– Щулер, и не увидели бы, – отвечал второй. Его рука повисла в воздухе. – Короли купались в помете, не зная бани. Королевство было было слишком мало, как и республика в первые десятилетия.

Гуран влиял на умные слова людей, вызывал у них желание поговорить? Министр будто всегда был на этой планете, сопровождая не пилотов, а их голограммы. Рука Роберта пала на блок управления. Товарищ его, главный в звездолете, говорил:

– Ага, прошли года, прошли столетия на нашей планете. И слава Маллусу, что к нашей планете не пришла участь Гурана. Мы целы благодаря Маллусу, спасителю космоса и Вселенной.

– Щулер, и с чего ты заговорил об этом?

Министр обороны внимательно прислушался до речей. Рулевой выдался умным человеком, очень умным человеком. «Давай, давай, вам осталось чуть-чуть, чтоб убить космический эффект молчания в ваших сердцах!» – подумал министр обороны. На него этот эффект не действовал. Может, и не в нем дело…

– Просто так. Мы скоро приземляемся. Наконец. И меня не покидает восторг от величия.

– От нашего величия?! – воскликнул Роберт. – В одном только Светлом Поле десятки тысяч республик и монархий, а мы так, пустышка. Нас и не считают за влиятельное звездное государство.

– Даже больше, – пытался проникнуть в слова пилотов министр обороны.

Щулер сразу повысил тон:

– Я чувствую, я чувствую, после Гурана – именно посчитают. И не отвергнут нас, брат.

Каким условием было попадание страны в зону влиятельных звездных государств? Для Нагды, родина его, Горнагор, была совершенным, продвинутым технологическим гигантом, а в сведениях пилотов лишь пустышкой. Ханар глянул на монитор. Звездолет вылетал из облаков, был виден чистый небесный горизонт, а посредине материнская звезда, блестела и оплодотворяла планету. Снега не шли, была видна безгрешная атмосферная гладь.

– Ханар, вы неслабо так храпите, – заметил Щулер.

Иной другой министр обороны бы наорал на пилота-рулевого за этакое хамство. Аэто и было хамством-то, в «общепринятой» теории старшего поколения. Ханар заметил это и лишь улыбнулся, вытянул руку и потянулся до рычага рядом с собой. Кресло покосилось под углом.

Нагда сам удивлялся, как ранее мог засыпать в перпендикуляре сиденья.

– Я знаю, мои друзья, – и Ханар улыбнулся.

Нагда понял их – пилоты поняли его. Ханар отличался от других министров обороны, и его взяли вовсе не за излишнюю и невоздержанную строгость к подчиненным солдатам. Нагда отлично помнил и то, как президент лично пригласил к себе его на аудиенцию. Тогда Ханар на выборах набрал 99 процентов голосов, и у правителя республики это вызвало сомнение. Нагда доказал свою роль, народ поддержал как в тот раз, на общих выборах министров. А те ночи во время сна министра, избранного из обычного генерала-пенсионера по имени Ханар Нагда, в кругах его друзей просто «Ханарик» или «Нагадага»… Их не забыть! Нагда не понимал, что после смерти чопорного министра обороны и преждевременных общих выборов министров республики избрали пенсионера! Среди сотни генералов – и он один. И во времена сновидений Нагда вечно терзал себя сомнениями, сравнивал себя с ним; вынужденная бессонница била старика мнимыми розгами.

– Генерал Ханар, а что вы спросили? – говорил Щулер. – После вашего храпа вы задали весьма неразборчивый вопрос.

– Про сигнал?

– Да, типа того. Про сигнал. И про голубику. Набор слов.

– Точно.

И Нагда засмеялся. Его и бывшего министра обороны сравнивать, как и магазинную самогонку с изысканным мускатным вином! Как и смех с угрюмостью, только более существенно. Ханар не только имел удивительную способность договариваться и поддерживать каждого, от рядового и до майора, от друга и даже до врага. Нагда умел подбодрить искренним смехом. В горнагорских кругах это было чем-то удивительным.

– Так вот, мы приближаемся к площадке со звездолетами. К исследовательской базе. Остались секунды, в этом и не сомневайтесь.

– Лишь бы не минуты.

Нагда погрузился в спокойствие, уже начал расстегивать себя от кресла. Он почувствует себя вольной птицы после освобождения от черных оков!

Министр обороны упал на холодный пол, грохнулся на бок. Кость одной ноги заныла, ребра стукнулись о металл звездолета и приняли неслабую такую боль. Помощник рулевого, в отличие от внимательного к монитору товарища, глянул на Ханара, Нагда поймал его взгляд. Роберт сразу вышел из кресла, ремни свободно ушли в стороны и приуныли. Под храп ионных двигателей тянулась рука помощника рулевого. Министр обороны выхватил ее, сжался и поднялся на ноги. Ещё несколько секунд выбивало Ханара из себя сильное головокружение. Его, бедного старика, за руку держал Роберт. Министр обороны отошёл в сторону, прислонился к стенке.

– Вам собрать вещи сейчас или чуть позже? – Роберт отдалился.

– Не надо, я сам соберу.

Министр устоял на ногах. Вот оно, гравитационное шоу появления. Голова министра вот только приняла под внимание то, что ястреб-А3-доп прибыл на планету Гуран.

Ханару показалось, что Роберт улыбнулся. Выражение пилота было чем-то редким, не обыденным. Он улыбался!

– Нет, министр-генерал. Я вас не спрашивал, собирать вещи или нет. Я у вас уточнял время, не более.

– Ну, как желаете. Но лучше сейчас, чтоб не задерживаться.

– Ага, – высказывался рулевой. – Мы уже приземляемся.

Нагда скользнул спиной по стенке и бухнулся на свой зад. Министр обороны поджал ноги и приложил голову к коленям. После сна и после космических перелетов министр счел нужным поскорее собрать себя в единое целое.

Он поднял голову. Помощник пилота, высокий парень-стажировщик, подошёл к двери хранилища. Она выдвинулась и скрылась за стенкой, проход засиял открытыми красками. В нем силуэт плыл, как масло на солнце.

– Министр, ваш чемодан? Весь? А из арсенала звездолета с оружием что?

– Плазменный пистолет с полным зарядом, винтовка… энергетическая, – разъяснял Ханар. У него было много оружия, многое из которых придется оставить где-нибудь. – Собери из отсеков все безделушки и сложи их в один общий пакет. Телефон вручите в руку мне при выходе. И, конечно, весь мой чемодан, у вас я уж точно его не оставлю.

– А почему?

Министр обороны приложил тяжёлый свой череп к коленям, вернул себя обратно к опоре.

– Если ваш корабль улетит, то мне придется покупать новое белье, гуранское. А на Гуране мутантом мне не хочется стать.

Второй пилот неожиданно потянул рычаг, взорвался щелчок в рубке, отчего Ханар вскочил на ноги. Нагда начал видеть яснее; сильнее учуял запахи сушеной рыбы и сильнее услышал разговоры. Ощущения в звездолете значительно отличались: и когда министр был в космосе, и когда он оказался на Гуране. Значительно. Визг антигравитационного двигателя и пара проколол заложенные перепонки.

Щулер встрял в покой Ханара:

– Не переживайте, наш корабль тут еще надолго. И да, кто тут живым остался? Ясно, никто, и мутантов не бывает.

Ханар вялым голосом спросил:

– Вы… уверены?

Пауза. Очередной щелчок, повторный. Долгая пауза. Щелчки, словно водный плеск, разбегающиеся. Настроилось давление. Ханар вперевалочку подошел к главному пилоту, повис над его головой

– Ладно, министр. Не уверен я.

И корабль ножками приземлился на поверхность, общий механизм скорректировал падение судна. Министру обороны Роберт покатил чемодан на колесиках. В другой руке товарищ рулевого сжимал две пластины. Одна широкая – ноутбук, а другая компактная – телефон. Нагда отошел, помощник рулевого – к нему. Ханар выхватил телефон из протянутой руки Роберта и кивнул пилоту, пробормотал слово благодарности под себя и поймал взгляд поднимающегося Щулера. Экраны за ним были выключены, а рулевой натягивал на себя стеганую меховую куртку с серебристыми заклепками.

– Роберт, принеси министру шубу.

Через время Роберт принес верхнюю одежду.