Только на 18-й минуте второго тайма мне в свалке у ворот соперников удалось сравнять результат. Но это не только не ввело игру в спокойное русло, а ещё более накалило страсти. Стадион ревел не переставая. Атаки, только атаки — казалось, центр поля исчез: мяч оказывался то у одной, то у другой штрафной площадки.
Самой драматичной и чуть ли не роковой оказалась 67-я минута матча. Гагуа совершил рывок по краю, направил мяч Арошидзе, и тот с хода сильно и точно ударил. Никаноров в броске успел парировать мяч, но подоспевший Махарадзе добил его в ворота.
“Неужели всё рухнуло, неужели одиннадцать побед, месяцы исканий, борьбы зачёркнуты этим голом?” — мелькнуло в голове. Подобная же мысль владела каждым. Пятёрка ринулась вперёд, Алексей Гринин ушёл на край и оттуда своим стремительным прострелом, который больше был похож на удар, чем на пас, послал мяч в штрафную. Я знал этот излюбленный ход нашего правого крайнего, знал, чувствовал, где будет мяч через мгновение, и оказался там. А ещё через секунду мы вместе с мячом влетели в сетку динамовских ворот — 2:2».
Этот итог значительно осложнил армейцам жизнь в Сталинграде. Там их мог устроить только счёт 5:0, что непросто, а при одном пропущенном мяче — 9:1...
Продолжает Всеволод Бобров: «И вот началась игра. Я могу сказать с полной искренностью, что это был очень острый, напряжённый, даже, если хотите, азартный матч. Волжане оборонялись отчаянно, а мы так же отчаянно наступали. Темп игры был чрезвычайно высоким. Первые атаки не принесли успеха. Сидим, как говорится, на воротах, а счёт не открыт. В такой обстановке нетрудно и потерять голову, начать ненужную спешку.
Выручает Валентин Николаев. На 14-й минуте он резким броском уходит от опекающего его полузащитника и сильно бьёт в нижний угол. 1:0.
Гол, забитый Николаевым, вселил в нас уверенность и надежду на благополучный исход поединка. Тем более что вскоре Григорий Федотов, принимая отличную верховую передачу с края от Гринина, головой забил второй мяч. Но большего, как мы ни старались, до перерыва сделать не смогли.
В раздевалку вернулись молча. Тишина. Только слышно, как позванивают ложечки в стаканах с чаем. Каждый думает про себя: удастся ли после перерыва сделать больше? И, словно разбивая лёд сомнений, звучит голос Аркадьева:
— Ну что ж, товарищи, всё идёт пока хорошо.
— Ничего, Борис Андреевич, — в свою очередь успокаивает его Лёша Гринин, — ещё сорок пять минут игры...
— Конечно, — кивает головой тренер, — я тоже так думаю.
Вроде бы ничего не значащий разговор. Но все к нему прислушиваются. И спокойствие этих людей, их внутренняя собранность, их, если хотите, мужество передаются всем остальным.
И мы находим силы сразу же после свистка снова броситься в атаку. Вот опять получил мяч Валентин Николаев. Он метрах в пяти от линии штрафной площадки. Чуть откатил мяч вправо, делает вид, что готовится к рывку, и вдруг сильно бьёт. Мяч, посланный с двадцати метров, пулей влетает в сетку.
Четвёртый гол пришёлся на мою долю. А пятый был забит в результате чрезвычайно эффектной и умной комбинации, весьма характерной для стиля нашей команды.
Мяч в центре поля получил Григорий Федотов. На полной скорости он стал смещаться в сторону правого края, увлекая за собой своего сторожа — центрального защитника. Правый край Алексей Гринин сразу же понял эту уловку своего товарища и буквально спринтерским рывком пошёл на его место. А в это время правый полусредний Валентин Николаев ушёл на место Гринина и стал продвигаться вперёд, всем своим видом показывая, что передача от Федотова будет сделана ему. Да и в самом деле Григорий Иванович пасует ему, но сейчас же, как от стенки, мяч снова возвращается к Федотову. Одного мгновенного взгляда хватило ему, чтобы оценить обстановку: да, Алексей уже на месте. И тогда следует точнейший посыл мяча, Гринин с хода бьёт, и... все мы бросаемся обнимать и целовать друг друга.
Дело сделано. Темп спадает. Команда уходит в защиту. И это совершенно неправильное решение чуть было не стоило нам золотых медалей. Воспользовавшись ослаблением натиска, волжане перешли в контратаку. Четырежды труднейшие мячи берёт Никаноров. Отбивается изо всех сил защита. До конца остаются считаные минуты. И в этот момент один из нападающих “Трактора” — кажется Папков — прорывается в штрафную и бьёт. Я вижу Никанорова в броске, вижу, как его вытянутые в невероятном усилии руки не достают оранжевый шар. Неужели гол? Какое-то оцепенение находит на меня. А мяч, ударившись о перекладину, взмывает вверх и, обессиленный, падает на сетку с обратной стороны. Проходит ещё мгновение, и мы слышим финальный свисток. Сейчас его мелодия милей для нас всей музыки мира».
Бобров не упомянул, что в первом тайме он сильнейшим ударом поразил ворота «Трактора», но всё тот же Николай Латышев усмотрел у кого-то из партнёров положение «вне игры».
Совершенно иначе представил свой гол во втором тайме Валентин Николаев: «Дёмин подаёт угловой с левого фланга, и я играю на опережение головой».
Гол Боброва Николаев описал так: «Яростный, иного слова не подберу, рывок к воротам Ермасова совершает Бобров. Оставляет позади себя сразу двух обескураженных его дерзостью защитников, сильно бьёт — штанга, но повторным ударом Всеволод вколачивает мяч в ворота».
ЦДКА стал чемпионом с отрывом в одну сотую — 3,81 у ЦДКА, 3,80 — у «Динамо»...
Сразу скажем, что это нелепое правило определения чемпиона со следующего сезона было отменено. С тех пор в случае равенства очков у претендентов чемпион должен был выявляться в дополнительном матче.
Борис Аркадьев спустя годы назвал матч в Сталинграде самым памятным: «Интересен и забавен был матч с “Трактором”, закончившийся со счётом 5:0. Ведь 4:0 ещё не давало победы. Много нам эта игра доставила волнений. Забей “Трактор” один гол, и всё бы рухнуло...»
В своей книге Михаил Якушин был вполне нейтрален: «До счёта 0:3 футболисты “Трактора” сражались изо всех сил, причём в одном эпизоде мяч после дальнего удара их нападающего Шведченко угодил в перекладину, но затем как-то сразу сникли, и соперник добился желаемого».
Ни старший тренер «Трактора» Юрий Ходотов, ни арбитр встречи Николай Латышев никогда не ставили под сомнение справедливость исхода того матча.
Но историки футбола сомнениями терзались. В книге «Московский футбол» описан разговор Константина Есенина с Валентином Николаевым, в ходе которого Есенин произнёс: «Вы, как по заказу, выиграли 5:0. Кое-кого этот “заказ” до сих пор смущает...» Ответ был предельно конкретен: «А смущаться нечего. На последней минуте Шведченко пушечным ударом попал в крестовину, так что два-три сантиметра в сторону, и никакого “заказа” бы не было — 5:1, и “Динамо” чемпион.
Да и наши пять дались нелегко. Первый тайм 2:0, а третий гол никак в ворота не шёл. Я наконец забил, но Латышев не засчитал. Федотов дважды прошёл к воротам один на один — и не забил. Заплакал даже с досады, хотел уйти с поля, чтобы его заменили. Но тут я всё-таки забил третий. Вот тогда мы воспрянули духом...»
Названная книга вышла в свет в 1974 году. Со временем эта тема возникла вновь.
Застрельщиком явился Евгений Евтушенко, который в статье «С эпохой говорить начистоту», опубликованной в «Советском спорте» 2 июня 1989 года, со ссылкой на услышанное от вратаря Василия Ермасова, написал: «На команду “Трактор” пытались оказать давление наоборот: чтобы они лучше играли, лучше держались и так далее. И некоторым из них стали даже угрожать. Про это узнали игроки ЦДКА. Единственное, что делали армейцы во время матча, — обменивались именно об этих угрозах репликами. То есть кое-кому напомнили, что у них кто-то сидел. Так вот что случилось за кулисами той игры».
Тень в этой связи брошена скорее на руководителей «Динамо», но никак не на команду ЦДКА. Неравнодушный к футболу поэт не единожды, пытаясь открыть «новые» страницы в истории отечественного футбола, попадал впросак. Так, видимо, вышло и в этот раз.
