Фрэнку никогда не нравился такой кофе, и он частенько ворчал, что после похода сюда ее губы тоже горчили. Интересно, а понравился бы такой вкус Эрнесту? Эмили улыбнулась при мысли о муже, и даже не сразу поняла, что думает о нем, когда напротив сидит мужчина, любимый ей всем сердцем. Или она просто только так думала?

Подняв глаза, она посмотрела на Френка, привычно отмечая, что он красив. Эти волосы, пушистые и светлые, они так напоминали поля перед сенокосом. Казалось, если уткнуться в них, то почувствуешь тот пьянящий аромат теплого, напоенного солнцем сена.

Фрэнк смотрел на нее во все глаза, понимая, что не может поцеловать ее здесь и чувствовал, как желание наполняет его суть. Она была та, которую он познал целиком, взяв ее девушкой и научив нехитрой, по его мнению, науке любви. Но спустя какое-то время, он понял, что сам зависит от нее. От ее страсти, желания, готовности… И от того, какой смелой она была в постели.

Словно это не его Эмили, а какая-то другая, уверенная в себе женщина, готовая к любым экспериментам и, более того, предлагающая их сама. Какой пыткой было ложиться в постель к Нэнси. Близость с женой, которая не пыталась проявить даже крохи инициативы и лишь смотрела на него пустыми глазами. Фрэнк даже не знал удовлетворяет ли он ее или все это лишь старательно преподнесенная игра. С Эмили же все было иначе. И пусть он не был монахом и не ограничивал себя лишь женой и любовницей, он уже понял, что ни одна шлюха, купленная им за деньги, и ни одна вдовица, жаждущая секса, не могут сравнится с Эмили.

При мысли о ее коже под губами, он почувствовал, как пенис нетерпеливо стал распрямляться, и с ужасом подумал, что теперь придется сидеть пока тот не опадет.

Эмили же тем временем принесли ее кофе и эклер, и она снова улыбнулась. Искренне, дружески, но без малейшего намека на желание, а он так привык к тому обожанию, что скользило во взгляде этой женщины. Так смотрела только она и его жена, но у второй к этому немому обожанию примешивалось что-то сродни испуганной неуверенности. Словно она понимала, что занимает это место не по праву.

Фрэнк опустил руку под стол, поправляя член и пытаясь думать о чем-то другом, как Эмили коснулась пальцами его руки, лежащей на столе.

— Нам нужно поговорить, — улыбнулась она и Фрэнк отдернул обе руки, потому что от этого почти невесомого прикосновения, его член резко распрямился, а яйца пронзила острая боль. Он был готов взять ее немедленно, а учитывая, что они не виделись очень давно, его просто распирало от желание.

— Пойдем отсюда, — хрипло произнес он, сжимая пальцы девушки и та почувствовала, что его ладонь влажная от испарины.

— Я хочу выпить кофе.

Эмили продолжала улыбаться, и он не поверил своим словам. Но, поскольку Фрэнк никогда не был высокого мнения о женском уме и догадливости, то он решил пояснить.

— Я безумно соскучился и хочу тебя прямо сейчас. Ты же не позволишь мне мучиться, — он нежно улыбнулся, но Эмили уже высвободила руку и придвинула пирожное.

— Фрэнк, я не могу оставить пирожное, о котором я столько мечтала пока ехала сюда.

Мужчина ошалело уставился на нее, словно не веря услышанному, а потом кивнул и как завороженный смотрел на то, как она подцепила кусочек эклера и поднесла его к губам.

Нежно-коралловые губы, а он отлично знал, что этот цвет не услуга косметики, а лишь подарок природы, раскрылись. Где-то в глубине мелькнул розовые язычок и Фрэнк тяжело задышал, вспомнив ту ласку, что она подарила ему однажды. Она была такой короткой, но то, как ее язык обхаживал его член всплыло в памяти так явно, что он судорожно схватился за свою чашку и сделал два глотка кофе, даже не почувствовав, как тот обжигает горло. Губы девушки обхватили ложечку, снимая лакомство и Фрэнк понял, что эта картина будет преследовать его постоянно. Член грозил разорвать брюки, а это чертово пирожное не уменьшилось даже на половину. А она… Это взбесило Фрэнка еще больше, поскольку девушка вела себя так, словно ничего не происходит.

Эмили же и правда не имела понятия о терзаниях своего любовника. Она поняла, что просто переболела этим златокудрым красавцем, и сейчас ее занимала мысль о том, что после кофейни надо поехать к мужу и все обсудить. Найдет же он немного времени на свою жену и его кабинет наверняка закрывается на ключ. При этой мысли язык неосознанно облизал ложку, и девушка мечтательно улыбнулась, вспоминая каков на вкус ее муж. Вернее одна из его частей, одна из немаловажных его частей. Глаза затянула поволока, терпкий вкус кофе оказался забыт…

К реальности ее вернул протяжный, приглушенный стон Фрэнка. Она непонимающе уставилась на него, словно возмущаясь, что тот без спросу влез в ее грезы и нахмурилась, вспоминая, что они в кофейне.

— Эмили, пей быстрее, иначе я кончу себе в штаны, — прошептал Фрэнк, — если я не возьму тебя немедленно, это наверняка произойдет. Так что давай быстрее.

Глаза раскрылись шире, а потом она рассмеялась, — боже Фрэнк, что за ерунду ты несешь.

— Что за ерунду я несу? — все также шепотом уточнил он, — а как сама ты считаешь, какое у меня может быть состояние, если ты сидишь и дразнишь меня? Своего ты добилась, у меня уже такой стояк, что его даже не скрыть, придется прикрываться пиджаком…Так что, идем скорее… будто ты не знаешь, как действует на мужчин то, что ты сейчас вытворяла своим язычком…тебя муж такому научил? Повезло нам с этим инвалидом…

Она слушала его и когда гневная тирада закончилась, то рассмеялась. Она честно пыталась сдержать смех, но все ее попытки были обречены на провал. Ведь Фрэнк искренне верил в то, что она делает это для его соблазнения.

— Господи, Фрэнк, я просто пью кофе, — наконец смогла простонать она, — я не пыталась ничего добиться и более того, я не хочу никуда идти с тобой. Я пришла просто поговорить.

Фрэнк непонимающе и недоверчиво смотрел на нее, даже возбуждение отступило немного, — о чем ты говоришь, Эмили?

— Я говорю о нас с тобой. Мы оба не свободны, и насколько я помню, ты обещал, что разведешься.

Почему-то злорадное желание досадить ему и еще немного помучить не отступало, и она не могла удержаться и не поиздеваться над ним, хотя решение было принято.

— Так я ведь уже сказал тебе, что документы на развод готовы. Я жду лишь, когда ты бросишь своего калеку-мужа.

— Нет, милый, так не пойдет… Я уже однажды сделала ошибку и доверилась тебе, так второй раз я так не поступлю, можешь быть уверен. Тебе придется появиться у нас дома с документами о разводе.

О возбуждении Фрэнк уже забыл, он был поражен тем, как эта развратная тепличная девка разговаривает с ним, — появится с документами на развод у вас дома? Ты вообще в своем уме, Эмили?

— Ты же хочешь быть со мной? Ты клялся, что я для тебя дороже всего на свете и ты готов на все лишь бы мы были вместе. Ведь это твои слова, не так ли? Так в чем же проблема, Фрэнк? Я готова быть с тобой, готова уйти от мужа и выйти за тебя замуж.

Когда она произнесла эти слова сердце нехорошо сжалось. То, что раньше казалось мечтой, сейчас превратилось в кошмар и она отлично понимала, что ни один мужчина на свете, не сможет заметить ей Эрнеста.

Фрэнк хмуро смотрел на нее, — ты прекрасно знаешь, что прямо сейчас я не могу развестись, — наконец проговорил он, — но тебя не смущало быть моей любовницей и отдаваться мне на съемной квартире, пока твой муж на работе.

— Не смущало, — подтвердила она, пожимая плечами, — я не могу отрицать то, что было… Но ты, похоже, думал, что эти наши милые забавы будут длиться до тех пор, пока я не превращусь в старуху или пока у тебя не перестанет стоять.

— Я думал, ты любишь меня, Эмили… Во всяком случае, каждую нашу встречу ты клялась мне в любви, а теперь ведешь себя как дешевая шлюха, — он усмехнулся, — что, муж узнал про наши забавы и пригрозил выгнать тебя из твоего же дома?

— Знаешь, я тоже думала, что люблю тебя, — она неожиданно улыбнулась, так светло и нежно, что Фрэнк зло стиснул зубы, — и когда я клялась тебе в этом, то я, правда, в это верила. Вот только я поняла, что ты не любишь меня. И самое смешное во всем этом, что ты вероятно никогда меня не любил…