— Что за бред ты говоришь, если бы я не любил тебя, я бы не сделал тебя своей любовницей вопреки мнению отца, что от тебя нужно держаться как можно дальше!

— Черт побери, Фрэнк, если бы ты любил меня, то ты сделал бы меня своей женой, наплевав на весь мир!

— И чтобы с нами было? — Фрэнк тоже повысил голос, — жили бы в какой-нибудь коморке на окраине города? Ездили бы на нищенские работы на трамвае? Такой жизни ты хотела, Эмили? Не ври себе, если бы хотела такой жизни, не вышла бы за Ардена!

— Ты и в этом прав… Я тоже испугалась, только в отличии от тебя, мне было нечего терять, так что я не могу тебя упрекнуть в том, что ты струсил…

Она взяла чашку и покрутив ее в руках, посмотрела на остаток кофейной гущи на дне. Темная масса медленно двигалась подвластная ее рукам, и девушка подумала, что готова довериться гаданию, как внезапно гуща стала обретать очертания. Не веря своим глазам, Эмили видела скалы и маяк.

Тот самый маяк, где живет старичок смотритель со своей Эбби и Эмили до боли в животе захотелось прожить жизнь так же. С тем, кто будет любить ее всегда, даже когда ее тело потеряет стройность, грудь перестанет ловко ложиться в ладони, а колени распухнут так, что ей придется опираться на палку. Она смотрела на странную массу в чашке и понимала, что хочет чтобы рядом был только один человек. И это был не Фрэнк.

— Ты во всем прав, — она вытащила деньги и положила их на стол, — прощай Фрэнк, и попробуй быть счастливым.

— Стой, Эмили, подожди, — Фрэнк поспешно вскочил из-за стола, хватая ее за локоть, не давая уйти, — подожди, не уходи, давай поговорим. Нам ведь хорошо вместе, зачем от этого отказываться, — он притянул ее к себе, благо в кофейне больше не было посетителей, из-за довольно раннего времени.

Мужчина сжал девушку в объятиях, — я люблю тебя, — он посмотрел ей в глаза так, как смотрел всегда, от этого его взгляда ее колени всегда подкашивались.

— Ты все еще не понял? — Эмили не делала попыток вырваться, а просто с улыбкой смотрела на него, — Я не люблю тебя, — спокойно и отчетливо произнесла она.

— Ты и мужа не любишь, но это не мешает тебе ложиться под него, — Фрэнк пожал плечами, — так что, идем, развлечемся…

— Убери от меня свои руки, Фрэнк Эштон, — холодно сказала она, по-прежнему не пытаясь освободиться.

Ей было унизительно даже касаться его, не говоря уже о том, чтобы начать борьбу. — Меня тошнит от тебя и от твоих развлечений. И радуйся, чтобы Нэнси не завела себе любовника, иначе она может понять, что в постели ты полное ничтожество. Ничего не умеющее ничтожество.

Фрэнк побагровел и с силой сжал ее локоть, — да как ты смеешь. Ты, дочь разорившегося самоубийцы, продавшаяся инвалиду, — он был вне себя от злости, — если я ничего не умею, то кто же тебя всему научил в постели?!

Она стиснула зубы, чтобы не закричать от боли, но если тогда она по-настоящему испугалась гнева мужа, то сейчас бояться этой мерзости, было противно.

— Ты не поверишь, но всему, что я умею в постели, всему тому, что всегда сводило тебя с ума и тому, из-за чего ты и не хочешь смириться, меня научил он. Калека-инвалид, который в постели делает все, чтобы женщина забыла обо всем на свете кроме его рук, тела и да, его члена, которым он не только умеет пользоваться, но и, — она зло усмехнулась, вспоминая все разговоры без мужчин, — который больше, чем у тебя.

— Дешевая шлюха, — Фрэнк, не выпуская ее руки, повел ее к выходу, — если не пойдешь со мной в нашу квартиру, я обо всем расскажу твоему мужу. Как думаешь, ему понравится то, что ты отсасывала мне в мой обеденный перерыв?

— У тебя не хватит смелости, рассказать ему это. Так что, если тебе больше нечего мне предложить, то повторюсь, убери свои руки, иначе я закричу. И посмотрим кому поверят, Эмили Арден или Фрэнку Эштону…

Его имя прозвучало с таким оттенком пренебрежения, что Эмили удивилась сама себе, осознавая, как поднял ее брак с Эрнестом.

Однако, их встреча затянулась, но ее руку по-прежнему словно стискивали тиски, и она понимала, что слабее и не сможет вырваться.

Фрэнк усмехнулся, — кому поверят? — повторил он, — давай прикинем, что у нас есть. Дешевая потаскуха, которая отдалась бывшему жениху, расторгнувшему с ней помолвку, с одной стороны и управляющий одним из филиалов фирмы своего отца, известного и уважаемого человека, с другой…А с третьей, муж потаскухи, калека, укравший деньги где-то в Европе и приехавший с ними сюда. Без рода, без племени… Скоро все будут знать, что твой муж такая же дешевка, как и ты…

— Точно, Фрэнки Эштон, любимый папенькин сынок, который получил на именины от папы его филиал. Как будто никто не знает о том, с каким скрипом Артур выделил этот филиал и…

Она запнулась от боли, но холодно продолжила, — и кто дал ему денег на это открытие. Просто так, без расписки и обязательств, просто под обещание вернуть, когда Фрэнк встанет на ноги. Ведь он считал твоего отца своим другом.

Ответить взбешённый Фрэнк ничего не успел, так как их разговор был прерван, — добрый день, Эмили, — к ним подошел Пит, лучший друг Эрнеста, работающий в зоопарке и проводящий для супругов там экскурсии.

— Пит, — Эмили облегченно улыбнулась, — рада вас видеть, — она осторожно потянула руку на себя, пытаясь высвободится и борясь с желанием завопить о помощи.

У Фрэнка же рука будто отнялась, и он никак не мог разжать ее, чтобы отпустить Эмили.

Пит смотрел на все это с интересом, — представите меня своему спутнику? — уточнил он и осмотрел по сторонам, — Эрнест тоже где-то тут?

Взгляд вернулся к Фрэнку, вцепившемуся в руку, Эмили и Пит подумал, что видимо это и есть бывший жених девушки, о котором они с Эрнестом много говорили за пивом и более горячительными напитками…

— Ой Пит, простите, — Эмили широко улыбнулась, — это Фрэнк Эштон, мой старый приятель, а это Питер Гамильтон, друг моего мужа.

Фрэнк чуть поморщился и словно нехотя разжал руку, протягивая ее мужчине. Эмили, освободившись от своего плена, почувствовала, как в предплечье вонзились сотни игл и покачнувшись, вцепилась в руку Пита.

Пит с тревогой посмотрел на девушку, без особого энтузиазма пожал руку Фрэнку и, казалось, потерял к нему интерес, — так где Эрнест?

— Думаю, на работе, — она ухватилась за мужчину, безумно боясь показать свой испуг, — Пит, если вы не спешите, я бы хотела поговорить с вами о моем жеребце. Вы же в курсе, что Эрнест купил отличного производителя.

— Да, он говорил мне, — отозвался Пит, — и честно говоря, я в недоумении… Лучше бы вы взяли под опеку кого-нибудь из обитателей зоопарка… Знаете, им тоже не помешает помощь… — он осмотрелся, — выпьем кофе?

— С удовольствием, — слишком быстро согласилась она и встав рядом с Питом улыбнулась Фрэнку, — рада была тебя видеть. Передавай привет Нэнси.

Фрэнк скрипнул зубами от злости, но ему ничего не оставалось, кроме как кивнуть, — всенепременно, — бросил он и развернувшись, пошел прочь, а Пит, провожая его взглядом, прокомментировал, — не очень вежливый молодой человек, как по мне…

Эмили словно не слышала его. Опираясь на руку мужчины, она чувствовала, как подрагивают колени и искренне порадовалась, что надела длинную юбку, которая скрывала ноги. Будь на ней что-то иное избежать расспросов бы не удалось. Глядя на тротуар, она пыталась поверить в то, что Фрэнк ушел и осознать, что она свободна. В глубине билась мысль, что надо поехать к мужу, но утром они поссорились снова и…

— Что простите? Я немного задумалась…

— Ничего, не важно, — Пит улыбнулся, — так что, выпьем кофе? Обсудим ваших лошадей? Или то, что Фрэнк Эштон козел? — добавил он, улыбаясь, — я ведь могу быть и вашим другом, не только Эрнеста…

Эмили сперва недоуменно посмотрела на мужчину, а потом рассмеялась, — в таком случае, я попрошу вас не говорить Эрнесту об этой встречи. Я… поверьте в этом не было ничего предосудительного, но ему будет неприятно. Так что я бы предпочла поговорить о лошадях.

— Хорошо, раз вы просите, я не стану так огорчать своего друга, — Пит открыл дверь в кофейню и пропустил девушку вперед, — обсудим лошадей…