебру.

Бросив шляпку на комод, она посмотрела на слегка растрепавшиеся волосы и быстро поднялась по мраморной лестнице. Дубовая дверь была закрыта так плотно, что даже свет не пробивался из-под нее. Не понимая, почему муж ждет ее там, она толкнула тяжелую дверь и вошла.

— Ты хотел меня видеть здесь?

Эрнест отложил книгу, которую читал и Эмили успела заметить, что это какой то роман, на французском, — да, я хотел тебя видеть, — он устало потер глаза и тяжело вздохнул, — я понимаю, что ты соскучилась по нему за время нашего отсутствия в городе и понимаю, что ты хотела его… увидеть… но черт возьми, Эмили, я не хочу получать анонимные письма о том, как ты целуешься с мужчинами на улице… Дело даже не в том, что это удар по моей репутации… плевать мне на нее… Дело в том, что это может плохо закончиться для тебя, для него, для меня… Я был на войне, Эмили и я убивал людей, — он поднял голову и посмотрел жене в глаза, — и я могу убить снова…

— Что за бред ты несешь?

Эмили уставилась на него, — ты считаешь меня идиоткой, раз уверен, что я целуюсь с кем-то на улице???

— Я считаю, что ты слишком любишь его, чтобы обращать внимание на то, где вы с ним целуетесь… Да и к тому же, сейчас ведь не 19 век, верно?

— А вот в последнем ты прав. Сейчас не 19 век и ты не можешь запереть меня в доме запретив выходить из него, и я не должна отчитываться перед тобой о том, где была.

— Не отчитывайся, найдутся те, кто расскажет это, итак, — хмыкнул Эрнест, — скоро весь город мне будет рассказывать о том, что и с кем делает моя жена…

Она вспомнила слова Фрэнка о том, что в спорной ситуации ей никто не поверит и это разозлило ее еще сильнее, — конечно, и ты веришь всему городу.

— Я бы хотел верить тебе, но ты ведь не отрицаешь вашу связь, напротив, ты все подтвердила… — говоря это, Эрнест поднял из своего кресла и подошел к жене, — я прошу всего лишь уважать меня…

Эмили смерила его презрительным взглядом и резко развернувшись, пошла к двери, всем видом показывая, что она не собирается обсуждать с ним такую чушь.

— Эмили, подожди, — Эрнест осторожно, чтобы не напугать как в прошлую их ссору, поймал жену за руку, — прошу…

Боль в руке была такая, что Эмили взвизгнула и дернула ее на себя. Железная хватка Фрэнка не прошла бесследно и на предплечье расплывалось бордово-синее пятно.

Эрнест тут же выпустил ее руку из своей, — я сделал больно, черт, Эмили, прости… я не хотел… Дай я посмотрю, — он осторожно коснулся ее руки и подняв рукав, замер, — что это? — холодно спросил он, глядя на огромный синяк, — кто это сделал, Эмили?

— А как ты думаешь? — в голосе прозвучал неприкрытый вызов.

— Это он сделал? — глаза потемнели от гнева.

Она уже была готова сказать правду, но вспомнив, что он не верит ей, резко дернула руку.

— Да он иногда забывается в постели, но это легко объяснить.

— И чем же это объясняется?

— Тебе надо это объяснять?

Девушка изобразила изумление, — мы занимались сексом, и он был неосторожен

Желваки заходили ходуном, но Эрнест промолчал. Он отошел от нее и вернулся за свой стол, беря недочитанную книгу.

На глаза навернулись слезы, и Эмили вихрем вылетела из кабинета, ненавидя тот день, когда предложила ему обосноваться в нем. Пока его владельцем был отец, она знала, что ничто в мире не угрожает ей, когда она там. Теперь же все изменилось. Вбежав в спальню, она заперла дверь и приперла ее стулом и лишь убедившись, что в безопасности, обливаясь слезами, рухнула на кровать.

Эрнест провел рукой по глазам, — что ж, похоже, сегодня я снова ночую на диване, — философски прокомментировал он происходящее в его жизни и вздохнул.

Спускаться к ужину она не стала. Позднее в дверь робко поскреблась Бекки, но Эмили сказала, что у нее болит голова и она не голодна. Обняв мягкую, кружевную подушку, она рыдала, ненавидя весь мир и особенно мужчин. Она успела пожалеть о том, что не может уйти в монастырь, но с каждой минутой эта мысль казалась ей все более и более привлекательной. А потом на землю плавно опустилась ночь.

За завтраком они тоже не встретились просто потому, что завтракать Эрнест не стал, а сразу поехал на работу. Ему начали надоедать эти вечные скандалы, и он даже начал подумывать о том, что может быть, стоит отпустить ее, естественно с частью акций его заводов…

Приехав в офис, он позвонил Питу, желая обсудить, как ему правильно поступить.

— Ты звонишь, чтобы сказать, что не любишь зебр? — вместо приветствия сказал Пит.

— Каких еще зебр? Ты заболел?

— Как каких? Эмили не сказала тебе про зебр? И про зебренка. Она сказала, что он очарователен.

— Я сейчас, честно признаться, не очень тебя понимаю… — Эрнест посмотрел на часы, — ты же вроде не пьешь с утра…

— Не пью, — подтвердил Пит, задумавшись над тем, что скорее всего Эмили не стала рассказывать мужу о зебрах. Но это ее право, — Но это не значит, что я не готов выпить с тобой вечером.

— Именно это я и хотел тебе предложить, — усмехнулся Эрнест, — и, скорее всего, заночуем мы с тобой тоже вместе.

— Как скажешь, но сейчас извини, я занят, так что давай все вечером.

Эрнест хмыкнул, — так меня только ты отшиваешь… хорошо, до вечера, — он первым положил трубку и вздохнул.

Конечно, он не собирался рассказывать Питу всего, да тот и сам уже о многом догадывался, но не спрашивал…

А вот выпить с другом и посоветоваться, что ему делать, было очень заманчиво, так как сам он уже понимал, что ничего путного не решит…

Убедившись, что муж уехал, Эмили пошла в конюшню. После того, что было вчера у них больше не осталось шансов.

Она попросит развод и останется надеяться, что он не бросит ее мать и сестру. Потому что от него ей ничего не надо. А Мушке найдут отличного владельца, так же, как и Золотку, которого она тоже успела полюбить, но разве это имеет значение. Потрепав лошадей, она пошла к себе и села писать мужу. Письмо было коротким, и вручив его водителю, попросила отвезти хозяину и вручить немедленно.

Когда секретарша сообщила, что для него снова письмо, Эрнест чуть было не вышел из себя, но она вовремя добавила, что письмо от его жены.

Недоверчиво нахмурившись, Арден взял конверт. Никогда раньше жена ему не писала, а значит, ничего хорошего из этого письма ждать не нужно.

Вскрыв, наконец, конверт, он принялся читать, правда строчки прыгали перед глазами…

"Я честно думала, что у нас все получиться. Верила до последнего, но похоже, я ошибалась. Я больше не хочу и не могу. Прости, но нам обоим будет лучше порознь.

P.S Надеюсь ты позаботишься о матери и Бекки…"

Эрнест зло ударил кулаком по столу, — проклятье, — пробормотал он.

Секретарша благоразумно не стала уточнять все ли в порядке, услышав грохот из кабинета шефа.

Арден снова и снова перечитывал ее письмо и не мог поверить в то, что это случилось.