Ужин длился достаточно долго, чтоб напряжение за столом накалилось до предела. У каждого из собравшихся были свои причины нервничать и раздражаться. Аманда устала чувствовать себя лишней. Ведь ее законный супруг не сводил влюбленных глаз с женщины, сидящей напротив. Такого унижения она не испытывала никогда раньше. Успокоительное, назначенное врачом, лежало у нее в сумочке, и нужно выпить его как можно быстрее. Но она не могла и не хотела оставлять мужа наедине с соперницей. Аманда знала, чем грозит несоблюдение инструкций врача: ее прекрасное, доброжелательное настроение сменится сначала тоскливым депрессионным состоянием, затем присоединится эффект «покинутости» и безысходности. Хотя в данный момент Аманда отдавала себе отчет, что критическая черта уже перейдена. И даже если она одновременно выпьет все шесть препаратов, назначенных ей доктором для приема в самых критических моментах, вряд ли лекарства и антидепрессанты остановят цепочку эмоций, которые накрыли ее в одночасье. В ней бушевали ревность, обида, зависть, гнев. Аманда взяла бокал вина и с удовольствием поглотила все содержимое. Алкоголь горячим жаром обдал все тело. Она снова контролировала эмоции, а ее муж в данный момент ничего не видел, кроме своей любовницы.

Круз-старший находил обстановку за столом весьма щекотливой. Он корил Алекса за абсолютное пренебрежение ко всем моральным нормам. Бедняжка Аманда не находила себе места, но продолжала делать вид, что все в порядке, игнорируя интимную игру мужа с Кирой. Хотя третий бокал вина – это уже слишком.

Идея с ужином оказалась провальной, Круз-старший потерпел фиаско. Ему оставалось надеяться на чудо. Ни одна предложенная им тема для разговора не развивалась. Круз в основном говорил сам, а его невестка все время смеялась, что бы он ни сказал. У девочки начиналась истерика. Нужно заканчивать цирк и положить конец этой моральной экзекуции.

Киру угнетала ситуация больше всех. Терпеть проницательный взгляд Алекса было самым большим испытанием. Кира едва могла перевести дух. Ее трясло нервной дрожью, а ладони вспотели. В данный момент она смотрела на свою почти пустую тарелку с нетронутым куском ветчины и чувствовала на себе откровенный, вызывающий взгляд Алекса. Она знала: стоит ей поднять глаза – и сама утонет. Провалится в пучину своей безмолвной любви.

– Трусиха, – прошептал Алекс так, чтоб она услышала.

И Кира медленно подняла глаза, а он расплылся в счастливой улыбке и замер. Он словно приказал ей одним лишь взглядом: «Смотри на меня». И Кира повиновалась. Сдалась. Уступила. Проиграла. Сейчас Алекс повелевал ее душой и сердцем.

Разговор Круза-старшего и смех Аманды для них с Алексом понемногу утихали и совсем скоро стихли совсем. Теперь за этим столом они остались одни. Их дыхание остановилось, тела напряглись, а сердца забились в унисон. Влюбленные были не в силах отвести глаз друг от друга. Легко и быстро отдались чувствам, сидя напротив, открыто, интимно изучая лица друг друга, они плавно погружались в теплую реку взаимной страсти. Что это, любовь или сумасшествие?

Кира позволила себе открыть свои чувства в это мгновение. Плевать на условности. Она таяла в его бездонном, зовущем, теплом взгляде и безмолвном признании в любви, боясь закрыть глаза. Алекс так изменился, стал совершенно другим. Странно, но щетина на красивом лице шла ему, хотя теперь он выглядел брутальным, непреклонным мужчиной. Впрочем, вызов условностям в данный момент демонстрировал необратимые изменения в его характере. Кира не узнавала этого нового мужчину. Кто этот незнакомец, уверенно и дерзко требующий ее смелости? Ему наплевать на весь мир, он звал Киру признать их чувства.

– Я люблю тебя, – произнес он глубоким чувственным голосом и в один миг стал абсолютно серьезным.

За столом мгновенно повисла тишина. Звон разбивающегося бокала об пол. Аманда в истеричном изумлении громко выдохнула и прижала руку к своим дрожащим губам. Круз-отец стал пунцовым от злости, выпучил на сына глаза, подался вперед и схватил его за рукав, стремясь заставить замолчать.

Но Алекс все так же напряженно и требовательно смотрел лишь на Киру, его губы были плотно сжаты. Весь его вид демонстрировал решительность и неустрашимость. Он ждал реакции Киры на свое признание. Хотел слышать ответ сейчас. Но она оцепенела. Слишком неожиданно и невероятно.

– Люблю, – повторил Алекс, вкладывая в свое признание все бушующие в нем чувства: любовь, боль, страсть.

Он так устал терпеть эту муку. Переживать раз за разом катастрофу недосказанности и недопонимания. Сотни раз он мечтал сказать Кире в глаза: «Не люблю тебя. Вылечился. Забыл».

Но все оказалось отчаянным враньем самому себе, как только он увидел Киру. Его бесконечный побег от момента истины закончился. Он хотел увидеть ее и убедиться, что чувства прошли, остыли и он справился с собой. Это ведь так легко – разлюбить. Казалось, время вылечит. Но увидев Киру, Алекс вновь сошел с ума. Довольно бояться и опасаться, пришло время любить. В нем жило необузданное стремление обладать душой и телом одной-единственной женщины – его Киры, созданной самой Вселенной только для него одного. А что касается самой Киры, этой упрямой искусительницы… Его чувства взаимны! Он, черт побери, только что все прочел в ее глазах – она тоже любит его.

– Алекс! – крикнул Круз-старший, вскочив с места, и со всей силы ударил кулаком по своему бесценному и дорогому антикварному столу. – Что ты себе позволяешь? В присутствии меня и своей законной жены вести себя так дерзко!

Алекс тоже встал с места и резко ответил:

– Я сказал то, что думаю и чувствую. И ты знаешь об этом!

Отец гневно сверлил бестолкового сына взглядом, испытывая дикое желание дать ему подзатыльник. Аманда громко ревела, а Кира сидела, уставившись в одну точку.

– Алекс, ты женат! – крикнул Круз-старший и ткнул сыну пальцем в плечо. – Если бы любил Киру, никогда бы не женился на другой, понимаешь?

– Ты заставил меня, манипулировал! – яростно прошипел Алекс и откинул руку отца. – Я сделал это потому, что ты приказал, угрожал мне.

– Если бы ты действительно любил ее, я никогда и ни за что не смог бы переубедить тебя! И мы оба это знаем! – орал Круз на весь дом.

Противостояние разъяренных мужчин пугало Киру: ненависть, злоба, отвращение, исходящие от сына и отца. Ее больно полоснуло по сердцу сознание того, что ругаются они сейчас из-за нее. Любовь к Алексу и его невероятный поступок – признание в любви – вывели из хрупкого душевного равновесия. На некоторое время Кира прониклась искренностью и чувственностью Алекса. На мгновение она даже допустила возможность довериться ему и рискнуть. Но слова отца Алекса, его обращение к затуманенному сознанию собственного сына касались и ее тоже. Алекс женился! Он сделал свой выбор. И этого не изменить.

Не находя понимания и поддержки у отца, Алекс больше не желал спорить и что-либо доказывать. Бессердечности и циничности отца мог бы позавидовать сам дьявол. Отец видел агонию сына, знал о бесконечных душевных муках, но ради денег и связей заставил жениться. И даже сейчас, когда сын решился бороться за свой выбор, Круз делал все, чтоб его остановить.

Алекс развернулся лицом к Кире, затем обошел стол, приблизился к девушке, протянул ей руку.

– Кира, пойдем со мной, – попросил он, тяжело дыша и отчаянно надеясь, что его любимая женщина не струсит и доверится ему без объяснений.

Кира смотрела на протянутую руку Алекса и его умоляющие глаза, но не могла решиться. Не находила в себе сил. Ситуация была безобразной и непристойной. Ее взгляд неизменно возвращался к рыдающей Аманде. Свирепый Круз уставился в спину сына с желанием убить. Как Алекс может поступать со всеми ими? Разве можно быть таким безответственным? Почему она должна довериться ему, если он только что без зазрения совести переступил через самых близких людей? В чем разница для него между этими людьми и ею самой? Ведь прежде Алекс и ее протащил через ад, поддавшись своим эмоциям. В этом и был весь он, человек, который никогда не знал до конца, чего хочет на самом деле.