– Я больше не позволю причинить вреда людям просто так, – мрачно заявил я, наконец.

– Хорошо. – Сууден, приподняв бровь, внимательно наблюдал за мной.

– И, если понадобится, я сплету каждую Нить, до которой дотянусь, чтобы они остались живы. – Я перевел на него взгляд и стиснул зубы. – Никто не погибнет больше из-за меня.

Целая деревня. Мой дом. Под сотню магов, и ни один не осмелился взять в руки Нитей, чтобы защитить себя, защитить близких, защитить саму Пустоту. Попавшую из-за этого в руки убийц, которые издевались над ней, заставляли уничтожать куда больше, чем требовалось тогда, на побережье Йорока. Ради чего? Чтобы не запачкать рук подобным обращением с Нитями? Проще пожертвовать собой, чем собственными желаниями, позволить таким образом самой хрупкой из шести основ мироздания попасть в лапы к уродам, плевать хотевшим на ее хрупкость?

– Ты не успеешь ко всем, Найт, – печально заметил сууден. – Но, если можешь помочь, не отказывай в помощи.

Я коротко кивнул:

– Спасибо, мастер Найши.

– Мы семья, Найт. – Он улыбнулся. – Здесь уж точно никто не откажет в помощи другому. Так что обращайся, при желании. И еще – не вини себя за то, что сделал. Просто не допусти такого больше. Это единственный достойный исход.

Мы немного помолчали, глядя в костер. Найши иногда бросал на меня короткие взгляды, и я не успевал уловить эмоций в его глазах, но догадывался, о чем он думает.

– Ты считаешь, что она опасна? – Я вздохнул. – Что лучше было бы без нее?

– Ее следует изучить, Найт. – Сууден приподнял бровь. – И никто не справится лучше Анха. Но когда он станет рассматривать ее с точки зрения боевой магии, что ты сделаешь?

– Я подчинюсь любому его решению, – тихо отозвался я, смутно припоминая, что где-то уже слышал подобные слова совсем недавно.

– Меня цитируешь? – раздался насмешливый голос у нас из-за спин. – Смена караула, Найши. Иди отдохни.

Рицико сел напротив меня и, дождавшись, когда сууден уйдет, мягко заметил:

– Так вышло, что я услышал ваш разговор, парень.

Я опустил голову. Почему-то мне казалось, что теперь это грозит неприятностями. Очень большими неприятностями.

– Надеюсь, – продолжил хэдден, – сумеешь и дословно исполнить, раз помнишь саму фразу. Я буду тебе добрым другом и мудрым наставником, Найт, если у меня не появится повода усомниться в твоей верности Анха. Если вдруг таковой случится, я уничтожу на месте и тебя, и твою Пустоту без остатка. Это первое и последнее предупреждение, просто чтобы ты понимал последствия некоторых своих действий, хорошо?

Я поднял на него глаза и усмехнулся:

– Когда ты сказал, что вы с Анха лучшие друзья, я не поверил сначала. Теперь верю.

Рицико очень широко, довольно улыбнулся:

– Прекрасно, когда люди слышат друг друга, не так ли? Кстати, твой план был неплох. Втереться в доверие, чтобы потом ударить незаметно. Без поспешности, без героизма, без великих подвигов. Довольно по-хэдденски, надо сказать. Недостает только решимости, верно? И один разговор у костра подобного не вылечит, Найт.

– У меня же еще есть время научиться, мастер Рицико? – уже без улыбки, печально уточнил я.

– Нет. – Он качнул головой. – Времени у нас никогда нет. Но я скажу тебе кое-что, между нами, о чем не должен знать никто, кроме мастеров, а ты высечешь это в своем сознании нерушимой истиной, договорились? И никому не сообщишь, откуда услышал, конечно же. Иначе узнаешь последствия нарушения договора хэдденов.

Я сглотнул, рассматривая его через костер. Последствия я и так знал – весь Восток от центра до самой глуши знал, что значит хэдденский договор. И что бывает с теми, кто его нарушит. Но все-таки в конечном итоге я заставил себя кивнуть.

– Личные интересы не должны стоять выше интересов Дома, Найт, – дождавшись моего согласия, с усмешкой произнес Рицико. – Раз уж ты притащил к нам свою шестую Нить, тебе и нести за нее ответственность. И я как второй в Элледе после Анха вполне способен тебе подобную обязанность даровать. Учись теперь, но помни, что именно с тебя спросят за Пустоту так же, как с меня за Воздух или с Найши за Воду. Мы поняли друг друга?

Я, прикрыв глаза, глубоко вздохнул, пытаясь оценить только что сказанные слова, словно пробуя их на вкус. И на значимость. Но я слишком хорошо понимал, что мои прекрасные черные Нити нигде не будут в такой безопасности, как в Элледе. А значит, именно там мне и следует их защищать. Я снова посмотрел на Рицико, в его очень сейчас серьезное лицо, и спокойно повторил:

– Личные интересы не должны стоять выше интересов Дома.

Хэдден довольно зажмурился и кивнул, полностью удовлетворившись моим ответом.

Большую часть дня мы проводили в дороге. Я ехал с Анха на его лошади, но мастер редко говорил со мной, особенно в пути, был сосредоточен и задумчив. Вопросов о Пустоте я от него не слышал вовсе, как и от остальных. Думаю, Анха просто решил, что все это ждет до Элледа, а другие приняли за единственно возможную истину то, что с новой Нитью станет разбираться Великий Мастер, и оспаривать подобного не имели ни права, ни желания. Даже Рицико.

После разговора той ночью у Суурха хэдден к теме нашей беседы не возвращался. Он подшучивал надо мной, как и над остальными, был вполне дружелюбен, крайне полюбил называть меня учеником Великого Мастера и, кажется, перестал интересоваться черными Нитями просто-таки совершенно. Я понимал, что сейчас Рицико от меня не требуется ровным счетом ничего, кроме верности Анха. Он предупредил о том, что будет дальше, дал столько информации, сколько посчитал нужным, и оставил в покое, милостиво позволив мне учиться защищать Пустоту по-настоящему, а не так, как, я полагал, ее требуется защищать. С другой стороны, кому как не мастерам Элледа знать, что именно нужно ткани мироздания и ее Нитям. Потому я поверил Рицико на слово, а сам хэдден, убедившись, что я осознал, куда именно влез, все-таки выделил мне время, хоть и утверждал, что у нас его нет.

В основном в дороге у меня был философ Найши, которому Анха, судя по всему, выдал право пояснить мне некоторые детали того, что есть королевство и его Эллед. Сууден, друг для всех и верный помощник каждого, просто невероятно обожавший цитировать слова моего нового учителя, говорить и обсуждать, с превеликим удовольствием посвящал меня в члены Дома и с еще большим отвечал на возникшие вопросы. Остальные мастера, хоть и имели полнейшее представление об Элурене, слушали Найши с любопытством и вниманием. Думаю, выводы суудена о некоторых моментах жизни Элледа были интересны и им самим, и временами, после очередной фразы Найши, между пятью мастерами Дома разгорался очередной философский диспут, в ходе которого они словно забывали о моем присутствии в их жизни, да и от первоначальной темы уходили совершенно. Я понимал, что они всегда помнили обо мне. Понимал, что говорят мастера куда меньше, чем могли и хотели бы сказать друг другу. Замечал их быстрые взгляды на меня перед очередной фразой. И совершенно не собирался делать вид, что мне неинтересно то, о чем они беседуют. В конце концов, рядом с Анха, который видел меня словно насквозь, чуял все эмоции и стремления, подобное притворство было бы совершенно бессмысленным. Да и лгать никому из них мне не хотелось совершенно. Эти люди нравились мне, они были моей семьей. В слова суудена по данному поводу я предпочел поверить сразу же и абсолютно. Потому что, как минимум, никого кроме них в жизни и во всем этом мире у меня не было. И я действительно не хотел, чтобы кто-нибудь из мастеров Элледа сомневался в моей искренности или преданности.

Мирро, дейден, оказался среди них самым сдержанным и спокойным. Он любил помолчать и подумать не меньше, чем поспорить и посоревноваться в риторике с Найши. Оказываясь рядом со вторым Великим Магом у костра вдвоем, чаще всего мы оба просто сидели в тишине, каждый сам для себя глядя на Нити, видимо. Я на Пустоту, а Мирро – на Огонь. Не знаю, так ли оно было на самом деле в случае с дейденом, но вот я точно любовался Нитями. Рядом с ним это было неимоверно просто и легко, словно именно его компания настраивала меня на подобные мысли и наблюдения. Хотя я замечал, что периодически, задумчиво хмыкнув, с загадочной полуулыбкой Мирро подплетал узоры в костре. Будто пробовал что-то новое и экспериментировал. Я не понимал ровным счетом ничего в его Огне, но мне нравилось смотреть, как дейден с ними взаимодействует. Как бережно и с любовью касается, как аккуратно, неспешно плетет. Это было красиво.