— Я в деле. Дай только приду в себя.

Дровер выдохнул. И стало так спокойно, будто именно это согласие начало что-то новое в его жизни.

Немного отдохнув, он взломал почти всё, о чём его просили. Последний узел Сети остался беззащитным. Успех был совсем рядом — протяни только руку… И всё же хакер колебался. Он прокручивал раз за разом в голове слова Цили, даже не слова, а обстоятельства: она ведь пожала плечами, на миг отвела взгляд, продолжила говорить столь подчёркнуто безразличным тоном…

Наступал момент истины. Щёлкнешь виртуальным переключателем — получишь лекарство и отомстишь корпам. Не щёлкнешь — доконает «Вольф-Штайнбергер», но не зацепишь случайных людей. Таких же несчастных, как ты сам.

Дровер вспомнил налитые кровью глаза Абхишека, его жуткие хрипы, хруст его горла в металлической руке с логотипом «Ян Ван». Вспомнил, как Присцилла предупредила о погоне и исчезла. Как ехидный местный заломил цену за дешёвую куртку… Что хакер должен был городу, где почти каждый плевать хотел на гвайло, если только участие не сулило несколько ян-юаней? Где гвайло всегда будет изгоем просто потому, что он не местный? Где все, от богачей из Рипалс Бэй до конченых бродяг из Шам Шуи По, считают себя лучше любого «беляша»?

Ничего не должен, а значит, вред заводу — просто мелочь по сравнению с этим. Пусть уж «Ян Ван» потеряет деньги и пара работяг закашляется. Справедливая цена за лекарство. Дровер собрался с силами и нажал кнопку.

Когда завод «Ян Ван» № 3 запускали в первый раз, инженеры особенно красноречиво хвастались системой безопасности. Баки с газом постоянно охлаждались, чтоб не дать давлению разорвать их изнутри. При утечке завеса солёной воды над ними растворила бы химикаты, а скруббер очистил бы всё, что просочится дальше. Самые современные системы тушения пожара, если бы он и возник, справились бы с ним за секунду. Вот только никто не думал, что можно вывести из строя все системы разом. Газ всё тёк и тёк, пока где-то возле клапана не мелькнула искра. И раздался взрыв, даже отбросивший несколько искорёженных обломков аж до Шэньчжэня. Рабочим, что были рядом, повезло: они погибли, не чувствуя боли. Остальных же оглушило ударной волной или изувечило осколками, и не осталось никого, кто остановил бы катастрофу. Часть газа бросило в нижние слои атмосферы, и он смешался с облаками. А из подключённого к бакам трубопровода всё шли и шли новые порции яда. И вся эта отрава понеслась к океану — к Гонконгу.

Горожане гибли все по-разному, но вместе с тем совершенно одинаково.

Клара, например, решила проверить дочь в детской. Стефани простудилась и потому пропускала школу — на то и был её расчёт. Девочка весь день сидела в Сети, смотрела мультики и для приличия изображала страдания, достойные «Оскара». Но тот кашель, что слышался сейчас, походил уже на хрип.

Мать сразу ощутила горький запах миндаля — и проступили слёзы. Клара бросилась к кроватке — и увидела, как в свете ночника покрытое прожилками лицо дочери стало походить скорее на гипсовую маску. Не раздумывая, почему першит в горле, женщина схватила Стефани и побежала прочь.

Обутая в домашний тапочек нога зацепилась за порог, и мать рухнула на пол. Локоть хрустнул от удара, но хотя бы получилось не упасть на ребёнка. Вот только теперь уже Клару настиг приступ кашля, согнувший тело пополам. Хотелось кричать, звать на помощь — но вместо голоса изо рта шёл только хрип и вылетали кровяные сгустки.

Мартин же в это время стоял в пробке. Он раздражённо бил по клаксону, не особо надеясь, что это поможет — просто надо было выпустить злость. В который раз пришли мысли, что не нужно было покупать «Америтек» с тремя сотнями лошадей под капотом, чтобы не стоять в бесконечных пробках. И в который раз парень утешал себя: зато на него теперь ведутся такие девушки, как Сара, и между первым «привет!» и первым сексом проходят не несколько недель, а несколько часов.

Между машин пробежал какой-то насквозь промокший клерк, и Мартин расхохотался. Но глянул на экран камеры заднего вида — и увидел, как невдалеке бежала уже целая толпа. Парень почувствовал, как сжимается от тревоги всё тело, и где-то внутри пробудилось давно забытое чувство страха. Первобытное, то же самое, что заставляло и питекантропов убегать от длинных клыков и острых когтей.

Когда в салоне появился миндальный запах, толпа уже окружила спорткар. Капли дождя смешивались с каплями крови на одеждах и бледных лицах людей, будто все надели одинаковые карнавальные маски. Мартин случайно надавил на газ, но тут же врезался в чей-то бампер. Глаза заслезились, и в горле запершило. Пора было убираться отсюда.

Парень дёрнул ручку и толкнул дверь наружу, но не смог её открыть. Толпа была слишком плотной. Кто-то рядом громко взвыл от боли, и от этого воя Мартин покрылся каплями холодного пота. Пришёл ужас — липкий и всепоглощающий, но вместе с тем придающий сил.

Парень вырвал подголовник и начал остервенело бить им в лобовое стекло, пока не проделал в нём достаточную дыру, потом протиснулся на капот и прыгнул в людской поток. На блестящих серебристых рукавах куртки тут же расплылись чёрные дождевые капли, а паника заставила помчаться вперёд, жадно глотая горький воздух.

Через пару минут Мартин ощутил, будто в горло ему набили ком наждачной бумаги, зашёлся в припадке кашля, зацепился за чью-то ногу и упал. Никто не стал помогать подняться, и с каждым опускающимся на спину ботинком дыхание парня становилось всё тяжелее, пока не прекратилось совсем…

А старого Лао в последний раз называли по имени аж целых десять лет назад — когда он дорабатывал свой последний день в корпорации «Ян Ван». Тогда она открыла новый завод, и лишние руки пошли под сокращение. Теперь Лао побирался на улицах Шам Шуи По, но инструкции по безопасности помнил так же хорошо, как и когда зубрил их в университете.

Сейчас же, оглядываясь, бродяга шёл по району, толкая перед собой тележку, полную мятых банок и гнутых железок. Ночь выдалась неплохой: добычи хватало на бутылку молока, несколько порций лапши со сверчковым белком и даже пару стаканов рисовой водки. Замечтавшись, Лао не сразу распознал горький запах миндаля. И нахмурился: в этих местах прежде воняло лишь отбросами и горелой синтетикой.

Это точно была утечка. Всё, что когда-то вдалбливали на занятиях, тут же промелькнуло в сознании. Бросив полный сожаления взгляд на тачку, старик развернулся и бросился прочь.

Оставаться на земле или спускаться в подвал означало умереть в муках — ведь газ тяжелее воздуха. На секунду в голове промелькнула мысль предупредить других, но бродяга тут же представил, как его топчет безумная толпа, и решил смолчать. Задыхаясь, он взбежал на эстакаду, по которой медленно ползли машины. Осторожно вдохнул — и порадовался привычной вони отходов. Даже расслабился, опёрся на перила и с интересом осмотрел улицы Шам Шуи По.

Может быть, всё это случилось к лучшему? Может, «Ян Ван» наймёт химиков-инженеров взамен погибших при утечке? Или получится что-нибудь взять с трупов горожан? Лишь бы никто не забрал тележку: новую сложно найти…

Но что-то холодное, прервав мысли, упало старику на руку, и он увидел, как на морщинистой коже расплывается чёрное пятно. Ещё одна капля пришлась на лысину и принесла с собой гнетущий страх: это была не утечка, а взрыв. Тонны токсичной дряни выбросило в небо, и теперь она оседает. А Лао был там, где не осталось укрытия. Он со всех ног бросился к лестнице, споткнулся, упал, содрал кожу с ладоней. Не чувствуя боли от ран, вскочил — но боль пришла другая, в груди. Бродяга попробовал вдохнуть, но не смог. Ноги подкосились, и старик рухнул на влажный бетон, чтобы больше никогда не подняться…

А где-то в Рипалс Бэй белый померанский шпиц Манчу уже пятнадцать минут не мог закончить свои собачьи дела, и его хозяйка Мэри сквозь зубы выругалась. Она уже должна была сидеть на диване, пить мартини и в прямом эфире смотреть «Семейство Танкян», но приходилось таскаться с этой поганой псиной. Хорошо, что купол защищал от дождя, лившего на фай-чай за пределами района. И что пробитую каким-то психопатом дыру в стекле уже заделали.