Снег для министра обороны был ослепительным. Но он знал, что над ними летела мутированная птичья стая. Эволюции ни по чем, какая бы там проблема не подошла, чтоб ей помешать. Крылатые посланники смерти орали над марширующими солдатам, представлял Ханар. Видели всех воинов сверху с высоты полета. И тех, кто отставал, и тех, кто шел выдрессировано, и тех, кто руководил всем батальоном. Ханар или сходил с ума, но чуял скрытых снегом наблюдающих. Впереди всей орды горнагорцев выстроился треугольник из командующих людей. Впереди стоял министр обороны, самый главный, а позади него плелись вице-президент с генералом Дорбаном Бандором. Нагда представлял, как через снежную атаку своим зорким взглядом птицы преследовали горы мяса в плотных костюмах. А за ними всеми, идущими снизу и летящими сверху, гналась тревожная подавленная музыка. Так Нома представлял всех приближающихся к городу. Про птиц было трудно говорить, что видели они. Вот Ханар не видел конца дороги в зимнем тумане, и было точно не отлично.

Нагда зажал первую кнопку на пульте, прикрепленном у бедра, и связался по связи с вице-президентом. Через динамики Ханар менялся словами с Захаром. Нажмешь на вторую кнопку – перейдешь к генералу Дорбану. Нажмешь на третью – и сможешь отдать приказ всем сразу. Но сейчас у министра обороны была нужда спросить именно у Захара:

– Ты ведь долго на Гуране. Расскажи, как долго идет снег. Гуранский снегопад вижу в первый день, и он мне уже надоедает.

От вице-президента не было ответа. С динамика жужжало как от шмеля, застрявшего в ухе. Ханар подумал, что Нумарган просто не услышал или устройство внедрили неисправное. Нагда ударил по прибору у худого бедра и повторил вопрос. Теперь, к счастью, министр обороны услышал ответ.

– Ты говоришь про зиму? Да-да, я тебя очень хорошо слышу. Когда идет снег, плохая связь. А у него нет графика. Или есть, но это сложно сказать, – обрывчатые фразы вице-президента били по Нагде. От них у него краснели уши. – На планете я несколько лет, а до сих пор не разобрался. Да, министр?

Нагда прорывался сквозь снег. Министр обратился ко всем и позвал не отставать, но его не услышали. Так сразу – и снеговой залп уже не станет другом для министра обороны. Батальон нарывался на неприятности. Зимняя стихия толкала их назад. Одни падали и ползли, другие спотыкались и останавливались, а их поднимали те же солдаты. Многие цепочкой валились друг на друга, влетали в спину и сносили кучками в сугробы. А что насчет вице-президента, министра и генерала Дорбана, то они втроем взялись под руки и вместе рванули вперед. Министр обороны их и не ждал: Ханар сам едва не падал в обморок и умолял треклятую непогоду остановиться.

Через динамик гудело сильное дыхание Нумаргана, как у деда, и Ханар прихлопнул кнопку. Все прекратилось. Норовистая снежная метель уносила, всех, без исключения. Ей все равно, какую ты преследуешь цель. Она действует по неизвестному графику, поджидает.

Теперь и города не видно, стоило было лишь надеяться на лучшее.

Ханар сразу нажал на кнопку к генералу Дорбану и спросил:

– Зачем нам два генерала?

Бандор был не Захаром Нумарганом: он сразу отвечал, хоть и немного хриплым и неясным старым голосом.

– Ха, поверь, на такой батальон, как у нас, нужно и три генерала посылать. Я сделал вам большую поблажку! Так, что тут? Снег? Ха, поверь, с дрона мы засняли многие города Гурана – Обирвойск и еще несколько. Обирвойск оказался… крупнейшим. Эта планета… она большая, как и Холга-Горнагор.

И связь оборвалась, в энный раз. Ханар провел руку по кнопкам, маленький вытянутый кружок был зажат в приборе. Министр обороны даже не отключался. Нагда пробирался в снеговой залп и держался за все, что встречалось. Он – не исключение. Ханар обвел рукой высокую арматуру и остановился, взглянул в чуть озелененные стекла втянутого шлема. Министр обороны смотрел и сопротивлялся мощным толчкам, пока другие добирались до него. Оказалось, солдаты вместе с генералом Дорбаном и вице-президентом Захаром значительно отставали. Все были нагружены, но Ханар вдумался и сразу продвинулся далее.

Он рукой оторвался от штыка и, словно пловец, поплыл по воображаемому водоему. Снег был морем, в котором с министром обороны сражались волны. Сколько будет стоять ненавистная погодка, стоило только гадать. Гадать, идя наперекор атакам ветра и холода, и даже не додумываться, скоро тебе до зданий или нет. Если минутами ранее город отчетливо вырисовывался, то теперь снег занялся своим художеством и провел кистью непрошеные причудливые узоры, огородил ненаселенный пункт от чужих глаз.

Гул зимний был слабым за шлемом Нагды. Снежный вой вел его, а через динамик шел неприятный писк. За ухом зашумело – это вновь заговорил Бандор:

– Да, извините, ничего не работает. Мой костюм сносит…

Ханар обернулся. Все лежали в снегу. Солдаты попадали, а другие их подняли, вице-президент цеплялся за костюм генерала и вместе со стариком падал. Ханар зацепился за иную арматуру, еще ближе к городу. Огромный железобетонный блок лежал подле министра обороны и порошился снегами. Сила ветра была настолько могучей, что от огромного куска отлетали острые каменные кинжалы.

Министр обороны взялся за этот штырь и проделал сложный яростный рывок, чтоб прильнуть спиной к камню. Когда Ханар обернулся к засыпанному острому блоку, то сразу же зацепился за уступ. Взялся за одну выпирающую деталь, за другую, и по периметру обошел препятствие. Министр обороны пригнулся и спрятался под руинным укрытием. Нагда сел под защиту, и пожилой генерал задом продвинулся далее внутрь разбитого камня.

Солдаты, вице-президент и генерал Дорбан шли в наступление, знал Нагда. Или лежали, без возможности сразиться с защитным войском Обирвойска. Он нажал на кнопку и обратился ко всем без исключения:

– Идемте, идемте, вы сильные! Мы у города, я знаю это! Знаю!

Сердце министру обороны подсказывало, что исполины уже нависли над всем батальоном. Птицы улетели далее, чувствовал он, и оставили людей одних. Или их снесло к скалам, какой знает черт?

– Я понимаю, что у…

Связь обрывалась. Это говорил генерал Дорбан, который успел лишь заикнуться.

– Захар Нумарган, вы меня слышите?! – вновь спросил министр обороны. Сильный порыв выталкивал Ханара даже из укрытия. Планета Гуран была зла на них всех. – С вами все хорошо?

– С ним плохо, он потерял сознание, – за вице-президента отвечал генерал Дорбан.

Ханар отключил прибор и повторно зажал кнопки, но на этот раз теперь две. Первую и вторую, обращаясь лишь к вице-президенту и генералу Дорбану. Обреченные вздохи солдат глушили министра обороны, и поэтому он не вытерпел. В шлеме стало спокойнее, лишь

Бандор откашливался.

– А нет, он не потерял сознание.

– Посмотри, сколько у него кислорода! – умолял министр обороны. – В процентах!

Нагда вышел из укрытия. Точнее, снега́ выпихнули министра обороны и оставили его битым морозными руками и ногами. Ханар попытался подняться и удержаться за что-то подручное, но у него не вышло. Ему оставалось чуть-чуть – и он полетит, как птица, куда-нибудь: к морю, к другому городу или даже за орбиту планеты.

– Девяносто восемь процентов, – отозвался Дорбан.

Ханар не ответил на выполненную просьбу, просто принял. Жизнь становилась важнее слова престарелого генерала. Он ввязался в решающий спор со снегом, его унесло назад по дороге. Нагда быстро схватился за трещину. Вывернулся и всунул другую руку в асфальт, а после отпустил и все две. К счастью, перчатка не порвалась – до этого оставалось совсем немного. И Ханара ветер вновь пронес назад, по дороге. Министр видел немногих из батальона, беспомощных. Они прятались в руинах у входа к разрушенному городу, а некоторые выкарабкались, разводя руки. Его и солдат отделило значительное расстояние. Ханар успел в воздухе слегка повернуться – и Нагда под углом прилетел прямо в камень, ударился о гигантский обломок, а металлический штырь оказался за несколько сантиметров от шлема. Генерал покосил взгляд в сторону ржавого острия.