С трудом заставила себя остановиться. Чего добивается? Надеется стереть губкой то, что не удалось извести даже соком Чукусов? Глянула на то место, которое только что яростно тёрла – раскрасневшийся воспалённый шрам: две параллельные бороздки и третья, пересекающая их.

Винетта не знала, как он у неё появился. Не помнила. Видимо, была тогда совсем крохой. И он, этот шрам, начал с некоторых пор сильно раздражать, стал восприниматься, как клеймо позора. Он был слишком ровным и замысловатым, чтобы быть следствием случайной травмы. Кто-то намерено изуродовал плечо. И самое страшное – мучителем, скорее всего, была биологическая мать. Поиздевалась и подбросила в приют.

Нетти поняла это не сразу. Она очень долго представляла себе женщину, которая произвела на свет, добрым ангелом. Придумывала тысячи оправданий для неё. Хотела верить, что у той была веская причина отказаться от дочери. Но потом пришло горькое понимание: всё очень просто – Винетта была ей не нужна. Нетти, вообще, никому не нужна. Никому. Приёмный отец прав – она ничтожество, дочь моральных уродов. И ненавистный шрам тому подтверждение.

Острое чувство бессмысленности собственной жизни накрыло с головой. Винетта снова начала яростно тереть плечо. Только дикое жжение заставило её, наконец, выпустить губку из рук. Сделала пару глубоких вдохов. Помогло. Горячий воздух, смешанный с паром, заполнил лёгкие и, казалось, вытеснил из груди горькую пустоту одиночества. Винетта облокотилась на стену кабинки и покрутила кран, чтобы вода стала ещё горячее, а потом замерла. Несколько минут под обжигающими струями – и Нетти снова впала в спасительный транс. Только теперь не слышала ничего. Как будто кто-то нажал соответствующую кнопку на пульте управления реальностью. Картинка есть, звука нет. Релакс… Однако блаженная тишина просуществовала недолго. Настойчивый стук в дверь заставил встрепенуться.

Кто это? Адриан? У них не было свиданий уже более трёх дней. И лучше бы их и дальше не было. Отвратительное самочувствие не располагало к интиму. Почему-то даже видеть принца не хотелось. Не было сил вести привычную поднадоевшую игру. Решила не реагировать. Но стук не прекращался. Кто б сомневался, что Адриан просто так уйдёт? Уж если решил увидеться, проявит такую настойчивость и напор – не отвертеться.

Пришлось покинуть свой тёплый мирок, наспех вытереться, накинуть халат и впустить непрошеного гостя.

– Эрвин?

Удивление смешалось с чувством облегчения. Не нужно будет напрягаться и контролировать каждое слово. Стоящий на пороге парень со светлыми взъерошенными вихрами и мягким близоруким взглядом не представлял опасности, в отличие от своего старшего брата. Хотя, возможно, это кажущаяся безобидность. Вообще-то, Эрвин странный. Он не вписывался в привычную для Винетты модель. Обычно, если какой-то человек начинал проявлять к Нетти повышенный интерес, она сразу же пыталась вычислить, что ему надо – как он собирается её использовать. Когда понимаешь цель и мотив противника, ты уже не марионетка, а полноправный игрок. Но какие цели у Эрвина? Что ему от Винетты надо? Ведь что-то надо. Иначе для чего было дарить цветок? Изящное совершенство на длиннющем стебле до сих пор красовалось в вазе на столе. Возможно, затеяна какая-то изощрённая игра, цель которой ещё ужаснёт Нетти? Нет, не хотелось в это верить.

– Можно? – тихо спросил Эрвин.

– Проходи, – Винетта посторонилась.

Принц вошёл и огляделся в поисках места, куда можно присесть. Нетти указала на кресло. Сама пристроилась в соседнее, плотнее закутавшись в халат – после горячего душа в прохладе комнаты стало зябко.

– Как себя чувствуешь? – поинтересовался Эрвин.

– Замечательно, – съязвила Винетта, но мягкая улыбка принца заставила тут же поменять тон голоса и расшифровать ответ: – Вообще-то, не очень. Третий день голова болит, и подташнивает.

– Тебе надо хорошенько поесть.

– Не думаю.

– Поможет, – уверенно произнёс Эрвин. – Я попросил, чтобы тебе в апартаменты принесли горячий обед.

– Нет, – замотала головой Нетти. – Отмени распоряжение.

Одна мысль про еду усилила тошноту.

– Не получится, – улыбнулся принц. – Через пару минут прислуга уже будет здесь.

И действительно, не успел он закончить фразу, в дверь постучали. Эрвин встал с кресла и впустил в комнату официанта. Винетта ещё никак не успела прореагировать на происходящее, а перед ней уже материализовался небольшой красиво сервированный столик на колёсиках.

Принц отпустил прислугу и вернулся в кресло.

– Знаю, сейчас еда вызывает у тебя отвращение, – с сочувствием произнёс он, – но если поешь – станет легче.

Потом усмехнулся и добавил:

– Проверено на собственном опыте.

– А ты всё проверяешь на себе? – опять не сдержалась от колкости Винетта.

А как можно было разговаривать нейтральным тоном с тем, кто придумал этот дурацкий обед? Запах еды ужасно раздражал.

– Не специально, – мягко ответил Эрвин. Похоже, грубость Нетти его не задела. – Когда взялся выращивать Чукусы, ещё не догадывался, что с ними надо быть осторожней, вот и отравился. А ты, кстати, почему работала без перчаток? Разве не знала, что растения ядовиты? Там же на грядке табличка есть с предупреждением. Не заметила?

Заметила, конечно. Прежде чем решиться срезать Чукусы, Винетта внимательно исследовала грядку.

– На мне были перчатки.

Только что от них толку, если выжатый из растений сок Нетти втирала в плечо? В итоге яду в организм попало гораздо больше, чем если бы она просто срезала растения голыми руками. Это была попытка избавиться от ненавистного шрама. Одна знахарка посоветовала такой радикальный метод. Вот только результат нулевой. Рубцы покраснели и воспалились, но не исчезли. Видно, порезы были очень глубокими. Наверно, от них никогда не удастся избавиться. Эта уродливая метка навсегда останется на теле. Постоянно будет напоминать Винетте, какое она никчёмное никому не нужное ничтожество.

– Ешь, – Эрвин пододвинул тарелку поближе к Нетти. – Это куриный бульон с листьями тимьяна и Стусь-травы. Помогает при отравлениях.

– Не хочу, – устало мотнула головой Винетта.

– Надо, – упрямо повторил принц и вложил ложку ей в руку.

Нетти подняла на Эрвина глаза. Он смотрел мягко, но в выражении лица читалась решимость. Стало вдруг понятно – он не отступится, пока Винетта не съест этот чёртов суп. Оказывается, младший принц может быть не менее настойчив и упрям, чем его брат.

Она нехотя зачерпнула бульона в ложку и отправила в рот. Эрвин одобряюще кивнул. Повторила процедуру. Глоталось с трудом, но после пятой ложки стало не так противно.

– Зачем тебе были нужны Чукусы? – поинтересовался Эрвин, когда тарелка с супом опустела.

Винетта ждала этого вопроса. Удивительно, что он прозвучал только сейчас. Любой другой начал бы с него. Всё-таки Эрвин странный. Хотелось бы назвать его добрым. Но Винетта боялась этого слова. Когда-то такую черту она приписывала своей матери. Но та придуманная женщина канула в никуда и вместе с ней перестали существовать и некоторые понятия.

– Хотела вывести соком Чукусов родимое пятно, – выдала Нетти заранее заготовленный ответ.

– Втирала яд в кожу? – нахмурился Эрвин. – Понятно теперь, почему симптомы отравления держатся так долго. Сок Чукусов не помогает от бородавок, канапушек или родимых пятен. Это бабушкины сказки. Он вызывает ожог кожи и интоксикацию всего организма и больше ничего. Наверно родимое пятно сильно воспалилось после этой драконовской процедуры? Покажи. Мне надо взглянуть.

– Ещё чего, – Винетта инстинктивно сжалась и обхватила плечи руками.

Эрвин вдруг смутился. Щёки залил румянец:

– Извини. Не подумал, что пятно находится на… особом месте… – запнулся, смутился ещё больше, – …не для посторонних глаз.

Смущение передалось Винетте.

– Это ты извини… – тихо сказала она, – что срезала твои растения без разрешения.

– Ничего.

– Хотела попросить, но боялась, что не позволишь.