Но это было совсем не то, чего ожидала Фэйт. Здесь не было ни рядов из скамеек, ни каких-либо признаков того, что это место когда-либо предназначалось для поклонения. Вместо этого, к ее удивлению, большой зал был пуст. Первое, что бросилось ей в глаза, был символ, выгравированный в центре на полу— знак Ауриалиса, идентичный тому, что был на двери. Он стал центром комнаты, мерцая золотом под светом, исходящим от купола на крыше, который позволял вечному солнцу проникать в идеальный круг.

Вдоль стен тянулись ряды углубленных ниш, в каждой из которых хранились различные старинные книги и артефакты. Марлоу чувствовала себя, как дома с сокровищницей знаний, уже просматривая страницы толстого тома. Глубокая морщина появилась на ее идеальном лице. К счастью, ее смелость вмешаться в давно забытые предметы не вызвала никаких угроз.

Несмотря на то, что храм был заброшен, он не забивал легкие Фэйт пылью и не щипал ее нос влажной каменной гнилью. Воздух был на удивление чистым и светлым. Она глубоко вздохнула, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце, и позволила себе полюбоваться его красотой, теперь было ясно, что внутри нет ни мерзких тварей, ни смертельных ловушек. Хотя последнее все еще держало ее немного настороже. В древних магических жилищах не было ничего определенного.

Заметив подиум за кругом света, Фэйт направилась к нему. Когда она переступила через гребень Ориалиса, Марлоу окликнула ее.

— Подожди!

Фэйт остановилась по команде, подняв свой меч в приступе страха. Но когда она это сделала, ее поразил лазерный луч света, вырвавшийся из рукояти — из Рициллиуса. Марлоу тоже уставилась на него широко раскрытыми глазами, что свидетельствовало о том, что на этот раз ее подруга не знала ответов. Глаза Фэйт проследили за линией белого света, но она не коснулась ничего, кроме серого камня стены у выхода. Когда она двигала мечом, луч двигался вместе с ним, всегда проходя через Зазеркалье.

И тут она увидела это.

Прямо над каменными дверями она заметила выступающую скульптуру в форме глаза. И внутри него… камень, идентичный тому, что она держала.

Ей не нужна была помощь Марлоу, чтобы сделать очевидный вывод. Не раздумывая, Фэйт приняла твердую позу и обхватила Лумариас обеими ладонями, направив лезвие в землю. Лазер слегка дрогнул, и она крепче сжала рукоять, чтобы унять дрожь в руках. Она больше не смотрела на Марлоу, и кузнец не окликнула ее, чтобы остановить, когда она начала направлять свет, чтобы соединить его с кристаллом наверху. Она настроилась на звук собственного сердцебиения, отбросила все мысли о резервации, а затем, когда свет достиг своей цели…

Все стало ослепительно белым.

Марлоу больше не стояла рядом с ней, когда она была окутана непроницаемой завесой ярчайшего белого света. Она опустила руки, держа клинок наготове, и повернулась, чтобы найти какие-либо признаки мрачных каменных стен, которые были вокруг нее секунду назад. Она посмотрела на пол, оживившись, когда это подтвердило, что она действительно все еще находилась внутри храма. Символ Ауриалиса остался у нее под ногами, теперь ярко светясь.

Она позвала Марлоу, но ее имя лишь эхом отразилось от призрачных стен, и ее охватила паника. Она уже собиралась протянуть руку и коснуться белой простыни, которая окружала ее, когда раздался голос.

— Привет, Фэйт.

Она повернулась, чтобы встретить высокую стройную женщину. Только она не была там полностью. Фигура казалась слегка прозрачной и светилась по краям. Несмотря на это, у Фэйт перехватило дыхание, когда она уставилась на неземную красоту. Ее волосы были лунно-белыми и прямыми, ниспадая на ее длинное, худое лицо. Серебряная богато украшенная лента украшала ее лоб, и она была одета в многослойное, струящееся белое платье.

— Кто ты? — все, что Фэйт удалось сказать, в горле у нее пересохло, словно в пустыне.

— Меня зовут Ауриалис. Ваш народ называет меня Духом Жизни и Богиней Солнца, — ответила она, ее голос был подобен мелодии.

Лицо Фэйт побледнело. Она была убеждена, что фигура перед ней — не что иное, как мысленный трюк, вызванный камнями.

— У нас мало времени. Завесу можно открывать только на несколько минут за раз, — тихо продолжала Ауриалис.

— Откуда ты знаешь мое имя?

— Я долгое время наблюдала за тобой и твоими спутниками. Ничто не случайно. Твоя судьба привела тебя сюда, и ты должна доверять своим инстинктам и людям, которые тебя окружают.

Фэйт покачала головой.

— Я думаю, вы ошибаетесь… — Ее возражение было прервано, Дух продолжила.

— Нет, Наследник Чудес. Ты именно там, где тебе и положено быть.

— Почему вы меня так называете? — огрызнулась она. Она не в первый раз слышала это имя в этих лесах.

— Потому что это то, кем ты являешься, золотоглазое дитя. Твоя сила — это то, чего так долго ждала земля.

Глаза Фэйт сузились.

— Что вы знаете о моей силе?

— Те, у кого есть способности разума среди фейри, имеют родословную, благословленную Марвеллас, Духом Душ, с ее времен, когда она была Духом вашего мира. Когда она присоединилась к вам, ее прямые человеческие потомки также унаследовали мощные формы ее дара, — объяснила она, ее тон и выражение лица не изменились. Глаза Духа были самого светлого оттенка синего, почти белого, и золотые глаза Фэйт были прикованы к ним.

Фэйт почти могла рассмеяться над абсурдностью этой истории, но это казалось неуместным. Вместо этого она достаточно собралась с духом, чтобы сказать:

— Моя мать?

— Также потомок Марвелласа. Она думала, что сможет исполнить пророчество, но у нее не было такой силы, как у тебя, Фэйт. Я ждала тебя столетия.

Фэйт почувствовала тошноту. Ее мать знала обо всем этом? Страж, храм, их способности…

— Она знала… обо мне? — Она не была уверена, что сможет справиться с ответом.

— Да. И она пыталась занять твое место, но это невозможно.

Фэйт резко вдохнула.

— Она была здесь?

— Она знала о пророчестве — о том, что тот, кто был зачат как от благословенной родословной, так и от прямого потомка Марвелласа, будет обладать достаточной силой в своей крови, чтобы управлять Тройственным Разрушением и избавить Унгардию от растущего зла. Она пришла ко мне, когда узнала о твоем зачатии.

Ее голова раскалывалась, пытаясь осознать сокрушительное новое откровение.

— Мой отец? — спросила она чуть громче шепота.

— Благословенная родословная.

Что только подтвердило еще одну вещь, которая обрушила мир на Фэйт. Ее отец был Ночным Бродягой — и фейри.

— Я думаю, вы все неправильно поняли. Я не могу быть…

— У меня не так много времени, Фэйт. Это единственный способ, которым я могу сейчас говорить с тобой напрямую, но у меня все еще есть способы общения с вашим миром. Ты не случайно пришла ко мне сегодня вечером. Я работала через твоего спутника, чтобы помочь тебе прийти сюда, когда придет время.

Осознание затопило Фэйт.

— Марлоу?

Дух подняла ее подбородок, и Фэйт приготовилась к тому, что ей собирались сказать.

— Она — оракул. Она обладает даром предвидения через Духов. Она — твое знание.

Это слово снова и снова повторялось в голове Фэйт, и она покачнулась под его тяжестью. Оракул. Она не верила, что такая вещь существует — не в этом мире и, конечно, не в виде безобидного, прекрасного по характеру человека. Было ли что-нибудь из легенд настоящим? Или каждый немыслимый миф, когда-либо происходил? Сама Фэйт была живым доказательством того, что шансы невелики, и Марлоу…

Боги небесные.

— Рискиллиус был помещен в твой меч Марлоу под моим влиянием, — объяснила Ауриалис. — Давным-давно твоя мать продала камень, когда я сказала ей, для чего ты предназначена, надеясь, что ты никогда не придешь, чтобы найти меня. Чего она не знала, так это того, что Зеркало будет лежать без дела в кузницах, пока любопытная молодая женщина не наткнется на него в мастерской своего отца. Тот, кто пересек бы твой путь и создал великую связь. Когда ты узнала о своих способностях, пришло время привести в движение все остальное. Изготовление твоего клинка было не первой встречей между твоими двумя друзьями.