— Наша порода! Расцвела, принцесса! — Довольно заключил он, рассматривая меня через стекла очков. — Ну что, внучка, готова стать бизнес-акулой?

— Если честно, не особо, — промямлила я, устраиваясь за столом между бабушкой и Моной, которая ободряюще похлопала меня по коленке.

— Видел я твою гонку. Должен сказать, это было неплохо! Местами, конечно, глупые ошибки, как на мосту например, но в целом… — дед поднял стакан с виски, призывая всех выпить.

Но я могла лишь изумлённо уставиться на него.

— Мой старший брат чуть не убил меня из-за того, что твое солнце теперь светит в мою сторону! А ты говоришь мне о «глупых ошибках»? Хоть раз кто-нибудь спросил нас, чего мы хотим от жизни? Вы сами засунули меня в этот университет, но даже не дали мне его закончить. Если ты хочешь сделать из меня бизнес-акулу, так прекрати, хотя бы, обращаться со мной так, будто бы я просто аквариумная рыбка. Твои деньги разрушили нашу семью. И ты не сильно возражал, когда нас с Адрианом выдворили из страны. Если бы не твоё желание поиздеваться над старшим внуком, мы бы так и не были тебе нужны.

Бабушка отчаянно пихала меня под столом, призывая остановиться, но у меня, что называется, накипело:

— Я не такая тупая, как вы думали пять лет назад. Я прекрасно понимаю, что по очередному завещанию ты хочешь посадить на своё место Адриана, в то время как у меня будет контрольный пакет акций. Дедушка, больше внуков у тебя не осталось. Если ты хочешь, чтобы мы были за одно, тогда начни уважать нас. А не стравливать, как ты это любишь. Теперь выхода нет уже у тебя!

Я рывком отодвинула стул и бросила на стол салфетку рядом с мясным стейком, к которому так и не притронулась.

— Агата, сядь! — Рявкнула бабушка.

— Кажется, я вдоволь накушалась, премного вас благодарю, — огрызнулась я, пересекая столовую и стараясь не сгореть под пламенеющим взглядом деда.

Закрыв за собой дверь, я прижалась к ней, чтобы перевести дух. Что на меня нашло? Откуда у меня вообще ума хватило вывалить все это на одного из самых влиятельных людей Германии?!

— Твою мать… — шёпотом ругнулась я, уже решив, что сама и вырыла себе могилу, когда из-за дверей до меня донёсся ровный голос деда.

— Я говорил. Когда мамаша решила в очередной раз избавиться от них, а ты выла тут белугой, я тебе говорил, что это сыграет нам на руку. Их просто нужно было хорошенько разозлить. И вот знаешь, я доволен результатом. Теперь! Только теперь они стали настоящими Эркертами.

«Потрясающее семейство», подумала я и пошлёпала обратно в свою спальню. Разумеется, никто не побежал за мной с воплями следом, хлопая дверьми и заламывая руки в мольбах просить у дедушки прощения. В гнезде такое было не принято, так что я просто валялась на кровати с ноутбуком, дожидаясь, пока дом погрузится в сон, и я смогу прокрасться на кухню, чтобы спокойно поужинать.

Вот Моника и застала меня сидящей на барной стойке в пижаме с опустевшей на половину сырной тарелкой.

— Ты чего не спишь? — Поинтересовалась я, запихивая в рот очередной кусок чиабатты.

— Ещё только полночь! В Берлине в это время я только выползала на тусовку! Жду не дождусь, когда закончатся каникулы, и я смогу вернуться. В 21 год это сонное царство не слабо вымораживает.

Я окинула подругу взглядом. Она тоже была в пижаме, только из той самой серии, в которой ни одна девушка не смогла бы спокойно заснуть. Небесно-голубая майка с пуш-апом была украшена кружевом, а шелковые шортики держались на широкой ленте, завязанной на поясе. А ещё Мона распустила свои длинные волосы и уложила их сексуальными волнами.

— Ты куда это намылилась? — Ухмыльнулась я, засовывая палец в банку с ореховой пастой.

— Сейчас узнаешь! Ты идёшь со мной! — С этими словами Мона стащила меня со стойки и поволокла за собой через холл.

— Подожди, ты в своём уме? Дай мне переодеться хотя бы! — Смеялась я.

— Ты отлично выглядишь!

— В пижаме со Снупи? Серьёзно?

— У тебя есть грудь и отличная задница. Этого вполне достаточно для прохождения фейс контроля! — Парировала Мона, тихонько отворяя дверь, ведущую в подвал.

— Подожди-ка, мы что, идём в пристройку к охране? Вот так?! — Ужаснулась я, снова одёргивая на себе футболку. Томас видел меня в сексуальных платьях и на высоченных каблуках, видел голой и в полотенце. Я не готова была светить перед ним своей задницей в шортиках с мультяшным щенком!

— Да ничего такого! Это же пижамная вечеринка! — Шикнула мне Моника, хватая за руку, видимо для того, чтобы я не сбежала.

— Сомневаюсь, что нас там ждут парни в майках с супергероями, — огрызнулась я. — И вообще, не боишься, что у них возникнут проблемы, если дедушка узнает?

— Я тебя сейчас ударю! С каких пор ты стала такой занудой?! Ты что, забыла главное правило? Если нельзя, но очень хочется, то можно! За мной! — С этими словами Моника откинула с груди волосы и тихонько постучала в железную дверь на другом конце подвального помещения. Впрочем, стучать было совсем не обязательно. Прямо над нашими головами мигала красная лампочка камеры наблюдения. Они уже знали, что мы пришли.

В гнезде регулярная служба безопасности состояла из двух смен, которые начинались и заканчивались в 8 утра. Каждому члену семейства отводилось по два телохранителя и по два охранника, которые должны были постоянно отслеживать перемещения вверенного им субъекта по камерам, жучку и подкожному датчику. В обычный день взрослых Эркертов должны были сопровождать телохранитель и водитель. Хотя, я уверена, дедушку незаметно преследовал ещё и танк, а высоко в облаках курировал истребитель с системой автонаведения и уничтожения агрессора.

Тем не менее, в школьные годы по наши с братьями души вполне хватало простого водителя, который одновременно играл, как роль нашей няньки, так и официального представителя, который регулярно выслушивал визг директора относительно нашего скверного поведения.

Возраст охранников варьировался от 20 и до 50 с копейками. Но ветераны охранного труда обычно вызывались на службу лишь по особым случаям. А управлял всей этой бравадой отец Томаса, хороший друг моего деда.

Дверь нам открыл сияющий улыбкой Саша в джинсах и майке, обнажавшей накачанные плечи. Приветливо улыбнувшись, он махнул рукой в направлении лестницы, ведущей на второй этаж.

Охранная пристройка выглядела на удивление просторной, хотя я ожидала увидеть тесные, пропитанные табаком и потом коморки. В воздухе витали приятные ароматы свежезаваренного кофе и хитросплетения разнообразных мужских парфюмов. Пока Мона шёпотом обменивалась с Сашей приветствиями, я успела оглядеться и понять причину, по которой она не говорила в голос: мы находились на рабочем этаже. Помимо кухни, где мужчина в ослабленном галстуке разливал по огромным чашкам кофе, здесь имелось ещё несколько помещений и, по ровному гудению, заполнявшему весь коридор, не трудно было догадаться, что внутри 24/7 транслировалась на экраны жизнь Эркерта старшего и прочих обитателей гнезда.

Сколько же мы с Адрианом доставили этим людям проблем, когда выводили ненавистные камеры из строя, набрасывали на них грязные футболки или покрывала, когда нажимали по сто раз на дню кнопку экстренного вызова в своих спальнях, а потом обливали охранников, врывавшихся внутрь, ведрами краски или ледяной воды, когда сбегали от водителя и потешались над тем, как дед отчитывал его после нашего обнаружения. Да половина людей, находившихся в этом здании, искренне ненавидела нас, маленьких неблагодарных монстров, которым, видимо, было невдомек, что те просто выполняли свою работу.

И теперь я, та самая заноза в заднице, заявилась в их штаб в одной пижаме, и у них не было никаких гарантий, что я пришла сюда без тикающей бомбы в виде гнева моего деда, которая разорвётся, если он узнает, где я шляюсь по ночам.

— Мона, я пойду лучше спать, — шепнула я, попятившись к двери, — я тут не самый желанный гость.

— Да брось, — ответил за девушку Саша, — что случится, если мы просто посмотрим фильм наверху? Тем более, все хотят познакомиться с маленькой наследницей, которую им предстоит охранять.