К тому же с огромным, как ей казалось, животом она стала неповоротливой и медлительной. Постоянно пачкала одежду, когда ела, и бесконечно расстраивалась из-за этого. Она ведь так привыкла все контролировать. Теперь же не способна была сохранить свою одежду чистой даже несколько ближайших часов. Нора смеялась и считала ее забавной. Кира находила шутки подруги жестокими, но потом отходила и сама поражалась своему поведению. Они смеялись, как две глупые дурехи, шутя над всякими глупостями. Нора старалась ее веселить как могла.

Морально Кира чувствовала себя ужасно. Ей не хватало поддержки близких людей. Она тосковала по матери, одновременно проклиная ее и свою судьбу. Ночью она просыпалась в холодном поту, ей начали сниться кошмары – будто сына отнимают у нее Крузы.

Но самым сложным стало справиться с постоянными необоснованными тревогами по поводу хода беременности, предстоящих родов, дальнейшего воспитания ребенка. Она столкнулась с психологическими трудностями, о которых раньше и не подозревала. Иногда ее одолевала лень, о существовании которой Кира-трудоголик и не догадывалась. В течение дня она могла просто сидеть, глядя в одну точку, и прислушиваться к себе, к неясным ощущениям, переживаниям. А еще Кира обнаружила в себе новое агрессивное состояние, в котором она бесконечно и очень сильно ненавидела Алекса Круза-младшего. Она представляла, как сильно бьет его по лицу, а затем обнимает. Ей так не хватало его! Она всем сердцем хотела, чтоб он был рядом с ней. Иногда она представляла, как бы все сложилось, если бы они все-таки поженились. Алекс сидел бы рядом и смотрел с ней телевизор, а она гоняла бы его исполнять свои причудливые поручения. Но его, черт побери, не было рядом, он женился на рыжей кукле Аманде Фиверли, богатой принцессе под стать себе.

После этих мыслей она снова ревела. Затем, успокаиваясь, вспоминала последнюю их ночь вместе, когда они зачали ребенка, который теперь жил у нее под сердцем. В ту ночь Алекс не выпускал ее из своих объятий, был ласков, нежен. И хоть Кира тогда очень злилась на него, все же открылась ему. Они любили друг друга телом и сердцем, без слов и сожаления. Всего один раз. Как оказалось, в последний раз…

Кира считала, что работа ей пойдет на пользу, ведь не желала больше предаваться страданиям и размышлениям об утраченной любви и сложностях жизни. Поэтому вызвалась помочь Норе отвезти цветы в один из лучших отелей города, чтоб уже там собрать цветочную композицию. Это был самый дорогой заказ за последнее время, и Кира радовалась успеху, как ребенок новой игрушке. Они отправились в отель рано утром, пока еще все гости крепко спали. Женщины трудились не покладая рук. Все получалось отлично. Веселые и удовлетворенные результатом, они начали собирать инструменты. В тишине раздался звук автоматической двери, и Кира увидела идущего навстречу мужчину в сопровождении охраны. Ее глаза сами задержались на лице гостя отеля. Это был Круз-старший собственной персоной, и Киру прошибло словно электрошоком. Она растерялась и оторопела. Нора непонимающе посмотрела на подругу.

– С тобой все в порядке? – спросила она.

Круз увидел ее сразу же, и глаза его презрительно сощурились, на лбу появились глубокие морщины от свирепо сведенных бровей. Рот его плотно сжался при виде беременной Киры, стоящей на коленях и собирающей какой-то мусор с пола. Он ничего ей не сказал, просто прошел мимо – она была никем и ничем, пустое место. Девушка неожиданно почувствовала боль внизу живота, а в следующее мгновенье под ней уже растеклась лужица. Нора лишь констатировала факт:

– Кира, у тебя начались роды.

Круз-старший, глава крупнейшей корпорации страны, уважаемый в бизнесе человек, с которым считались и боялись самые влиятельные люди мира, ловил себя на мысли, что не может справиться с собственным сыном, которому доверил будущее семьи и бизнеса.

– Ты обязан вернуться в страну, нет необходимости торчать в Азии столько времени. У нас есть там свои люди, они сами справятся, – скороговоркой убеждал он сына по телефону.

– Я не согласен с тобой и пока останусь тут, – категорично заявлял Алекс.

Круз-старший раздраженно прищелкнул языком. Он исчерпал все запасы терпения и готов был действовать в отношении сына более радикально.

– И сколько будет это продолжаться? – нервно спросил он Алекса.

– О чем ты?

– О твоем безответственном поведении! – крикнул отец. – Страдаешь по это продажной девке, сбежал из страны сразу после свадьбы. Аманда себе места не находит, ждет тебя, волнуется.

Алекс лишь молчал.

– Я видел эту подстилку Эштон в отеле Мертл-Бич, кто-то обрюхатил ее уже. Слышишь?! Она работает в каком-то магазине продавщицей. Это недостойная женщина. И ты отвергаешь Аманду ради этой дряни?!

– Остановись! – вышел из себя Алекс. – Замолчи!

Отец сменил тон, скривился от боли – сердце его сжало железными тисками.

– Послушай, я все понимаю, но ты торчишь в Китае полгода и неизвестно, чем там занимаешься. А как же бизнес, твое будущее в политике? Алекс... – только начал отец, а затем голос его пропал.

В следующее мгновение сын услышал звук падающих со стола предметов. Алекс кричал в трубку, но отец не отвечал.

Круз-старший слышал крики сына в телефонную трубку, а затем короткие гудки. Алекс сейчас наберет его секретаря. Но все уже предупреждены. На самом деле отец разыграл спектакль перед сыном. Это было единственным способом образумить его и вернуть домой. Инсценировать собственный инфаркт было отличной идеей.

Ну вот и свершилось чудо. Кира смотрела на своего маленького спящего сыночка и душа разрывалась от любви. Девять месяцев токсикоза, усталости, раздражения и бессонницы моментально стерлись с памяти. Вместе с любовью к малышу в Кире проснулись инстинкты оградить, защитить, уберечь своего ребенка. В ее сердце расцвела любовь – самая сильная из всех, что есть на Земле.

Всю беременность Кира нежно поглаживала живот и старалась представить, как будет выглядеть ее ребенок. И когда момент знакомства наступил, она увидела маленькую копию Алекса. И не знала, расстраиваться или радоваться этому открытию. Малыш повторил генетику отца: волосы темные, форма рта, бровей, цвет глаз – в точности как у Алекса. Это пугало Киру. Любой, кто знал Алекса, без труда признал бы очевидное сходство ребенка и отца. Она старалась не думать пессимистично, а настроиться на позитивный лад. Ей нужны были все силы, чтоб пройти предстоящие сложности с достоинством. Не сломиться. Отныне она – мать-одиночка.

Сына она назвала Ник. В честь человека, который подарил ей заботу и любовь. И пусть он не был для нее биологическим отцом, но навсегда останется родным и близким человеком. Вчера маленькому Нику исполнилось полгода. Это были самые счастливые дни в жизни Киры. Столько любви и радости невозможно и представить, а она получила, сама не знала за какие достижения. Но каждый день благодарила Бога за отраду для своей изувеченной души. Молодая мама с упоением целовала крохотные ручки сыночка и молила судьбу оставить все как есть.

– Ничего больше не давай мне, но и не забирай, прошу, Господи, – шептала она со слезами на глазах в минуты одиночества рядом с колыбелью сына.

Постоянный навязчивый страх, что Ника могут прийти и забрать, тревожил каждый день и уже становился фобией.

Нора заметила это.

– Ты ждешь кого-то?

– Нет, с чего ты взяла?

– Ты постоянно смотришь на дверь, словно ожидаешь гостя.

Кира устало потерла переносицу. Нора была права: она все время боялась появления гостя из ее прошлого – Томаса Райта. Этого человека Кира не желала видеть больше никогда, но чувствовала, что он обязательно явится к ней и потребует принять решение. Его визит будет значить конец ее тихой жизни. Как только Райт признает Киру законной дочерью, вся пресса будет у ее порога. Речь шла о солидной доле акций самого крупного холдинга страны.